Артём Савин - Смерть предпочитает убивать изнутри: Крах невежества

***

Из сна я вышел удивительно легко. Поезд все еще ехал и постепенно подъезжал к столице России. За окном светало, вставало солнце. Иван ожидаемо сидел за столом, облокотившись на него, и сильно грустил. Все было так, как мне и говорил Зорин. Чтобы подбодрить товарища, я начал диалог:

– Эх, наверное, надо было все-таки сходить да потанцевать на Ваське! – Иван спокойно обернулся на мой голос и взглянул на меня опечаленными глазами. – Встретил бы какую-нибудь симпатичную танцовщицу, потанцевал бы хорошенько, – добавил я с намеком на последнее слово. – Может, и отношения завязались бы.

– А что ж не сходил-то? – молвил Иван с постепенно поднимающимся настроением.

– Да не хотел терзаться старыми воспоминаниями. Но пока их не было, это, конечно, было классное времяпрепровождение, – ответил я.

– Я там однажды веселое приключение словил, – начал говорить Иван с легким смешком и выглядел уже менее грустным, – звание новое получил, загулял. По пьяни подрался с байкером, а потом укатил на его мотоцикле. Утром очнулся где-то уже за городом, в части подумали, что сбежал, раз с выходных вовремя не пришел. Чем только думал – черт меня знает, – проговорил он, ударив себя по лбу, – но потом мне здорово влетело, конечно. Байк удалось вернуть, штраф заплатил сатанинский. Отмазали, в общем. Но черт знает, не помню, как за городом очутился. Вот просто, дырка в памяти.

– Да, забавно. Проходил я как-то летнюю практику в лабораторном комплексе нашего городка. Ну, работал с системой генерации сверхпроводимости, – Иван сделал вдумчивое лицо, будто бы понимал, о чем я говорил. – И, в общем, в настройках программы сделал ошибку в единицах измерения, запустил установку и жду, когда через установленное время заряд пойдет по цепи. А потом как вышибло накладную крышку установки, от грохота ажфорточки распахнулись, а сам на пол рухнул и голову прикрыл от страха. Повезло, что не сломал ничего. Кроме штанов, разумеется.

– Аххах, ученый хренов, – рассмеялся Иван и по-братски дал мне пять. – Это у тебя артиллерия получилась какая-то.

– Не, артиллерия у меня на другой практике получилась случайно, – продолжил говорить я.

Мы с Иваном ещё долго болтали, что-то вспоминали из жизни – смешное и не очень. Он больше не грустил, а наоборот, радовался, и с невероятным энтузиазмом рассказывал истории из личной жизни и военного быта, от которых порой мы ухахатывались. А ещё он с нетерпением ждал гулянок по столице и очередных приключений, полных веселья и новых открытий, но уже без стрельбы по зараженным. Позже, я вышел из купе и остановился возле окна. На одном из поворотов я смог рассмотреть полностью поезд и узнал, какими вагонами он ещё пополнился.

На весь состав было всего два пассажирских вагона, множество товарных, гружеными военной и гражданской техникой, и замыкалось все цистернами. Пассажиры, тем не менее, ещё долго будут не самым часто встречаемым видом груза, перевозимым на поезде.

Спустя ещё час езды, поезд оказался в Москве и остановился на территории вокзала. Солнце продолжало ярко светить, температура держалась около пяти градусов по Цельсию и по прогнозу должна была подняться ещё выше – обычная весенняя погода средней полосы России. Мы вышли из вагона и, следуя указаниям Зорина, стали ожидать военных людей, которые должны были нас встретить. Прошло десять минут, двадцать минут, поезд уже отогнали на другой путь, а нас так никто и не встретил.

Я позвонил по телефону Зорину – благо сотовую связь стали постепенно налаживать – и спросил, почему нас не встречают, на что полковник мне ответил, что они задерживаются, надо подождать в кафе. Так мы и сделали.

Кафе на вокзале, ровно как и во всей Москве, оказались беднее в выборе еды, чем в Питере, да и цены там были намного больше. Вероятно, это было связано с большой плотностью населения, которое ещё до катастрофы было не маленьким. После катастрофы в столицу стали эвакуировать города и села, которые оказались под ударом зараженных, еды и свободного пространства заметно поубавилось.

Миновали долгие пять часов нашего сидения в кафе, а затем, наконец, к нам приехали военные. Они усадили нас в бронированный многоместный военный автомобиль в сопровождении трех вооружённых солдат и повезли по городу к месту назначения.

Коммуникации, цивилизованные составляющие Москвы, дома, архитектура – все оказалось незатронутым скверной катастрофы, но количество людей в Москве было просто невероятным. Везде стояли палаточные лагеря и самодельные бараки для тех, кому не хватило крыши над головой. Кто-то жил прямо на вокзале, надеясь в скором времени уехать, а кто-то, видимо, уже больше не собирался никуда уезжать: сидели в своих палатках и ждали, когда им дадут долгожданное, приемлемое для комфорта, убежище. Кому-то везло больше: им доставались пустующие школьные коридоры, спортивные залы, стены университетов и пустые диваны гостиниц, однако все же большая часть сидела в палатках. Сами власти пока не особо спешили строить и оборудовать новые дома. Помимо этого, улицы города были грязными и неубранными, везде валялся мусор, а в воздухе постоянно ощущалось присутствие смога и пыли. В магазинах был сильнейший дефицит товаров, множество ресторанов и сфер услуг ежедневно закрывалось из-за отсутствия посетителей и возможностей вести бизнес безубыточно. Несмотря на это, основная инфраструктура города продолжала работать в штатном режиме.

Наш путь привел нас сначала в гостиницу, где мы разгрузили свои вещи, а затем сразу же на собрание, которое решили проводить в одной из самых больших аудиторий университета МГУ.

Здание университета было огорожено забором с колючей проволокой, а на его территории был введён пропускной контроль, где проверяли содержимое карманов и курток на наличие звукозаписывающих устройств и прочих запрещённых предметов. В самом здании института нас ещё раз проверили и обыскали, а потом и вовсе выдали другую верхнюю одежду, которая поглощала любые электромагнитные волны. Затем, группа из военных сопроводила нас с Иваном к аудитории.

В большой лекционной аудитории расположилось порядка двух сотен людей. Среди них были военные, ученые, инженеры и просто люди руководящий должностей с доступом к секретности. Любопытно, что подобную дискуссию решили проводить именно тут, а не в здании государственной думы или ещё где-нибудь в специально оборудованном здании, ведь там уровень безопасности, наверное, должен был быть намного выше.

К тому моменту, когда мы вошли в аудиторию, в ней проходила шумная дискуссия. На наш приход никто особо не обратил внимание. Мы спокойно уселись за свободное место и принялись слушать разговоры ученых: