Александр Кушаков - Химера

Она вновь ненадолго замолчала, судя по звукам, прикуривала сигарету.

– А ты молодец, приучила холостяцкая жизнь бабам мозги пудрить. Даже я уши развесила, выслушивая твои страдальческие басни. А когда-то, помню, такой наивный пацанчик был…

– Алиса, перестань, – вклинился Славка, – какие ещё басни? Я понял, что по телефону тебе всё равно ничего не доказать. Мне правда очень жаль, что мы так и не смогли увидеться, как-то по-идиотски всё вышло…

– Слава, нам незачем объясняться, – нетерпеливо сказала Алиса, – ни к чему сейчас эти оправдания. Помнишь разговор у меня на квартире? Это действительно оказалась глупость без обязательств. А я, дура наивная, возомнила себе чёрт знает что, взялась склеивать разбитое корыто. Учат нас, предупреждают, бывает – носом в дерьмо суют, а мы всё пытаемся верить в чудеса. Ты и правда ни в чём не виноват. Просто забудь об этом и живи спокойно.

– И тебе тоже, – успел пробормотать Славка, и в трубке наступила равнодушная тишина.

Откуда, из какой жизни этот звонок? Может, с того света?

Первая любовь не забывается, но и не возвращается. Наверное, это действительно так. Славка в последний раз взглянул на её номер, словно запоминая – пять-пять, семь-семь-семь, восемь-восемь – и удалил его из телефона.

Лилия сидела за журнальным столиком со скучающим видом, листала глебову брошюрку и наблюдала за Славкой исподлобья.

– Мне категорически не нравится твой траурный вид. Садись рядом и рассказывай.

– Ишь какая. Ты о себе много рассказала? – попытался упереться Славка.

– А мне расскажешь. Иначе обижусь и уйду.

– Приём нечестный, называется шантаж, – грустно сказал Славка и вздохнул, – сам себе удивляюсь, как до сих пор со всего этого в запой не ударился.

Лилия смотрела на него в упор, глаза её потемнели.

– Это что ещё за сопли? – проговорила она тоном строгой воспитательницы. Отодвинула столик в сторону и приказала: – Ложись на спину.

Славка недоверчиво хмыкнул, а затем с готовностью опрокинулся на диван и, заулыбавшись, протянул к ней руки.

– Ты правильно догадалась. Это гораздо лучше, чем пьянка.

Лилия шлёпнула ему по рукам, тёплые ладошки оказались на его висках, и она спросила вкрадчиво:

– По бабам, значит, разогнался? Так с кем ты разговаривал на балконе?

Славка поморщился.

– Лиль, ну зачем тебе? Это мои с ней проблемы. Проблемки. Тем более уже бывшие. Я уже во всём разобрался. А слух у тебя хороший, должен отметить…

– Врёшь. Ничего ты не разобрался, а я тем более не знаю, о чём речь. Кто она?

Голову вдруг окутали приятные щекотливые мурашки, Славка дёрнулся от неожиданности.

– Тс-с, расслабься, лежи и не дрыгайся, – её шёпот долетал откуда-то издалека, – рассказывай.

Славка лежал без движения, окутанный теплом её рук, в неге, блаженстве и подступившем безразличии.

– Алиса, моя бывшая. Та, что на фотке…

Язык был как деревянный. Кажется, Лилия спрашивала что-то ещё, но Славку всё плотнее пеленали объятия Морфея, и он глубоко уснул, уже не слыша её голоса и не чувствуя прикосновений.

Он открыл глаза, долго пялился в плавающий потолок, затем, окончательно придя в себя, подскочил в панике.

– Лилия!

– Я здесь, – послышалось из спальни.

Славка устремился туда на невесомых ногах, ощущения были, словно шагал по батуту. Лилия, вывалив чемодан на кровать, сортировала свои вещички по полкам и вешалкам, мурлыкая что-то под нос. Коротко глянула на Славку и сказала с усмешкой:

– Ну ты и засоня. Мы так и будем в четырёх стенах сидеть или всё-таки двинем куда-нибудь?

Славка присел на край кровати.

– Ты что, экстрасенс? – спросил он с глупой улыбкой.

– Как-как ты меня обозвал? – подняла Лилия брови.

– Лиль, не прикидывайся. Гипнотизёр… или гипнотизёрка, не знаю, как правильно. Я не мог просто так взять и вырубиться посреди бела дня.

Она покачала головой.

– Не пойму, о чём ты. Я, помнится, спросила, отчего такой хмурый после телефонного разговора. Ты завалился на диван, начал рассказывать о своей бывшей супруге, потом взял и уснул на полуслове, как младенчик. Вот и всё.

– Нет, не всё, – упрямо пробурчал Славка, – что-то ты недоговариваешь. Я ведь помню твои руки на своей голове…

– Каюсь, провела небольшую терапию в виде лёгкого массажа головы, думаю, она была не лишней. Полагаю, в последнее время ты слегка перенервничал и переутомился. Беготня по девкам опять же… Как результат – здоровый глубокий сон в течении… – Лилия взглянула на настенные ходики, – полутора часов.

Славка промолчал и не стал больше спорить, пусть считает, что убедила. Терапия, надо отметить, вполне приятственная – эти бегающие по голове тараканчики, только вот сон необычный, стремительный и глубокий. Как будто в пропасть улетел. Но ведь насмешничает она над ним и почти не скрывает этого. Позабавилась, словно с игрушкой.

Лилия меж тем выудила какой-то бордовый костюмчик, критически его оглядела и обернулась к Славке.

– Мне надо переодеться, ты не мог бы…

– Не, не могу, – нагло заявил Славка и отвалился спиной к стене, – да ты переодевайся, Лиль, не стесняйся. Я переутомился сегодня ночью, я пришиблен твоей терапией, так что поползновений не ожидается.

Лилия фыркнула.

– А я не из стеснительных, мне стыдиться нечего. А вот ты порядочный грубиян, и я боюсь, что опять примешься выказывать свою невоспитанность, я уже устала от неё отбиваться.

Нарочито не спеша, явно дразня его, она освободилась от одежды. Оставшись в одном бельишке, повернулась к Славке и промолвила лукаво:

– Нет в тебе обходительности, Вячеслав, одно вожделение. Избалован, придётся учить манерам.

– Лиль, ты змея-искусительница, – проговорил Славка пересохшими губами, любуясь ею, – ты будишь во мне маньяка. Хорошо, сдаюсь, одевайся скорее, это выше моих сил.

– Не вижу причин для страданий и придыханий, я совсем не фотомодель. Ты хоть знаешь, что связался с калекой? У меня левая нога почти на сантиметр короче правой.

– Да ну? Что ж, это даже пикантно.

Пошуршав тканью, она поинтересовалась:

– Ну-ка оцени, не чересчур ли я вырядилась?

– Ты знаешь, для нашей дыры это немного шикарно. Местный люмпен об тебя все глаза обломает, а я жутко ревнивый.

– Хм, вообще-то да. И что ты предлагаешь?

– Мне кажется, тебе всё пойдёт. Я там что-то джинсовое видел, вот его и одевай. Будем выглядеть одинаково, простенько и со вкусом.

Сам он заменил безликую водолазку на кремовую рубашку и, как только Лилия на минутку вышла, с вороватой оперативностью изъял из тайника остаток, последние семь тысяч. Если на этой неделе не дадут зарплату, ситуация вырисовывается гибельная.

В коридоре он указал ей на зеркало:

– Гордей прав, мы и в самом деле неплохо смотримся.