Михаил Уткин - Особенности национальной командировки. Мемуары старого командировочного волчары. Том 2

В воскресенье весь день лил проливной дождь и было плюс одиннадцать. Срочно вызванная рота солдат устроила над сценой «военно-полевой» брезентовый навес. Концерт всё же состоялся, и кто-то из господ артистов в самом деле ненадолго заезжал к вечеру в наш отель, но уже без Росселя. Я, правда, так и не засёк, кто именно, потому что и сама гостиница, и площадка перед ней была заполнена всякими охранниками и ментами настолько, что я счёл за благо из номера не высовываться.

Местный нижнетагильский ликёроводочный завод выпускал очень классную водку под названием «Демидовский штофъ», коей накануне, в пятницу, заводские мужики угостили меня сначала прямо в заводском кабинете. Потом мы пошли в одну из местных шашлычных точек, где свинячий шашлычок оказался гораздо вкуснее, и не дороже, чем в Новокузнецке. Дело происходило на конечной трамваев у «Тагилстроя». Мы уселись сначала внутри кафешки и, поскольку «Демидовского штофа» там не оказалось, взяли у барменши пузырёк «Гжелки», за который она потребовала заплатить сразу, а затем заказали по шашлычку. Потом нам разонравилось сидеть внутри помещения, и мы, предупредив барменшу, перебрались на улицу, за столики, стоявшие вокруг здания. Нам принесли шашлыки, мы накатили по первой, затем и по второй…

Вдруг подлетел охранник сего заведения, и с самым свирепым видом кинулся ко мне: «Где вы взяли водку?» Я даже не успел ничего сообразить, как следом за охранником подскочил и шашлычник – самый молоденький из тех трёх азербайджанцев, что крутились у мангала – и вцепился ручонками мне за грудки! Следом из кафе вылетела барменша и стала кричать охраннику: «Они у меня водку купили!!!» По ходу дела выяснилось, что ещё вчера такого пойла в баре не было. Охранник тут же отошёл, а я стряхнул с себя шашлычника и уже хотел ему врезать, как он шустренько отбежал назад к мангалу и спрятался за спины двух своих других соотечественников! Не удивило: так всегда и поступают настоящие кавказские мужчины – во время моей службы в армии такое же было…

Поодаль стояла навороченная легковушка – «BMW» какой-то одной из самых последних марок, из которой немедленно вышел солидный мужик лет сорока и направился в нашу сторону: «Здравcтвуйте, меня зовут Олег Павлович. Чего шумим?» Я как-то сразу правильно сообразил, что передо мною какой-то местный «Антибиотик», и вполне вежливо объяснил человеку, как в «подведомственном» ему заведении почём зря обижают «гостей со знойного Юга!» Мужик очень внимательно выслушал меня и тут же приказал азербайджанцам принести нам по шашлыку бесплатно. Барменша мигом организовала ему рюмочку – «смотрящий», посидев с нами немного и слегка выпив, вежливо попрощался и ушёл. Какой там «Белый Дом» и Госдума?!! Вот она теперь, реальная российская власть…

На другой день я пошёл побродить по городу, практически в самом центре которого у небольшого озерца игрушкой смотрелось одно из чудес света: крохотный настоящий металлургический заводик, построенный там лично господином Демидовым аж 277 лет назад, с которого, собственно, и начался город Нижний Тагил. Заводик до 1992 года работал, две или три его крохотные доменные печки давали чугун, вполне соответствовавший всем современным ГОСТам! Затем городские власти заводик остановили, раскрасили, как новогоднюю ёлку, и устроили там музей. А рядом на пригорке расположился бывший «господский дом» Демидова, перед которым на постаменте стоял паровоз братьев Черепановых. Местные клялись, что он настоящий…

Через неделю я поехал дальше на север Свердловской области – на Богословский алюминиевый завод в городе Краснотурьинске. К моему удивлению, там оказался самый дикий, но не по цивилизации, а по порядкам в этом городе «Медвежий угол»! Началось с того, что билеты на поезд туда были только общие – плацкартные и купейные были распроданы за месяц вперёд. 677-й пассажирский поезд сообщением Свердловск—Североуральск пришёл в Нижний Тагил по расписанию, в полпервого ночи. Я запёрся в этот переполненный общий вагон, в котором не то, что лежать, сидеть толком было негде.

Однопутная дорога с разъездами и электровозами петляла в густом кедрово-осиновом лесу между мелких сопочек, светила хорошая луна, в окошке было всё видно, да и вскоре рассвело. Поезд останавливался на каждом разъезде, пропуская бесконечные товарняки с углём и лесом. В восемь утра приехали в Серов, где и простояли, непонятно зачем, почти час. Последние 33 километра до Краснотурьинска я вытерпел с трудом.

Вокзал Краснотурьинска не был станцией или разъездом – он выглядел, как обычная остановка для электричек: рядом с железнодорожным путём был высокий, как на нашей Алма-Ате I, перрон, и довольно приличное здание вокзала. Кругом росли огромные кедры, между которыми кое-где виднелись трёх- и девятиэтажные домики. В городке было семь пассажирских трамваев и один вагон-снегоочиститель, правда в отличие от ильфо-петровского Старгорода, они были пронумерованы не от 701 до 710, а от 1 до 8.

Часть трамвайчиков ходила из города до главной проходной алюминиевого завода по первой трамвайной линии – однопутной, и с разъездами посредине, а вторая часть – до дальней проходной того же завода по второй такой же линии. Пересечение обоих маршрутов было в центре города, как раз у трамвайного депо, а номеров маршрутов вообще не было, и народ каким-то образом ориентировался, куда ехать, то ли по бортовым номерам трамваев, то ли ещё как… Ничего не соображая после бессонной ночи, я пошёл на «маршрутку».

На Богословском алюминиевом заводе существовал какой-то совершенно дикий пропускной режим, и тот сотрудник, который вызвал меня туда в командировку, оформлял мне пропуск на завод аж три часа. Когда с готовым пропуском я пошёл на территорию, охрана заставила меня дуть в стаканчик – глаза красные! – подумали, что я пьян! Я объяснил этим скотам, как я катался всю эту бессонную ночь в общем вагоне. Пропустили, но извиниться даже и не подумали…

Вечером я поехал заселяться в заводскую гостиницу. Дежурная администраторша, увидев мой казахский паспорт, тут же зарядила цену за номер в два раза дороже, чем для граждан самой России, и сказала, что у неё есть на это письменное распоряжение директора завода. Я остался крайне низкого мнения об этом директоре, а сил на то, чтобы и дальше удивляться диким порядкам этого «медвежьего угла», уже не было. Когда меня отвели в номер, прибежала тётка-горничная и демонстративно повключала все электроприборы и телевизор: «Смотрите – всё работает! При сдаче номера не говорите, что было сломано!» Я моментально упал спать, принципиально не став включать ни телевизор, ни холодильник…

Я удивлюсь, когда через год, между майскими праздниками 2001 года, за «высокое» звание «медвежьего угла» вдруг решит побороться и Нижний Тагил! Мне нужно будет продать за рубли сотню долларов, и я забреду ненароком в «Золото-Платина Банк» на самой центральной его площади. Барышня, скучающая в кассе обменника, увидев мой казахский паспорт, вдруг потребует с меня таможенную декларацию на ввоз валюты! «Откройте таможенные правила Вашей России, – скажу я ей, – и прочтите там, сколько валюты я имею право ввезти по «зелёному коридору» безо всяких деклараций!