Хасан Цечоев - Нарт-орстхойский эпос вайнахов

И прежде чем ему успели ответить, он исчез из виду. Курюко спустился к реке и скрылся в пещере, ему одному известной. Он боялся преследования и погони. Он досидел в укромном местечке до глубокой ночи.

– А! – злобно шептал он. – Ты избрал меня своей жертвой!.. Ты хотел, чтобы эти трусливые перед твоим могуществом глупцы сожгли меня в угоду тебе! Меня, единственного между ними, который осмелился роптать на тебя! И что же ты хотел показать этим? Только одно: ты боишься меня! Боишься – и потому хочешь уничтожить! Берегись! Я не боюсь тебя и вступлю с тобой в борьбу!

Он услышал невдалеке от своего убежища голоса. Это нарты искали его. Они удивлялись его побегу. Никто еще с тех пор, как существовали нарты, не уклонялся от жребия быть принесенным в жертву Тга. Поэтому они поверили ему, когда он заявил, что идет за корнями и отпустили его. Он долго просидел еще в своем убежище, пока все вокруг не успокоилось, и пещерный аул не уснул мертвым сном.

Небо заволокло тучами. Собиралась гроза. Ветер свистел и гудел с такой силой, что камни с шумом отрывались от гор и скатывались в долину. Небо было почти черное, река бушевала, бурлила, клокотала. Даже Курюко почувствовал что-то вроде страха в своей душе. Но он быстро с этим справился и вышел из своего убежища.

Узкое ущелье расширялось по мере того, как Курюко приближался к подножию горы, и вместе с тем долина реки поднималась все выше и выше, подходя к отрогам величественной вершины, покрытой вечными снегами и льдами. Он взглянул вниз, в долину. Угрюмо и неприветливо было внизу: по голым скалам ползла жалкая и низкорослая растительность – вереск, колючка и серые мхи. Река глубоко, на дне долины, все еще бурлила и клокотала, роясь по каменному дну.

Но еще угрюмее и неприветливее было там, наверху, где растительности почти не было, где скалы были обнажены даже от мхов, и где начинались унылые, безнадежные снеговые поля и вечные льды. И все вокруг мертво и уныло, безмолвно и дико, и черные скалы, торчавшие из-под белого снега, казалось, тосковали о чем-то.

Курюко поднимался все выше и выше. Ноги его были уже изранены об острые камни, но жажда мести все еще поддерживала его, и он не замечал усталости. Бодро шагал он, карабкаясь по скалам, цепляясь руками за острые выступы их и изранив себе, кроме ног, еще и руки. Когда он добрался до вечных снегов, то остановился в изумлении.

На остром выступе скалы он увидел серебристого хищного луня, который ворочал желтыми глазами и тупо созерцал окрестность. Над головой Курюко пролетел огромный орел, шумно взмахнув крыльями. Молодой нарт никогда не видел таких птиц, и ему подумалось: уж не дошел ли он до жилья Тга и не эти ли странные существа именно те бараны, о которых он так давно мечтал, и похитить которых он так смело собрался. Но орел пролетел, и серебристый лунь скрылся с его глаз.

Тогда он вспомнил о том, что старые люди рассказывали ему, когда он был еще малчиков, в его родном пещерном ауле. Они говорили, что кроме них, обыкновенных людей-нартов, Великий Тга ранее создал необыкновенных одноглазых великанов и поселил их между собою и людьми. Тга, очевидно, по ошибке создал их слишком сильными и слегка побаивался их. Но когда создал, то было уже поздно, и он поспешил отдать в их пользование несколько животных из своих многочисленных стад. Чтобы поправить ошибку, он сотворил обыкновенных нартов и в отместку за свою оплошность, а также из жадности, лишил их всего и предоставил судьбе, требуя от них однако же непосильных жертв.

В скалах, между снегами и дном долины, приютилось несколько аулов одноглазых нартов. Сакли их, с плоскими крышами, покрытыми землею и камнями, прилепились к самым скалам. Курюко с удивлением оглядывал местность. Он не подозревал, что, кроме нижних нартов, на свете существуют еще нарты верхние, которые ближе к Тга, чем сородичи Курюко. У порога одной сакли он увидел одноглазого нарта. Растянувшегося на земле и крепко спавшего, так как его единственный глаз был закрыт. Нарт грузным, огромным телом загородил ему дорогу, и Курюко должен был перепрыгнуть через него, чтобы получить возможность идти дальше. Нарт приоткрыл глаз и взглянул на него. Было уже темно, но луна показалась на темном своде неба и освещала местность бледным светом.

– Кто ты? – спросил юношу одноглазый нарт.

– Я нарт из долины, – смело ответил Курюко.

– Что ты пришел здесь делать?

– Я иду к Великому Тга.

– Зачем?

– Это уж мое дело.

– А твое, так ступай и не мешай мне спать! Я сегодня охотился за ланью и устал.

«У вас есть за кем охотиться, – подумал Курюко с завистью, – а у нас, кроме травы и кореньев, ничего нет». Но громко он не сказал этого, а только спросил:

– А где живет Тга? Укажи мне дорогу.

– Не мешай мне спать! – проревел великан. – Иди все прямо. Вон там, впереди, белеет ледяное поле… Там живут семь сыновей Великого Нарта, семь юношей. Они укажут тебе дорогу… А если ты сейчас же не уйдешь, я тебя сброшу вниз, туда, откуда ты явился!

Курюко поспешил удалиться.

***

Действительно, вскоре он достиг царства семи сыновей Тга. Темно и холодно было в этом царстве. Бесконечные поля, покрытые пеленою белого снега, раскинулись далеко вокруг. Серые туманы, где сплошь, где обрывками, заволакивали небосклон. Стонали

ветры, бураны и метели, и вихри неслись по безлюдным полям: визг и вой их леденили душу отважного нарта. Печаль царила в этих суровых полях.

Курюко все шел вперед, не замечая того, как ноги его леденели от холода, не чувствуя ни усталости, ни желания отдыха и покоя. Он был полон одной мечтой: добраться

о цели предпринятого им путешествия. Жажда мести не только не утихала в нем, а разгоралась все больше и больше. И чем дальше он уходил от родных мест, тем больше

росло в нем чувство жалости к тем своим обездоленным сородичам, которые ради алчности и злобы Великого Тга обречены были на вечный голод.

Но что это?.. Перед ним одна за одной на снежных полях выросли семь огромных теней, которые закрыли собою полнеба. Они взялись за руки и загородили путь Курюко.

– Кто вы? – в страхе спросил он.

И вдруг поднялся сильный ветер, засвистел ураган, вздымая с полей белоснежную пыль и засыпая ею глаза Курюко. Это тени-великаны смеялись, и смех их производил снежную метель.

– Он спрашивает, кто мы?! – услыхал юноша их голоса, показавшиеся ему ревом бури. – Ты кто? Скажи нам, кто ты?

– Я нарт… нижний нарт… Курюко! – силился он перекричать свист и вой бури. Он вдруг пришел в ярость и крикнул, что было сил, теням: – Если вы хотите слышать, кто я, не делайте такого проклятого ветра! Пусть говорит кто-нибудь из вас!

Тени расслышали наконец его голос и замолчали. Буря разом стихла. Один из них, сделав другим знак молчать, заговорил с Курюко. Тогда он почувствовал, как холодный, но не очень сильный ветер стал обдувать его.