Кая Белова - Пайнуорд: Место под соснами. «Берегись секретов этого леса…»

Я ничего не ответила, так что Кэти попыталась еще раз:

– В смысле, я знаю, мы уже ходили туда… Но вдруг мы что-то пропустили?

Мы ничего не пропустили. Ходили туда дважды с прошедшей осени. Все вещи лежали так, как мы втроем их и оставили, когда в последний раз зависали там.

– Ладно. Забудь. Заедешь за мной завтра, хорошо? – устало проговорила подруга.

Не успела я ответить, как на другом конце линии повисла тишина. Вот, опять она за свое – постоянно делает меня заложницей собственного гнева. Я тяжело вздохнула и отложила телефон.

Спустившись вниз перед сном, я выключила телевизор и взглянула на спящего отца. В его левой руке, как и всегда, лежала наполовину опустошенная бутылка виски. Я никогда его не осуждала. После смерти мамы шесть лет назад он так и не смог оправиться. С тех пор как ее не стало, папа все чаще начал прикладываться к спиртному, затем по наклонной покатилась его карьера в полиции. Закончилось все тем, что он уже не мог надлежащим образом исполнять свои обязанности шерифа и потерял должность. Но обо мне всегда заботился как мог, и мне не в чем его упрекнуть.

Я аккуратно вынула бутылку, укрыла отца теплым пледом и отправилась спать.

На следующий день в обеденный перерыв я сидела одна в школьном дворе. Кэти все утро отделывалась от меня короткими замечаниями и тихим ворчанием. Так мы и ехали в школу в зловещей тишине. Придя на ланч к нашему обычному месту, я обнаружила, что привычный столик пуст. Сперва она не хотела разговаривать со мной, а потом вообще начала избегать. Намек был ясен.

Еда в горло не лезла, поэтому я вынула из рюкзака наушники, включила музыку и просто стала наблюдать за остальными школьниками во дворе.

Большая часть разбилась на маленькие компании по пять-шесть человек: они собирались в стайки, как птички, что-то бурно обсуждали, смеялись над шутками друг друга. Были и другие – вечные аутсайдеры, подростки, которых не желали принимать ни в одну компанию, они сидели порознь в противоположных углах двора и занимались своими делами. Подумать только, ведь я теперь такая же, как они, сказала я себе. Сижу в одиночестве со стаканом йогурта и слушаю грустную музыку, взглянуть жалко. Не то чтобы я когда-то считалась популярной девчонкой в школе, но у меня были друзья. У меня были Кэти и Пейтан. Этого казалось более чем достаточно. Втроем мы создали свой собственный элитный кружок, в который никому лишнему не было входа. Мы обсуждали других старшеклассников, в основном высокомерных девиц из команды поддержки, строили планы на будущее, как уедем из этого захолустного города с пятью улицами, мы слушали рок и смеялись над общими шутками, которых никто чужой не понимал. Теперь Кэти обижена на меня и не разговаривает. Ну а Пейтан…

В плеере переключилась песня, и я, оторвавшись от размышлений, поняла, что вот уже несколько минут пристально разглядываю парня в другом конце двора. Он сидел над толстой книгой в коричневом переплете, но чтение явно давалось ему с трудом из-за гогочущей компании за спиной. Весь образ казался смутно узнаваемым. Я уже видела его где-то прежде, возможно на уроках, но никак не могла вспомнить имени. После очередного взрыва хохота от соседей по столику, парень нервно перевернул страницу. От резкого движения из-под синего капюшона выбилась непослушная прядь темных волос. Он намеревался обернуться через плечо и что-то сказать буйной компании, но, подняв голову, встретился со мной взглядом. Я попыталась скрыть следы своего преступления и быстро отвернуться, но не успела. Парень с интересом уставился в ответ, позабыв раздражающих соседей.

Черт, меня засекли. Ой, блин, неловко-то как.

Густо покраснев, я уже была на полпути к тому, чтобы сбежать из дворика, но в ту же секунду, буквально ниоткуда, словно спасение с небес, передо мной материализовалась Лим Пак. Отчаянно жестикулируя, она махала перед носом руками, показывая, чтобы я сняла наушники.

– Привет, Джессика, – смущенно начала она.

– Эм… – я проглотила комок в горле, – просто Джесс. Лим, мы с третьего класса знакомы. Ты же прекрасно знаешь, что никто не зовет меня полным именем.

– Тогда привет, Джесс, – замялась Лим. Девушка протянула ладонь и по-дружески взяла меня за руку. Ее лицо, обрамленное прямыми черными волосами, приобрело чересчур сочувствующее выражение. Нет, серьезно, Лим, это было немного слишком. – Я хотела извиниться за вчерашнее. Понимаю, Пейтан была твоей подругой и все такое…

Лим оборвала себя на полуслове, сообразив, что с ее губ случайно сорвалось именно то, что крутилось на языке у каждого в этом проклятом городе, то, о чем шушукались за спиной, но никто не решался сказать вслух. Как будто весь Пайнуорд знал секрет, о котором я не имела ни малейшего понятия.

– В смысле, она и сейчас твоя подруга, конечно… – пробормотала Лим, неловко пытаясь спасти разговор, но понимала, что с каждым словом делает только хуже.

– Да, – тупо проговорила я, про себя обдумывая, уйти или продолжить эту бесполезную беседу.

Лим болтала без остановки, а за ее правым плечом виднелся столик в дальнем конце двора. Я рассеянно кивала в ответ на реплики девушки, поглядывая туда. Парень с книгой, похоже, потерял интерес к чтению из-за сильного шума. Он раздраженно сунул томик в рюкзак и скрылся в дверях западной части школы. Я с легким разочарованием оглядела Лим, тщетно пытаясь припомнить, о чем она самозабвенно щебетала последние несколько минут.

– … Джесс? – девушка приподняла бровь и близко наклонилась к моему лицу. – Так ты простишь меня?

– Да.

Да, только, пожалуйста, оставь меня в покое.

– Лим, конечно же, я прощаю тебя. Но не хочу, чтобы эта тема когда-нибудь снова поднималась на собраниях. Совсем.

Для убедительности я хлопнула Лим рукой по плечу. Девушка, казалось, немного смутилась от моего жеста, но уже в следующее мгновение, округлив глаза, неловко улыбнулась. Не дожидаясь, пока она захочет что-нибудь ответить или возразить, я схватила рюкзак и направилась ко внутреннему входу в здание.

В класс математики я успела как раз вовремя – вошла перед самым звонком. Кэти по-прежнему дулась за вчерашний телефонный разговор и даже взгляда не бросила в мою сторону. Изнывая от желания хоть немного растормошить подругу, я прошла к своему месту позади нее и, сев за парту, громко прошептала ей в спину:

– Ты даже не представляешь, что сейчас было!

Вот, пусть помучается до конца урока. Посмотрим, что пересилит: обида или любопытство. Любопытство, не иначе.

В кабинет вошел учитель математики, мистер Фитцпатрик, чье появление неизменно вызывало еле сдерживаемые хохотки и улыбки на лицах. Как и всегда, учитель пружинистой походкой прошелся по классу и поставил на стол объемного вида черный кожаный портфель, подаривший ему прозвище «Интерпол». Но, едва мистер Фитцпатрик успел поздороваться с учениками, подключилась громкая связь: