Александр Кушаков - Химера

За столиком позади Славки грянул взрыв хохота. Делая вид, что высматривает официантку, он не спеша обернулся и бегло оценил соседскую компанию. Компания, признаться, ему не глянулась. Там развалились за столом трое уже прилично поддатых типов, одного из которых Славка смутно помнил, в прошлом году недолго ошивался у них в качестве грузчика. Четвёртой сидела дебелая тётка с крашеными в каштановый цвет волосами, возрастом около сорока. Объёмные буфера, словно футбольные мячи, пёрли наружу из-под вульгарного, чуть не до пупа, декольте. А один из этих сальных козлов нахально пялился на Лилию, что Славке не глянулось особенно.

Лавируя меж столиками, приблизилась официантка.

– Вообще-то я уже наелась. И насчёт мартини, конечно, пошутила, – призналась Лилия, изучая меню, – на самом деле я его не очень… Так что по коктейлю, и хватит. Ого, неужели! У вас тут и «брэмбл» имеется? Скажите, а какой джин вы используете в этом коктейле?

– «Сердце льва», как и полагается, – не растерялась подручная Равиля.

– А ежевичку сверху кладёте?

Официантка изобразила игривое сожаление.

– Н-ну, в мае с ежевикой напряжёнка. Малину или вишню, по-разному…

– А с малиной в мае не напряжёнка, значит, – заметила Лилия чуть сварливо, – ладно, давайте ваш «брэмбл», оценим на свой деревенский вкус.

– Ну, мне вашу деревенскую вкусовщину понять сложно, – вставил Славка, – соточку «абсолюта», пожалуйста.

Лилия внимательно посмотрела на публику у Славки за плечом.

– Давай ещё по десерту, на твоё усмотрение, и достаточно. Возможно, засиживаться не придётся.

– Поведайте нам, а вот «паризьен» – это что такое? – поинтересовался Славка, глядя в меню.

– А это десерт такой, пирожное и мороженое в одном флаконе, можно сказать. Шоколадное суфле со сливками и марципанами, подаётся охлаждённым. По желанию можем слегка присыпать ванилином или корицей, – протараторила любезная равилева помощница, – не пожалеете, вкус изумительный.

Ещё бы он был неизумительный, возмутился про себя Славка, двести пятьдесят за штуку, рехнуться можно.

– Несите и «паризьены»… И два капуччино.

Официантка кивнула, черкнула в блокнотик и развернулась, но Лилия её остановила.

– Когда принесёте, рассчитайте нас сразу.

– Как скажете.

Устремилась в обратном направлении, увильнув мимоходом от чьей-то бесцеремонно протянутой грабки. Лилия смотрела в зал, освещаемый бликами цветомузыки, с оттенком лёгкой брезгливости и скуки и, как обратил внимание Славка, при каждом открытии-закрытии входных дверей неизменно бросала туда взгляд.

– И всё равно меня не оставляет мысль, что ты кого-то ищешь, – нарушил он молчание.

– Это хорошо. Хоть какие-то мысли тебя не оставляют, – немедленно съехидничала Лилия.

– О, мыслей у меня много. А вопросов ещё больше, – ответил Славка.

– И конечно, по поводу моей персоны.

– А как же. Родилась в дальней глухомани, из школы вышла с блестящим аттестатом, но подалась не в столицу, как все умные девочки, а на подмосковные задворки. Зачем, с какой стати? Кочуешь по съёмным квартирам, с одним чемоданом. Странно это всё, неправильно как-то.

Он сознательно её провоцировал, конечно-же рискуя нарваться на очередную словесную оплеуху.

– Всё сказал? Любопытной Варваре на базаре помнишь что оторвали?

Лилия смотрела, недобро сощурившись, Славка уставился в ответ с упрямым видом.

– Ну хорошо, раз тебе это так интересно. Всё равно достанешь со своим глупым любопытством…

Подскочила официантка с небольшим круглым подносом, ловко выставила заказанное на столик, пробормотала что-то вроде «приятного аппетита».

– Сколько с нас? – поинтересовался Славка.

– Э-э, ровно тысяча сто, – не моргнув глазом, отозвалась она, автоматически приплюсовав чаевые к счёту. Славка, уже знакомый с местной методикой, отстегнул купюры, но сверху не дал ничего.

– Вот гляжу и думаю, к чему этому хмырю такая чудная козочка? Нет в жизни справедливости.

Сказано было вполголоса, но с явным расчётом на славкины уши. Вслед за этим второй персонаж выдал по их адресу такую пакость, что Славка непроизвольно сгрёб пальцами скатерть. Гнусь, быдло, червь помойный. Эту слюнявую пасть следовало немедленно прихлопнуть. Если станет шумно, Герасим подскочит, подсобит… Славка начал медленно поворачиваться, но Лилия тут-же шлёпнула его по руке.

– Сиди ты спокойно, не уподобляйся. Они же только этого и ждут.

– Алексей-алёшенька-сынок! Как тебе не стыдно? – взвизгнула каштановая шмара с пьяной весёлостью, – не приставай к людям. Тебе меня мало, что ли? Р-ревную!

Славка цапнул «абсолют», воткнул в себя залпом. Лилия спокойно потягивала через соломинку коктейль, смотрела с насмешливым сожалением.

– Вижу, не стоило мне с тобой появляться на просторах вашей козолуповки. Похоже, начинаю притягивать неприятности.

Водка опалила внутренности. Немного успокоившись, Славка произнёс:

– Нас не очень любезно прервали, ты ведь хотела что-то сказать?

– По поводу моего непорочного детства я тебе мало что могу сообщить, – проговорила она, помешивая соломиной в бокале, – я уже говорила, что родителей у меня нет. Ничья я, найдёныш. Подобрали вот у порога деревенские дядя Вова с тётей Алёной, дали имя-отчество и вырастили, как могли.

– Ну уж «как могли», – усомнился Славка, – хорошая дочка выросла, умница. Золотую медаль за учёбу не каждому дают.

– Да что ты пристал к этой медали, – отмахнулась Лилия, – за круглыми пятёрками я никогда не гналась. Просто учёба давалась легко, вот и всё. А может, и с учителями повезло.

– Во сколько же лет тебя… нашли?

– Говорят, на вид года три было. Я ведь не помню.

– И где сейчас твои дядя Вова с тётей Алёной?

– Погибли они, – помолчав, хмуро ответила Лилия.

– Вот как… Давно?

На этот раз молчание оказалось более долгим.

– Какое это имеет значение? Где-то после моего выпускного, в начале июля. Корова у них пропала, пошли её искать, – Лилия смотрела куда-то в сторону, – непогода была в тот день. Корова вечером сама прибежала, а их только на следующий день на берегу речки нашли, под обрывом. Похоже на то, что сорвались в сумерках.

– И что потом было?

– А ничего. После похорон мне пришлось уехать оттуда.

– А жильё кому осталось?

– Откуда я знаю? Родственникам, наверное. Послушай, давай закончим, мне неприятно это вспоминать. Я начинаю врать, а это у меня всегда плохо получается.

Она зябко поёжилась, будто в помещение вдруг ворвался холод, и вновь устремила отрешённый взгляд в глубину зала.

– Угощайся «паризьеном», Лиль, не хмурься. Ты целый день какая-то напряжённая, невесёлая, – проговорил Славка.

– Угу, вот сейчас «сердечного льва» добью, закривею и повеселюсь на славу, – сказала Лилия, вновь посмотрев ему через плечо, и грустно усмехнулась.