Александра Лень - Некроботаника Теофраста

– Что ты со мной сделал там? – юноша непонимающе склонил голову. – Ну, чтобы меня вырвало.

– Я лишь спровоцировал в тебе симптомы отравления ваточником, – Теофраст усмехнулся: по-другому ваточник называли «кровавым цветком».

Внезапно его посетила невероятная, просто дичайшая мысль, он вскочил и приблизился к вампиру настолько, что чуть не столкнулся с ним носом.

– Я бы мог сделать так, что тебе никогда не придётся пить кровь, – выдал он. Его потерявшие цвет глаза широко раскрылись от неожиданного возбуждения.

– Что за абсурд. Это невозможно! – мгновенно выдал Люсьен, а потом тихо прикинул: – Хотя, если это ты…

Теофраст уже не слушал. Он замер перед вампиром, бормоча что-то бессвязное:

– …богатые белками и клетчаткой плоды. Ещё нужно железо… Пшеница или соя, они содержат достаточно белка… Потом чечевица… Шпинат… железо и кальций… или белая фасоль… овёс, конечно!

– Ты меня пугаешь, малыш, – потеряв нить рассуждений лича, протянул Люсьен и поскрёб ногтями щетину на подбородке.

Спустя некоторое время Теофраст закончил перечислять продукты и входящие в их состав элементы. Осознав, как близко он сидит к вампиру, юноша вздрогнул и отодвинулся.

– Извини, просто… – его глаза сияли. – Я продумал формулу! Останется только найти все растения. Для создания длительного эффекта мне будет недостаточно просто вызвать ощущение от их потребления. Заклятие должно держаться в твоём организме на постоянной основе, тогда ты, вероятно, перестанешь чувствовать голод…

– Полегче, я тебе не какой-то там эксперимент, – беззлобно заметил вампир. – У тебя вон есть мышь. На ней ставь свои опыты…

– Я всегда считал, что вампирам мешает эта их особенность, – искренне признался Теофраст, взгляд его немного потускнел. – Вечное желание пить чужую кровь, разве это не ужасно надоедает?

– Ты сумасшедший, лич, – прыснул Люсьен, его тёплая улыбка медленно превратилась в ехидный оскал. В благодарность за помощь он решил согласиться. – Настоящий псих! Ладно, ты мне нравишься, используй меня полностью! Надеюсь, будет не очень больно.

– Спасибо, – кивнул Тео.

Он приложил ладони к земле и направил свою магию вниз, вглубь. У него был собственный способ творить волшебство, о нём не говорилось ни в одной книге. Язык, на котором общался только юный лич и… мёртвые растения. В толще земли он нашёл все необходимые сочетания и призвал их.

– Однако остаётся шанс, что тебя это убьёт. Насовсем, – с угрюмым выражением лица предупредил Теофраст. Он надеялся, что, даже несмотря на подобный риск, вампир не откажется, и пояснил: – Это сложное заклинание, я раньше таких не творил.

– Мне даже солнце не страшно, выживу как-нибудь, – отмахнулся Люсьен, хотя внутренне содрогнулся.

Пока юноша поднимал из почвы бурые ростки, вампир привёл себя в порядок: почистил рубашку, более-менее причесался, умыл лицо и даже постарался отстирать тунику в ближайшей приличной луже. Потом он приблизился к Теофрасту, склонившемуся над своими ожившими стебельками, нагнулся к нему и прошептал у самого уха:

– Ах, да, малыш. Если я всё-таки оставлю этот свет, найди парня по имени Арейон. Он живёт в столице этой страны и поможет тебе освоиться в новом теле. И про вот это расскажет, – вампир убрал со лба некроманта чёлку и ткнул пальцем в чёрный цветок.

– Благодарю… – Тео отстранился, так и не поняв половины сказанного своим новым знакомым, и вернулся к сотворению заклинания.

Он чертил на земле замысловатые символы, периодически складывавшиеся в узнаваемые слова. Вампир увлечённо следил за процессом, он смог прочесть и древние буквы, которые использовал Теофраст.

Привычного набора колдовских слов в тексте не значилось, как и думал Люсьен. Некромант-самоучка лично создал эту смесь форм и звуков, а с настоящими – жуткими, но певучими – некромантскими стихами она не имела ничего общего. Словно дитя за игрой. Вампир хмыкнул в кулак. И кому он так легко отдался? Ребёнку! В его-то солидном возрасте…

Чтение заклинания дарило ощущение, как от утреннего стрекота насекомых или тихого перезвона капель росы. Шуршащие и щекочущие уши трели вырывались из горла мага. Мерно покачивавшиеся растения стелились у его ног, сплетаясь в толстую косу. В ней, наливаясь густым отталкивающим чёрным цветом, зрели и лопались орехи, бобовые створки раскрывались, оголяя семена сои и чечевицы, серые колосья пшеницы и овса выпускали наружу пухлые зерновки.

Затем Теофраст сорвал оттуда же несколько крупных тёмных листьев и завернул в них всё, что поспело на массивном стебле. Он аккуратными движениями смял их в комок и протянул озадаченному вампиру.

– Ты должен съесть это.

Люсьен покосился на сочащийся некромантским дымом шарик и дёрнул кадыком.

– Ну, за твоё здоровье, лич!

Вампир выхватил из руки колдуна таблетку, но отпускать юношескую ладонь не спешил. Он сунул в рот чёрную массу и, присосавшись к запястью Тео, сделал пару глотков. Через секунду его тело начало неметь, ноги подкосились, и он медленно осел на колени. Красные глаза теряли свой насыщенно кровавый блеск и закатывались.

Вдруг земля стала расступаться под бессмертным, поглощая босые стопы. Люсьен полностью погрузился в утягивавшую его лодыжки яму. Вампира ждало особое перерождение. Уже второе в жизни, вернее, в смерти.

Теофраст не знал ничего о подобных метаморфозах высшей нежити, кроме собственного примера. Он раскаивался в том, что настоял на таком глупом и нелепом эксперименте. Когда почва схлопнулась над телом мужчины, некромант отвернулся.

Он просидел с минуту, прикусив губу.

Поднявшись наконец на ноги, юноша отряхнулся, игнорируя встревоженный писк Ари, затушил костёр и достал из кармана плаща сорокопута. Тео снова оживил его, на этот раз надолго.

– Дам тебе имя… Посмотрим, – монотонно шептал он, – пусть будет Демосфен, ты упорная птица. Следи за этим местом, Дем. Если что-то произойдёт, сообщи. Я не хотел, чтобы этот дневной бродяга заснул навсегда, надеюсь, скоро он проснётся.

Оставив на месте погребения Люсьена своего сорокопута, Теофраст побрёл в сторону деревни, чтобы узнать, где столица этого государства и как оно вообще называется.

Однако стоило ему немного отдалиться от свежей могилы вампира, время потеряло всякое значение для лича. Прошёл ли день или месяц, для него стало безразлично. Минуты тянулись, как патока, обволакивая его. Он старался отслеживать течение суток по солнцу, но иногда терялся в своих экспериментах с незнакомыми ему растениями, найденными по дороге в город, и сбивался со счёта. За несколько недель некромант совсем забыл, какую цель преследует.