Антонина Иванова - Не называй его Титаником

Ведь они когда-то тоже были у дел, а некоторые – у очень больших. Сочувствуя сиротской доле Джона, «наставники» пытались как-то скрасить его безрадостное детство. Так один из собутыльников отца из страниц замусоленной книги экономического содержания, единственной в их доме, мастерил для него бумажные кораблики. А сделанный им бумаж-ный змей стал предметом зависти дворовых мальчишек. Одновременно с бумажным ремеслом выпивоха, тыча пальцем в вырванные страницы с непонятными экономическими названиями, обучал Джона и чтению. Скучные тексты с блеклыми кривыми линиями на выдранных листах мальчика совсем не занимали. Однако под шлепки и пьяные окрики надомного учителя в шесть лет Джон научился читать и писать. Эти уроки просвещенного выпивохи осядут в маленькой головке Джона мудрыми наставлениями: «Не учась, в люди не выйдешь». В будущем эти поучения он будет вспоминать с пониманием. А ещё из образовательной программы мальчик вынес и другой жизнеутверждающий постулат: «Не показывай свою слабость». К чему в скором времени Джону и пришлось прибегнуть.

Развлечение с бумажным змеем стало козырным номером в дворовой забаве. Увлекательное зрелище парящего в потоке воздуха змея сопровождалось радостными криками. Вибрирующий хвост из нарезанных полосок бумаги вызывал эйфорические возгласы: «Шуршит»; «А виляет… Как живой». Пируэты бумажного змея, рассекающего воздушное пространство, сопровождались громкоголосым «Ура». Управляя по очереди летающим аппаратом подростки обменивались ликующими выкриками: «Здорово летает» – «Ага. Дай я подержу…» – «А потом мне…».

В этом водовороте радости вне игры оказался Гас. За свой паскудный характер он давно отвратил от себя местную ребятню, а сейчас в новой игре его «в упор не видели». Гас с нескрываемой завистью наблюдал за развлечением сверстников. И в озлобленной натуре возникла вероломная мысль «Раз не мой, так будет ничей …». С этой мыслью он стал обдумывать, как осуществить гнусное намерение. Коварный замысел, как червь, точил мозг великовозрастного злопыхателя. И вот случай отмщения представился. Бумажный дракон, подхваченный порывом ветра, вырвался и полетел в синюю даль. Все в панике бросились в погоню за удаляющимся змеем. Но недолго тот витал без управления. Бумажная конструкция плавно опустилась недалеко от Гаса. Такое везение даже ошеломило завистника. Но опомнившись, тот схватил змея, упавшего с небес, с намерением скрыться. Но тут пред ним предстал запыхавшийся Джон. Видя, что побег сорвался, Гас решился расправиться со змеем, уплывающим из рук. Он пнул змея, оторвав часть хвоста. Не испугавшись монументального вида дылды, превосходящего в весе, Джон ринулся на злыдня.

Гас, трусливый по натуре, видя воинственно настроенного хозяина змея, побоялся ввязываться в драку и поспешил отступить.

Однако нутро лавочного сынка гложила «жаба». И он решил сменить тактику: предложил Джону бартерный обмен, поменять змея на кепку. Кепи Джона была старой, без козырька и походила на тряпочный «блин». Этот головной атрибут, конечно, требовал замены. Но тут же сработала логика – «Кепка и змей…Ну, и что даст мне этот торг… Змей это… Нет. Ходил в дырявой кепи, и ещё прохожу. А змея подремонтирую, и он ещё порадует своим полётом. А Гас пусть изводится завистью в своей кепке».

А Гаса и не покинуло намерение овладеть змеем. Завладеть и изничтожить, чтобы никому не достался.

И лавочный отпрыск предложил Джону обменять змея на папиросы, которые приворовывал у отца. Этот бартер заставил Джона задуматься. «Папиросы – не кепка. На деньги от проданных папирос можно и кепку приобрести, и ещё кое что». Научный принцип «Деньги делают новые деньги», который мальчик почерпнул из той самой экономической книги, что была источником его знаний, давно подстёгивал на поиски нового денежного дела. Бутылочный бизнес уже не приносил ожидаемого дохода. Отец был уже в таком обреченном состоянии, при котором попойки с собутыльниками сошли на нет. А сбор тары на чужих территориях зачастую заканчивался не очень вдохновляющим бегством. А курево – доходный товар. Змея же он смастерит нового. В книге с экономическим содержанием листы еще имеются.

Десять бартерных папирос, проданные подвыпившим матросам по доллару за штуку, принесли как раз те новые денежки, что подтвердили тот научный принцип. И, быть может, эта копилка и заложила в сознании маленького бизнесмена позыв к будущему предпринимательству.

Но скончался отец, и коммерческие дела Джона прервались. Мальчику было восемь лет. А через неделю в дом пришли кредиторы и описали имущество. Да какое там имущество… Из родительского дома мальчик вынес иконку с образом Богородицы и деревянный кораблик, напоминание о завете отца. Покрутившись с неделю среди таких же, как и он бездомников, Джон отправился к соседскому сараю, который не раз служил ему прибежищем. Мальчик сюда сбегал, когда у подвыпившего отца пробуждался воспитательный порыв. Сосед знал о маленьком квартиранте. Отцу, одурманенному алкоголем, убежище мальца не раскрывал. Жалел малого. Вспоминая мать Джона, сосед тяжко вздыхал: «Какая красавица была. Рано остался мальчонка без материнской ласки».

Сарай был небольшой клетушкой с дырявой крышей. В копне сена Джон устроил спальное ложе. От одиночества, горечи непонимания своего места в этой жизни у мальчика в душе защемило. Вспомнились слова, брошенные пьяным отцом: «Кому ты нужен…» Обида, отчаяние скатились теплой слезой. Достав из-за пазухи небольшую иконку с образом Богородицы, мальчик сухими губами прошептал: – «Мама, мамочка… Где ты…» Слизав солоноватую жидкость, застрявшую в уголке рта, Джон вскинул взгляд вверх. Через брешь с небесной глади, сияя золотистым блеском, просматривалась яркая звезда. В её сверкающем ореоле Джону привиделся женский лик. Он в недоумении приподнялся. Видение не исчезло. Всматриваясь в сияющий нимб, мальчик детским воображением старался разглядеть родной образ. Ему захотелось поделиться с родной мамочкой своими мыслями, но он только повторял: «Мамочка. Мамочка моя…» Обволакивая ласковым взглядом Джона, видение чуть заметно улыбалось. И в его голове, затуманенной чудесными грёзами, прозвучали ободряющие слова: «Я всегда буду с тобой». От этих слов тепло разлилось по телу мальчика. Сердечко замерло от нежного посыла сверху. Джон в смятении откинулся на сушенную траву. Сжав в кулаках комочки прошлогоднего укоса, уже утратившего аромат душистости, мальчик в надежде снова глянул в небесную глубину. Чуть заметный светящийся лучик, след от волшебной звезды, удалялся в звездную даль. Горькое чувство расставания с милым образом охватило Джона. Но он не сомневался, что его мамочка снова к нему придёт. Она всегда будет с ним. «Я всегда буду с тобой» звучало надеждой в утомленном сознании. Умиротворенный мальчик уснул.

Читать дальше