Виталий Денисов - Империя Ригаса

Вероника думала, слушая этот разговор.

«Странный, однако, парень. Зачем ему нужны те, кто себе ладу не может дать? А может, это и прихоть миллиардеров? Нормальные в гору дерутся, а эти везунчики – вечно к дерьму тягу испытывают. Вот и этому светловолосому симпатяге позарез почему-то хочется с индейцами встретиться. Хозяевами их называет. Голодранцы – вот кто они, и еще несчастнее брайтоновских забулдыг.

Выйдя из номера, Вероника успела до того как ребята отправились к вигвамам индейцев, сообщить дяде Дику, информацию о видеопленках, отправленных Александром рейсовым самолетом из Нью-Йоркского аэропорта имени Кеннеди директору украинской телекомпании Гордину.

В небольшом удалении от верхнего берега Ниагары, в сотне метров от ухоженного парка королевы Виктории стояло несколько вигвамов, крытых шкурами животных. Перед ними у костра в пышном головном уборе из орлиных перьев и яркой одежде исполнял ритуальный танец старый индеец. В одной руке он держал томагавк, а в другой дымилась длинная трубка.

Танец, несомненно, являлся главным элементом завлечения туристов. «Здесь каждый зарабатывает, как может», – подумал Ригас и, сложив ладони у груди, кивнул индейцу. Тот оценил благородство молодого туриста и показал рукою на несколько деревянных лавок, заставленных сувенирами: чашками из обожженной глины, мокасинами, ковриками из разноцветных тряпичных ленточек. Рядом с ними лежал боевой лук со стрелами в кожаном колчане, расшитом цветными шнурками. Здесь же было разложено несколько курительных трубок и ожерелий из цветного стекла; на видном месте красовались могучие оленьи рога, медвежье чучело и оскаленная голова волка.

– Обязательно купите себе что-нибудь на память, джентльмены, – хриплым голосом говорил индеец, – этим вещам в Европе нет цены. Они сделаны настоящими индейцами, некогда населявшими эти земли.

На его голос из вигвама вышла молодая индианка с маленьким ребенком на руках. Ее иссиня-черные, с сизоватым отливом волосы были заплетены в косы, перекинутые через плечи. Блестящий обруч с цветными камнями перехватывал ее загорелый лоб и гладко зачесанные на пробор волосы. Платье молодой женщины было нарядным и пестрым ─ с преобладанием красных, желтых и синих цветов.

Александр, прильнув глазом к видеокамере, запечатлевал виденное на пленку, уделяя внимание не только индейцу и индианке, но и их гостям, концентрируясь на Ригасе, который тем временем подошел к лавке и взял лук. Большим пальцем потрогал натянутую тетиву. Рядом в видеокадре тут же оказался старый индеец.

– Это лук великого духа Маниту, – поклонился он в сторону грохочущего водопада, – он владел им до того, как Маниту был поражен молнией небесного духа Хинане и, превратившись в змея, уполз в бездну Хор-Шу-Фолса. Маниту охотился с этим луком на медведей и волков, в великом множестве обитавших в наших богатых дичью благословенных местах. Этому луку нет цены! – не унимался индеец.

Лук был увесистый. Ригас вытянул стрелу из колчана и, прислонив к тетиве, направил ее в сторону столба, который в виде огромной стрелы был врыт в землю между вигвамами. Взвизгнув, стрела вонзилась в дерево. Индеец тут же восторженно воскликнул:

─ Какой удачный выстрел! Мистер, всего пятьдесят долларов и лук Маниту ваш!

– А это чей? – рыжеволосый Ричард с улыбкой держал перед собой другой лук.

– А это лук небесного духа, могущественного Хинане – владыки туч, дождя и молний, – индеец стал расхваливать и этот лук.

Вид старого аборигена, несмотря на веселую пестроту одежды, вызывал у Ригаса жалость. «Не приведи Господь в таком возрасте зарабатывать на хлеб подобным способом, – думал он и вспомнил бабушку. – Могла бы она таким образом зарабатывать на жизнь? – и ответил сам себе, ─ нет! Такого никогда не будет и со мной. У меня сейчас золота столько, что можно слитками перегородить Ниагарский водопад, обложить имеющиеся здесь постройки, выложить золотом дороги и тротуары, а взамен деревьев, кустарников и скал можно изготовить их золотые аналоги. В любое время я могу добавить к имеющемуся золоту еще тысячи тонн новых слитков, находящихся в морской и океанской воде как в банке.

– Покупай, покупай! – восклицал рядом старый индеец. – Не пожалеешь! У тебя глаз и рука настоящего воина! – льстил он Ригасу. – Среди моих собратьев наверняка получил бы прозвище Зоркий Глаз или Твердая Рука! Отдаю тебе лук Маниту всего за сорок баксов!

Улыбка скользнула по лицу Ригаса.

Маскат откровенно смеялся.

Вероника оценивающе наблюдала со стороны за молодым миллионером. Она ожидала, как он выкрутится из этого положения, устоит ли перед напором индейца, который без сомнения, уже продал столько луков Маниту и Хинане, что их с лихвой хватило бы для вооружения целой армии туристов, побывавших за последние дни на Ниагаре.

Ригасу лук был не нужен, но ему стало жалко индейца, а еще больше молодую индианку с малышом. «Какая судьба ждет его? – подумал он о ребенке. – Не хотелось, чтобы он будет исполнять танец вождя, зарабатывая гроши на продаже дешевых сувениров. Дай-ка я ему подслащу дорогу жизни», – решил он и вытянул чековую книжку. «Пятьдесят тысяч долларов» – ровной строчкой легло на водянистую бумагу чека. Улыбаясь, Ригас протянул чек индианке. Та, не соглашаясь принять чек, кивнула в сторону индейца. Ригас не стал настаивать. Достал сто долларов и протянул старику. Тот в благодарности сложился пополам.

– Сдачи не надо, – тихо обронил Ригас и, ступив в сторону молодой матери, вложил чек в ручонку малыша.

– Это ему от Золотого Духа.

Индианка, не глядя на чек, признательно склонила голову, прикрыв длинными ресницами черные глаза.

Сто долларов не произвели впечатления на Веронику, но ей было интересно, на какую сумму одарил чумазого мальца «золотой дух». Ее заинтересованность существенно возросла после того, как старикан индеец, вглядевшись в чек, вдруг встряхнул головою и повалился на колени перед Ригасом.

– О Маниту! О Хинане! Все, что ты видишь, молодой воин, на этих лавках, вместе с вигвамом принадлежит тебе!

Молодая индианка удивленно смотрела на старика. Веронике пришла мысль, не сошел ли старый осел с ума, но после того как индеец произнес: «Пятьдесят тысяч, сэр, – это большая благодать, чем могут сделать даже вместе Маниту и Хинане».

После этих слов не только Вероника, но и Ричард с Маскат обалдело уставились на Ригаса.

Ричард, подойдя сзади к Ригасу, шепнул:

– Старик, а не слишком ли это круто для этих людей? Они тем деньгам ладу не дадут.

Маскат, глядел на чек, и чесал на затылке свои черные жесткие волосы, затем тихо произнес:

– Если и дальше будешь так необдуманно щедр – гарантирую банкротство нашего путешествия и сэра Майкла Уолполла.