Михаил Уткин - Особенности национальной командировки. Мемуары старого командировочного волчары. Том 2

Наш вагон, вроде бы должный быть самым лучшим во всём составе, оказался с неисправным кондиционером, но зато в нём вместо дальнего туалета была оборудована душевая комната – удобство, которое мы оценили по достоинству особенно тогда, когда проезжали через Казанское ханство, и при этом у господина Шаймиева было плюс тридцать четыре! Унитаз в бывшем туалете оказался снят, вместо него на полу была сделана круглая заглушка, которую закрывала деревянная решётка. Из потолка торчал краник, а на него был надет пластмассовый шланг, который вёл к укреплённому на кронштейне в стенке душу.

Подождёшь станцию типа Омска, на которой заливают свежую прохладную воду, и идёшь купаться. Единственное неудобство было в том, что при приличной скорости на каждом повороте ты плавно уезжал по скользкому мыльному полу то к одной, то к другой стенке душевой, и сочно шлёпался об неё…

Паровоз между тем оказался не особенно скорым, и делал остановки на совсем крохотных станциях. Цены вагона-ресторана улетели следом за космическим кораблём «Прогресс» куда-то туда же, поэтому я питался с перронов. Зато вкусно: в Барабинске одна русская женщина, оказавшаяся эмигранткой из Таджикистана, накормила меня совершенно изумительными настоящими мантами с фаршем, нарезанным вручную, а не через мясорубку. Настоящие русские у неё почему-то этих мант не покупали…

В Красноуфимске я купил стаканчик местной земляники – аромат микроскопических ягодок не выветрился из купе до самой Москвы! На перроне Казани продавали горячее второе в пакетиках – половинка жареного цыплёнка (не окорочков!), несколько варёных картошин, хлеб и половинки помидоров.

Вагон до Новосибирска был полный, с Тюмени нас осталось в нём двое или трое, но в Казани народу вновь набилось до отказа. Паровоз прикатил в Москву в 11 утра воскресенья. Мои орлы ещё накануне умчались всей толпой на какое-то не то Истринское, не то Икшинское водохранилище, поэтому никто за мной на вокзал не приехал. Но мне-то что – я нырнул в метро и поехал в Ясенево, ключ от квартиры у меня уже был. Весь народ рассосался из Москвы по своим дачам – в вагонах метро сидело всего-то по три-четыре человека.

С «Чистых Прудов» мне пришлось переходить на «Тургеневскую». Прошагав уже почти весь подземный межстанционный тоннель, тоже абсолютно пустой, я вдруг услышал: «Эй, мужик, ну-ка, стой!» Я обернулся. Передо мною маячила мерзкая рожа рядового лужковского мента. Тут же откуда-то появился ещё один, и они на пару целых полчаса перетрясали все мои документы и сумку.

Здравствуй, Москва!

Закон джунглей, то бишь закон города Москвы, придуманный Лужковым, гласил: «Граждане, прибывающие в Москву на срок свыше трёх суток, обязаны в суточный срок (исключая день прибытия, выходные и праздничные дни) пройти регистрационный учёт и внести плату по возмещению расходов, связанных с обеспечением регистрационного учёта». Менты всех остальных городов и поездов вскоре ввели то же самое в пику Лужкову, чтобы доить всех, кто им попадётся, а уж москвичей – в первую очередь…

Приехав в город Лужков теперь уже надолго, я был вынужден вместо той работы, которую приехал туда делать, сразу же бегать и тупо оформлять эту самую временную регистрацию – в любом месте тебя могли остановить местные менты и начать трясти документы. Нет регистрации – плати минимум сто рублей, нет с собой паспорта – на три часа в «обезьянник», якобы для установления личности.

Директор той московской фирмы, в которую мы приезжали в командировки, поселил нас во второй принадлежавшей ему квартире, чтобы мы не жили в гостиницах (очень дорого!), и там же делал нам эту регистрацию. Но если администрации гостиниц выписывали их каким-то ускоренным порядком, то здесь пришлось побегать самому.

Итак, я приехал в Москву в воскресенье, и по их же закону должен был в течение трёх рабочих суток зарегистрироваться. Но лужковская бюрократия сплела такую хитрую сеть крючкотворских препонов, что реально таких суток ушло на это аж семь. Первым делом мне пришлось идти в местное домоуправление – Дирекцию единого заказчика (ДЕЗ) – и брать там выписку из домовой книги.

ДЕЗ работала так: во вторник и в четверг с 10 до 12 утра, а в среду – вечером, с 18 до 20. Остальные дни и часы были почему-то не приёмные! Поэтому я попал туда только во вторник (шли уже третьи сутки с момента прибытия). Какая-то тётка долго вычисляла, сколько будет стоить увеличение всех коммунальных услуг с появлением там ещё одного жильца, и выписала мне квиток на сумму около двухсот рублей. Я успел добежать до сберкассы, оплатить его, и вернуться ещё до того, как она закрыла свою богадельню. Поглядев, что счёт оплачен, она поставила мне подпись и печать на эту самую выписку, и я поскакал дальше.

Теперь мне нужно было попасть в местный паспортный стол и получить там крохотный листочек «прибытия-выбытия». Во вторник паспортный стол не работал и попал я туда только вечером в среду (4-е сутки). Просидев около двух часов в огромнейшей очереди, я получил-таки и эту бумажечку. Теперь надо было идти в паспортную службу самого районного отдела внутренних дел, но было уже восемь вечера и там всё закрылось.

В четверг (5-е сутки) не приёмный день оказался в самом этом ОВД, и я смог сдать весь собранный мною ворох бумаг только в пятницу (6-е сутки с момента прибытия). Женщина-паспортистка посмотрела все мои документы и дала мне листочек с банковскими реквизитами ГУВД г. Москвы – пойти в сберкассу и заплатить уже за саму регистрацию.

С граждан России брали за неё 4 рубля 18 копеек, а с граждан СНГ – не упадите! – 262 рубля. Кто и зачем придумал такую дикую разницу в цене, оставалось только догадываться. Но это было ещё не всё – жители города Лужкова овладели искусством выкачивать деньги с приезжих в таком совершенстве, что это даже вызывало некоторое восхищение! Сбербанк накрутил сверху на сумму моего платежа ещё три процента – якобы за свои услуги по переводу денег! Оказалось, что этот сбор накручивается на любые платежи кроме коммунальных и телефонных счетов.

У меня чуть не съехала крыша при заполнении бланков платёжных квитанций: такого дикого количества нулей в номерах расчётных, лицевых и корреспондентских счетов я до этого ни разу не видел (у нас в Казахстане столько нулей не писали). Потратив изрядное количество времени на эти нолики, я всё же заплатил все сборы, отнёс квитанцию в ОВД, и теперь у меня забрали не только все бумаги, но и мой загранпаспорт, причём аж на целые сутки – на компьютерную «пробивку»!

По коридорам ОВД среди различных гостей со Знойного Юга, истекавших слюной при одном её виде, бродила удивлённо шикарная итальянская девочка с паспортом в руках: «Vado qui?!!». Бедный ребёнок тыкался во все кабинеты, как слепой котёночек, но я ничем не мог ей помочь – этого языка я не знал.