Лана Васильева - Поколение счастья

Моя соперница, видно, хорошо усвоила одну из хитростей игры в крестики-нолики – не можешь победить сама, не дай одержать верх другому, – и умело применяла ее. Осознав, что дружба и любовь Паши расположились на моем поле жизни, точно два крестика в ряд, Кира решила закончить эту линию своим вредным ноликом – обручальным кольцом – и противник, то есть я, уже не смог выиграть.

Тогда я ждала и одновременно боялась объяснений Павла, но он сохранял молчание, уткнувшись в конспект лекций. Мне так о многом хотелось спросить Пашу. Какие чувства он испытывал ко мне на самом деле? Почему не звонил и ни разу не проведал меня в больнице? И, наконец, зачем так поспешно жениться на третьем курсе? Однако вместо этого я не произнесла ни слова.

Перед окончанием пары, когда преподаватель, которого все студенты за глаза называли Сан Санычем, включил видеоплеер для просмотра фрагмента судебной телепередачи, я услышала, как Паша придвигается ко мне вплотную и шепчет на ухо:

– Катя, я женился.

– Поздравляю, – стараясь, чтобы голос звучал искренне, сказала я в ответ и попыталась выдавить подобие улыбки, отметив про себя, что как актриса я достойна «Золотой малины» 7 7 «Золотая малина» – антинаграда, отмечающая худшие актерские работы, сценарий, режиссуру, кинопесню и фильм года. .

– С чем? – удивленно спросил Паша. – Ты действительно думаешь, что я мечтал именно об этом?

– Откуда мне знать? Я же не умею читать мысли, – раздраженно ответила, отстраняясь от Павла как можно дальше.

– Жаль, что не умеешь. Не пришлось бы все объяснять, – вымученно вздохнув, едва слышно произнес он.

Я выныриваю из омута воспоминаний под голос Веры:

– Если я хоть что-то понимаю в людях, то Павел попросту тебя использует. Сегодня контрольная работа по гражданскому праву, вот он и решил встретиться с тобой на автобусной остановке.

Злость закипает во мне, точно лава в вулкане. Как же я устала от бесконечных советов, упреков и с сочувствием глядящих на меня лиц! Что все эти люди на самом деле знают о Паше? Ничего!

Но подруга продолжает все тем же нравоучительным тоном, словно не замечая моих недовольно сжатых губ и гневного взгляда:

– Для него ты как карманный фонарик, о котором вспоминаешь, лишь когда ночью в переулке гаснет свет.

– Сначала разберись со своей личной жизнью, а потом лезь в мою, – кричу я срывающимся голосом, резко разворачиваюсь и иду прочь от Веры.

В голове у меня гудит, мысли путаются, будто нитки в руках у неумелой пряхи. Одна часть меня уверяет, что я должна прекратить с упорством утопающего цепляться за отношения без намека на будущее, что мне следует быть благодарной Вере за попытку снять пелену с моих глаз, затуманенных любовью. При этом другая часть твердит, как глупо прислушиваться к мнению той, которая рассталась с третьим парнем за последний год.

Неожиданно на моем пути возникает Паша.

– И куда это ты собралась?

– Я просто… – начинаю я и осекаюсь.

Сейчас мне меньше всего хочется рассказывать ему, что после ссоры с подругой я мечтаю вернуться домой, остаться наедине со своими мыслями и попытаться разобраться в себе. Поэтому стараюсь выкрутиться и говорю первое, что приходит мне в голову:

– Я просто хотела купить витамины в аптеке.

– Убедительно врать ты так и не научилась, – произносит с улыбкой Павел. – К тому же я слышал, как ты ругалась с Верой, – признается он и после небольшой паузы продолжает: – Все слышали.

– Ну конечно, кто же пропустит бесплатное шоу? – как можно более равнодушным тоном говорю я. – Ладно, идем в аудиторию.

Паша берет меня за руку, и я ощущаю, как по венам разливается тепло, принося с собой спокойствие и внушая надежду. Ссора с Верой становится далекой и неважной. Порой мне кажется, что Павел чувствует, когда я пребываю в плохом настроении, и осторожно меняет его в лучшую сторону. Но разве такое возможно? Он же не герой кинофильма, наделенный сверхспособностями.

На контрольной работе нас ждет сюрприз – у каждого студента свой вариант. Однако, несмотря на робкие возражения Паши, я успеваю решить задания нам обоим. У меня даже остается немного времени до окончания пары, чтобы поболтать с ним.

– Спасибо. Не представляю, как бы я справился без твоей помощи, – шепчет Паша.

– Наверняка получил бы двойку за контрольную, – отвечаю я с улыбкой. – А теперь четверка тебе обеспечена. Я в своих знаниях по гражданскому праву уверена.

– Ты большая умница и настоящий друг. Мы по-прежнему были бы вместе, если бы не стечение обстоятельств, – говорит Павел с грустью.

Его признание для меня как для неизлечимо больного слова доктора о том, что он может умереть не в больнице, а дома среди любящих родственников, – оно ничего не изменит, но его приятно услышать.

– Катя, – продолжает Паша, – со следующего понедельника мы не будем больше учиться вместе. Мой отец нашел мне хорошо оплачиваемую работу, решив, что я должен самостоятельно содержать семью.

– Ты шутишь? – спрашиваю я, хотя сама читаю ответ в его печальных глазах.

После замечания преподавателя мы виновато замолкаем, и я со вздохом перевожу взгляд на окно. Ослепительно яркое солнце, точно гигантский ведьмин шар, предвещает теплую ясную погоду, но мне искренне хочется, чтобы разразился ливень. Я не могу плакать здесь и сейчас (и так дала однокурсникам достаточно поводов для сплетен), пусть за меня сделает это природа, пусть моими слезами станут дождевые капли на стекле.

– Чувствую, как все, чем раньше жил, исчезло вдруг, когда тебя не отпустил 8 8 Перевод строчки из песни «Map of the Problematique» («Карта проблематики») британской рок-группы «Muse». , – убедившись, что преподаватель перестал коситься в нашу сторону, снова шепчет Паша, цитируя строчку из своей любимой песни. – После злополучной женитьбы на Кире я не имел права удерживать тебя рядом с собой. Мои родственники все равно бы не позволили нам быть вместе. Я потерял свободу, на очереди – интересная учеба и привычный круг друзей. Я – слабый: не могу поступать наперекор воле родителей, а ты – сильная: продолжаешь любить даже тогда, когда следует ненавидеть.

– Вернее глупая, – бросаю я и выбегаю из аудитории за минуту до звонка, не в силах сдерживать слезы.

Неумолимый календарь уверяет меня, что уже месяц прошел с тех пор, как Павел перевелся на заочное отделение, а боль только нарастает.

Наверное, со временем из моей памяти выветрятся черты Пашиного лица, словно следы вчерашнего хмеля. Но пока рваная рана на сердце кровоточит снова и снова, сколько ни накладывай повязку: учеба меня больше не интересует, встречи с друзьями не радуют, чтение книг не увлекает, шопинг не лечит от депрессии. Я избегаю шумных компаний однокурсников, не посещаю тренировки по чирлидингу, готовлюсь к семинарам, однако всегда игнорирую предложения преподавателей поднять руки желающим ответить. Жизнь несется стремительным горным потоком, а я просто плыву по течению дней и недель, не разбирая направления.