Александр Черенов - МУМИЯ ИЛЬИЧА. Книга вторая

– То есть, Вы хотите сказать, что не знаете, как «отключить» Ленина?

– Я этого не говорил, – покачал головой Медик. – Я могу отключить Ленина. Точнее: я могу отключить его мозг. Больше того: я наверняка разберусь с тем, как отключить поле. Но я не знаю, к каким последствиям это приведёт. То есть, я ничего не гарантирую – а потому, как говорится, не взыщите.

Глава не стал задерживаться на «максимально открытом» лице Медика – и переключился на египтологов: обошёл их по очереди, одного за другим. Обошёл хорошим, таким, взглядом: не обещающим ничего хорошего. Господа с пониманием опускали глаза: перевод в категорию граждан не казался им сейчас таким, уж, немыслимым делом.

Спасение пришло, как та любовь, которая приходит, как известно, «когда её совсем не ждёшь». Или как та «хорошая мысля», которая – «опосля». Источником их обоих – и спасения, и «хорошей мысли» – стал «ответственный по группе». Именно он просиял в лицо «светлейшему» верноподданным взглядом на тему «Эврика!».

– А, что, если Ильича прямо в этом «коконе» доставить в Центральный Музей имени себя, родимого – и там поступить с ним по рецепту жрецов бога Птаха!

– Говорите об оскорблениях? – частично ожил Глава: хоть что-то всегда лучше, чем ничего.

– О них, родимых! – со слезами умиления на глазах просиял египтолог. – Мумия не выдержит надругательств – и Ленин закончится: распадётся на собственно мумию и астральное тело. Ну, а дальнейшее, как говорится – дело техники.

Резко контрастируя с энтузиазмом докладчика, Глава скептически покривил лицом.

– Всё это – очень сыро и ненадёжно… Но попробовать можно: другого у нас, всё равно, нет…

«Переадресовка» мумии Ильича не заняла много времени: уже через полчаса дружный коллектив египтологов и экстрасенсов был готов к нанесению оскорблений. Рецепт жрецов бога Птаха был простым и понятным: вопрос заключался лишь в его эффективности. А, вот, здесь мнение коллектива явно расходилось с представлениями «ответственного по группе». Хотя и тот, даже пытаясь демонстрировать неподдельный энтузиазм, не выглядел убедительным в своей «убеждённости». Глядя на него, Медик не сомневался в том, что египтолог всего лишь оттягивал момент расплаты: тот и сам понимал, что его предложение – хрестоматийные «мёртвому припарки».

Предположения не замедлили сбыться. Нет, египтолог старался изо всех сил – а сил ему понадобилось немало: ведь осквернить предстояло не один экспонат. Но даже антихудожественная «художественная роспись» по мраморной скульптуре Ильича не подействовала на мумию: по сообщениям экстрасенсов, немедленно связавшихся с «нашим человеком в Гаване» – духом Фани Каплан – душа Ленина по-прежнему отсутствовала в астрале.

А это могло означать лишь одно: мероприятие египтолога оказалось «мёртвому припарками». Оказалось вполне ожидаемо – и даже оперативно. Нет, возможно, жрецы Птаха и не были шарлатанами. Возможно, они и добивались поставленных целей… хотя бы иногда и отчасти. Возможно, вся проблема заключалась в неполноте рецепта или ошибочности его восприятия. Но, как бы там ни было – а «воз» – в лице тела и души Ильича – был «и ныне там». То есть – здесь.

Сознавая всю меру ответственности за совершённое – потому что несовершённое – деяние, египтолог начал «отходить» по заранее намеченному плану. Товарищ вполне благоразумно хотел затесаться в толпу коллег по цеху. Но это ему не удалось: «строй сомкнулся». Увы: дураков нет… даже среди шарлатанов. Поэтому, «брошенному под танк», египтологу оставалось лишь одно: смиренно ожидать решения своей участи. Ничего другого ему не оставалось потому, что не было оснований.

– Ладно: отрицательный результат – тоже результат.

В голосе «светлейшего» даже при желании невозможно было распознать и намёка на сарказм. По этой причине и египтолог, и весь коллектив изумились в унисон: «милостей от природы» – в лице Главы Администрации – не приходилось ждать даже в теории. Во всяком случае, прежде до снисхождения ни разу не дошло. А тут одно чудо следовало за другим: Глава подошёл к поникшему головой египтологу – и ободряюще похлопал того по плечу.

– «Не вешать нос, гардемарины!», как сказал один товарищ! Мы же не бездельничаем: мы пробуем, ищем, экспериментируем! В этом деле – мы пионеры. А пионеры – значит, первооткрыватели. Поэтому я жду от вас не чуда – а результата. Результата… в результате… гы, гы, работы. Будем работать дальше – и, я верю, нас ждёт успех. Потому что с нами – Ленин…

Все дружно рассмеялись: глумление над лозунгом удалось.

– …и Медик!

Глава «откушал» Медика совсем не «хохочущим» взглядом. «Народ» тоже перестал смеяться, заодно с облегчением переводя дух: на авансцену выдвигался – за ушко да на солнышко! – очередной «козёл отпущения».

Сам же Медик отреагировал на вызов судьбы «философски»: чему бывать – того не миновать. Но «миновать» он, всё же, собирался: минор на его лице присутствовал в минимальном количестве.

Или «светлейший» удовлетворился реакцией, или оставил Медика «на сладкое», но только он не стал ни «заострять», ни «взыскивать». Вместо этого он, не долго думая, «свистнул грузчиков».

– Восстановить статус-кво: Ильича – в Мавзолей!

Процессия тронулась в обратный путь.

– Дурная голова ногам покоя не даёт, – усмехнулся Медик.

– Не потопаешь – не полопаешь! – беззлобно откликнулся Глава. Этим «обмен мнениями» и ограничился: до самого Мавзолея «народ» хранил молчание, если не траурное – так напряжённое.

Капсулу с Лениным прислонили к постаменту. Отойдя на почтительное расстояние, «народ» замер в ожидании «высочайшей резолюции». Глава озабоченно нахмурился.

– Значит, «рукав» – это классическая херня…

Египтолог виновато опустил глаза: вероятно, решил, что «светлейший» передумал – и воздаяние состоится, оказавшись всего лишь отложенным во времени. Но он ошибся: Глава даже не спрашивал – а только рассуждал вслух. В пользу этой «версии» свидетельствовали и озабоченный взгляд, и тихий «рабочий» голос «Его Высокопревосходительства».

– Ничего страшного: «через тернии – к звёздам»…

У египтолога заметно отлегло от сердца. Заметно – оттого, что невозможно было не заметить: так мажорно он сдулся. Правильно отреагировали и «коллеги по цеху»: взыскание не предполагалось и с них тоже. Возможно, именно чувство благодарности побудило их тут же начать мыслить творчески: один из менее значимых египтологов «вышел строя».

– Товарищ… виноват: господин Глава Администрации Президента Российской Федерации! Ваше Высокопревосходительство, а, что, если уложить Ленина в гроб?!

Глава вопросительно приподнял бровь – но, то ли не смог ограничиться мимикой, то ли не стал: