Александр Черенов - Мумия Ильича. Книга первая

– Хорошо: я согласен. Чего Вы ждёте от меня?

– Разумных советов.

– Разумно, – усмехнулся НЕ. – Но давайте их вырабатывать вместе: я один не осилю. А лаврами будем делиться потом… если будет, чем делиться.

– Согласен.

МНС протянул руку, которая недолго оставалась «неохваченной взаимопониманием».

– Итак?

МНС вопросительно уставился на Египтолога.

– ???

Египтолог ещё более вопросительно уставился на МНС.

– Это вы уже обмениваетесь советами? – хмыкнул СБ. – Тогда и я могу подключиться – и на достойном уровне.

– Какие мысли? – уточнил МНС – и Египтолог удалил знак вопроса из глаз. Вместе с вопросом.

– Ну, процесс бальзамирования древние египтяне сопровождали магическими заклинаниями и сложными обрядами…

– Вот-вот! – энергично подхватил МНС. – Это уже кое-что! И что нам это даёт?

Египтолог не удержался от иронического хмыканья: энтузиазм МНС оригинально сочетался с вопросом. Так сказать: «Вот это то, что нам нужно – а что это такое?»

– Ну, мы могли бы… попробовать…

– Только попробовать?

– Только попробовать…

– Оживить? – стимулировал творческую активность Египтолога СБ.

– Ну, зачем так радикально! – поморщился НЕ. – Не оживить, а использовать древний обряд.

– А Вы его знаете?

– Ну, в общих чертах… Но я думаю, в данном случае важна не форма, а принцип.

– Предлагаете упростить? – догадался МНС.

– Да.

– Осовременить?

– Ну, зачем так сразу?

НЕ почти обиделся. Он усмотрел в вопросе намёк на частичную несостоятельность – и не зря. Намёк действительно имел место быть – и как раз, на тему несостоятельности.

– Всего лишь сократить. Вряд ли имеет смысл в работе с мумией Ленина использовать местечковые – пардон за терминологию – заклинания с участием Ра, Осириса, Гора, Тота, Анубиса и прочих «товарищей местного значения». Наша мумия имеет полное право не откликнуться. Не «купиться», так сказать, на эту туфту.

– Логично, – усмехнулся МНС. – Тогда не будем терять время?

– Будем!

Теперь усмехался уже Египтолог.

– Не понял?

МНС и лицом соответствовал тексту.

– Вы ведь слышали, как приготовляется мумия?

– Ну?

– Что «ну»?

– Ну, слышали, слышали!

– И что вы услышали?

– Послушайте, НЕ…

– Понял!

Египтолог не позволил теме развиться в нежелательном направлении. Осознал, так сказать.

– Так, вот: первым делом извлекается мозг!

– Ах, ты…

Даже присутствие работника умственного труда не помешало МНС продолжить фразу а ля рюсс. Из этого нетрудно было сделать вывод о том, что он понял всё – и понимание не добавило ему мажорных ощущений.

– И что же делать?

– Как что? Заняться мозгом, конечно! И – в первую очередь! И уж, если… тогда, конечно…

МНС выдал ещё порцию словесного минора – и повернулся к СБ.

– Есть там у нас кто-нибудь?..

– Итак, дружище, ждём твоего доклада.

МНС сел – и его место «на кафедре» занял сын одного из заслуженных ветеранов партии, сотрудник НИИ Мозга человека Российской Академии медицинских наук, кандидат этих самых наук. Узкому кругу лиц он был известен как Медик.

– Ситуация с мозгом Ленина такова… Немного предыстории, если позволите?

– Валяй! – санкционировал МНС.

– После того, как мозг извлекли из черепа, он был подвергнут изучению. Изучали солидные дяденьки – как свои, так и приглашённые: Россолимо, Саркисов, Абрикосов, Фохт. Исследовалась, в основном, цитоархитектоника.

– Снизойди, пожалуйста! – усмехнулся МНС.

– Есть, сэр! Так вот, цитоархитектоника – это количество мозговых клеток, их величина, послойное расположение.

– И таким способом хотели вычислить гениальность?

СБ удивлённо покрутил головой. Но Медик и не подумал идти в оппозицию.

– Согласен: наивно. И не только для того времени, но и для нынешнего. Ведь мозг – это не только хранилище колоссального объёма информации, но и совершенный аппарат по её переработке. Будучи мёртвым, он уже ничего не может сообщить исследователям о своих функциях. Определить гениальность по весу? Смешно! Хотя бы потому, что мозг Ленина был среднестатистическим, и весил кило триста сорок. Для примера, у Тургенева вес зашкаливал за два килограмма, а у Анатоля Франса не дотягивал и до килограмма. И что: все трое – гении! Невзирая на различие в массе! Да и различие в массе серого вещества не имеет определяющего значения. Значит, что-то другое. А, вот – что?

Медик вздохнул и развёл руками.

– Возможно, поэтому, в расчёте на будущие успехи науки, мозг Ленина рассекли на тонкие срезы, и каждый поместили между двумя стёклами.

В комнате повисло молчание. Нехорошо, так, повисло. Неоптимистично.

– А я думал, его поместили в банку с каким-нибудь раствором.

СБ выглядел совершенно подавленным информацией: много – не всегда хорошо.

– Или в холодильник…

– И сколько всего срезов?

Лицо МНС было немногим оптимистичнее лица СБ.

– Около двух тысяч.

– Фью!

МНС и «восторгался», и падал духом одновременно. Да и что ещё можно было сказать от таких «бодрящих» цифр?

– Но зато все они – в одном месте!

Медик не поскупился на бальзам. Но то ли бальзам был просроченный, то ли душевная рана – такая незаживающая, только лекарство не подействовало. Легче получателям информации почему-то не стало.

Наконец, после тяжёлых непродолжительных вздохов МНС перешёл от мимики к голосу.

– Ты можешь достать мозг? Весь – до последнего среза?

– А то нет? – усмехнулся Медик. – Сегодня им интересуются только совсем уж безнадёжные журналисты. Да и те – по большим праздникам: двадцать второго апреля и седьмого ноября, когда надо очередной раз плюнуть в Ленина и «открыть всему миру ужасную тайну о том, каким закоренелым сифилитиком был вождь революции»… виноват: главарь переворота.

– Неплохо!

МНС благосклонным взглядом оценил литературный изыск Медика.

– Вопросы?

– Один – но я его не задам: сами скажете! В своё время.

– Ну, тогда с Богом – за Лениным!

… – Все?

МНС скользнул удручённым взглядом по пластинкам – и переключился на Медика.

– Все.

– Да, уж – зрелище…

– Согласен: оптимизма мало.

– «Мало»?

Как написали бы в романах, «в глазах у имярек забрезжил свет надежды». Ну, хотя бы – луч. В глазах у МНС тоже что-то забрезжило.

И то же – что-то оптимистическое.

– Значит, полагаешь: не всё потеряно?

– Ну, если ты – не в глобальном аспекте, а всего лишь о пластинках, – усмехнулся Медик, – то не потеряно ничего. Ни одной штуки.

– А…

– А если ты о надежде, то она, как известно, умирает в очередь. Следом за покойником.

– Попробуем оживить? – загорелся глазами СБ.

– Какую из пластинок?

Медик иронически покосился на СБ: здесь он был хозяин. «В гостях» у руководителя службы безопасности он бы и не подумал коситься. Несмотря на принадлежность к одной партии.