Виталий Денисов - Империя Ригаса

При первой же встрече с путешественниками Вероника Броншлак по фотографии, предварительно показанной ей людьми сэра Чарлза, сразу опознала внука графа, отметила его скромность, немногословность и даже какую-то замкнутость. Его взгляд был внимателен, порою даже, как казалось ей, не по возрасту тяжеловат.

Пройдя определенную школу борьбы за выживание в детские годы с матерью, кассиршей лондонского зоопарка (отец погиб от взрыва в метро бомбы ирландских террористов), она познала, почем фунт лиха в бедной семье. Смазливая в детстве и довольно красивая в девичестве, не лишенная внимания сверстников и более зрелых мужчин, она быстро осознала свои преимущества и поставила перед собою цель: любыми средствами вырваться из нищеты, добиться достатка и успеха в этой нелегкой жизни. Ее мечте способствовал давний знакомый матери, служащий службы безопасности сэра Чарлза. Отметив красоту и смышленость Вероники, он помог ей поступить в университет и стать стипендиаткой чарлзовской корпорации с последующим приобщением к деятельности организации. Ее трудоустройство в международную туристическую фирму впоследствии стало поистине находкой для предприимчивых людей сэра Чарлза, когда возник вопрос о постоянном информаторе относительно титулованных путешественников по американскому континенту.

Поручение, казавшееся Веронике поначалу легким в выполнении, каждодневно усложнялось. На исходе была уже вторая половина третьего дня их пребывания на Ниагаре, а она ни на шаг не приблизилась к разгадке тайны. Как между собой, так и с нею экскурсанты, в том числе и сэр Артур, были общительны, веселы, но ей ни разу не представилась возможность поближе сойтись с внуком Уолполла. Рядом с ним неизменно оказывался Александр. И если она как бы невзначай заводила разговор о богатстве Майкла Уолполла, его прежних финансовых сложностях, то натыкалась на изучающий взгляд Ригаса.

В разговор тут же вступал Александр, уводя в сторону от интересующей ее темы. Он это делал настолько естественно и непринужденно, что Вероника никак не могла заподозрить его в какой-то неведомой ей игре.

Время шло, но Вероника ничего не могла сказать дяде Дику по вопросу интересующей его темы. Дядя гневался и торопил ее, а сегодня даже порекомендовал воспользоваться своими женскими чарами. Вероника такой совет восприняла как должное. «А почему бы и нет, – думала она, – парень красив и богат. Не вечно же мне служить подставной уткой». « Учись ловить миг удачи », – вспоминала она не раз выражение маминого приятеля.

В один из дней она решительно направилась к номеру Ригаса, который располагался между «люксами» Артура Кеннена и Александра. Подойдя к двери, остановилась, переводя дыхание. Дверь была приоткрыта, и из апартаментов отчетливо слышался негромкий голос Ригаса:

– Утром отправим самолетом видеопленки Денису Витальевичу Гордину. Через сутки они будут в Украине. Пусть посмотрят наши соотечественники на Ниагарские дива. Не упустим случая посетить индейцев, что раскинули свои вигвамы на берегу Ниагары. Что скажут они, бывшие хозяева этих земель, о происходящем в наши дни на Ниагаре?

– Я готов, – послышался голос Александра. – Прихватим с собой Маската и Ричарда.

Вероника воровато оглянулась, боясь быть застигнутой за подслушиванием у чужих дверей, и тут же вздрогнула, упершись взглядом в суровое лицо Артура Кеннена. Изворачиваться смысла не было. Лицо Вероники взялось красными пятнами, но она нашла в себе силы произнести:

– Извините, сэр, но дверь была приоткрыта, и я не решилась сразу войти.

– Что ж, тогда зайдем вместе, – сдержанно произнес Кеннен и с укоризненной ухмылкой открыл дверь.

– Вероника стеснялась войти, – перебил Кеннен разговор друзей, пропуская в комнату сконфуженную девушку.

Два друга повернулись в сторону вошедших. Ригас увидел в глазах Вероники неприкрытую неприязнь к сэру Артуру. Он не мог взять в толк негативную реакцию Вероники. «Может, сделала что-то не так, – думал он, – и получила нагоняй, как Маскат за свои трюкачества над водопадом». Спрашивать было неэтично, и он, желая смягчить обстановку, воскликнул:

– Вот и хорошо, что вы пришли! Зайдем за Ричардом и Маскатом, прогуляемся парком Королевы и встретимся со здешними индейцами. Приглашаем с собой вас сэр и Веронику.

– Вероника – да, – сдержанно усмехнулся Кеннен, – я же должен остаться, чтобы отдать распоряжения на завтра. Собственно, я и пришел спросить, с чего начнем знакомство с Нью-Йорком: с музеев, Диснейленда, наших предприятий, учебных заведений, или театров?

Ригас перевел взгляд с Вероники на наставника:

– А нельзя ли начать с Брайтон-Бич? – улыбнулся ему. – Очень хочется узнать, что думают об Америке и о себе люди, покинувшие Родину в трудное для нее время. Я имею в виду бывший Союз. Мне ведь, как вы знаете, довелось родиться и жить в этом исчезнувшем государстве, поэтому интересно знать из первых уст об их впечатлениях, о самой цивилизованной стране мира.

Глаза Артура Кеннена округлились.

– Разве Нью-Йорк интересен этим? – недоуменно произнес он. – На Брайтон-Бич изгои. Хорошо, если кто выбился в люди. А то ведь, – он помолчал, подыскивая слова, – ящики сбивают, посуду моют. Есть, правда, и такие, что вечно деньги клянчат на свои несбыточные проекты.

На что Ригас возразил:

– Но за время перестройки и развала Союза сюда приехало немало выдающихся ученых, артистов, спортсменов.

– И бандитов, – с улыбкой добавил Артур Кеннен. – Теперь им полиция ладу не даст.

– Нет, – не сдавался Ригас, – я имею в виду не мафиози Япончика и не грабителя экс-премьера Украины Павла Лазаренко, а таких, как конструктор Сикорский, писатель Солженицын, виолончелист Ростропович, скульптор Эрнст Неизвестный и другие.

– Ну-у… – протянул Кеннен, – такие фигуры на Брайтон-Бич не селятся. Они обитают в престижных районах. Они нужны Америке, она им щедро и платит. А им плевать на Родину. Особенно на ту, которая пренебрегала ими, да и сейчас не заботится о тех своих гражданах, кому некуда податься. Спроси у канадских украинцев, – Кеннен посмотрел на Ригаса, – желают ли они вернуться на исконную Родину? У большинства увидишь в глазах лукавство и услышишь лаконичный ответ: «Я люблю Украину, но жить хочу в Канаде». Вот так-то, мой друг, – закончил Артур Кеннен и, довольный своей речью, потер пухлые руки. – Никому не нужен тот, кому не нужна Родина, и Родина никому не нужна, если она не создает человеческих условий для ее граждан. Но, как бы то ни было, организую экскурсию и на Брайтон-Бич. Встретишься там с тамошними эмигрантами.

– Вот и хорошо, – подытожил Ригас, с удовольствием воспринимая решение Кеннена.