Наталья Овчар - Студент по обмену, или Принцесса с сюрпризом

– Ваша милость, а теперь очередь вашей ремма́нии*. Я не смею к ней прикасаться, – услышал странную фразу.

Это она о чём? При чём здесь цветок? А, точно! Память услужливо подсказала, о какой реммании говорила мара Исия. Блин! Вот засада! Как же я прикоснусь рукой там! У ребёнка! Я не педофил! Ладно. Стоп. Без паники. Я ведь помогал маме купать свою новорождённую сестричку. Надо привыкать к тому, что это тело моё. Кажется, я покраснел, но у меня получилось пересилить себя.

Наконец с купанием покончено. Я сидел, одетый в просторный банный халат, а мара Исия занималась моими длинными волосами. От шампуня или по какой-то иной причине они приобрели шелковистость и легко расчёсывались. Мне почти не было больно.

– Мара Исия, – решительно произнёс, воспользовавшись тем, что мы находились с ней наедине. – Я хочу изменить свою жизнь. Вы мне поможете?

Женщина замерла, а затем сделала шаг, оказавшись лицом к лицу, и опустилась передо мной на пол. Её взгляд из постного превратился в жалостливый. Она жалела меня, жалела эту несчастную, брошенную и откормленную, будто свинья для заклания, девочку, которая потеряла мать, и которой так не повезло с отцом. На её глаза навернулись слёзы.

– Я не знаю, смогу ли чем-то помочь, ваша милость, но постараюсь изо всех сил. Как вы хотите поступить?

– Сначала хотя бы похудеть до нормальных размеров, – произнёс я, а голодный животик громко выразил своё недовольство моей изменой ему, любимому.

Да, есть мне хотелось просто зверски с самого пробуждения. Пока въезжал в ситуацию со своим попаданчеством или, точнее, попадосом, пока боролся с детской фобией Сины и отмывался от месячной грязи на её теле, привыкший к обильной кормёжке организм неустанно требовал своё, а сейчас и вовсе взбунтовался. Я себя чувствовал котом Саймона, честное слово!

– Вы знаете быстрые способы похудения? – спросил с надеждой в голосе. – Отвары трав, амулеты или что-нибудь ещё?

– Нет, но я постараюсь узнать, моя грасия.

– Хорошо, а пока помогите мне наладить правильное питание: ничего мучного, сладкого, жирного и жареного. Только овощи, фрукты и постное мясо, приготовленное на пару или запечённое. Из питья – родниковая вода или отвары трав, снижающие аппетит. Еду пусть подают на синей посуде маленькими порциями, но пять-шесть раз в день, а вот это безобразие, – обвёл широким жестом свою комнату, – нужно заменить на более спокойные оттенки. Пусть будет сочетание бледно-розового, серого и синего. Можно добавить ещё белый и чёрный.

Я говорил, пока глаза мары Исии постепенно не превратились в круглые блюдечки, а рот не открылся до размера, совершенно неприличного по этикету. Да, благодаря некоторым, постоянно худеющим, однокурсницам, обсуждавшим прямо на лекциях свои успехи и всё, что относилось к этой животрепещущей для них теме, я знал много «волшебных» рецептов. Теперь появилась возможность испробовать кое-что на себе и проверить их практическую ценность. Увидев реакцию женщины, я прекратил умничать, похлопал ресницами и мило, как мне показалось, улыбнулся, копируя повадки младшей сестрёнки-хитрули из прошлой жизни, которая таким способом добивалась от меня желаемого, если я сильно сопротивлялся.

– Мара Исия?

Я немного заволновался, так как моя предполагаемая сообщница и не подумала выходить из ступора: вот уже и начал потихоньку удивлять!

– Откуда вы это всё знаете, ваша милость? – отмерла наконец-то эта добрая женщина, продолжая сидеть на полу.

– Дочь рикса должна быть если не слишком умной, то хотя бы разносторонне развитой.

Другой ответ мне сейчас в голову не пришёл: не объяснять же ей, что принцессочка-то теперь с сюрпризом – чужой душой иномирянина, не потерявшего воспоминаний о своей прошлой жизни.

– А что сейчас вам подать на завтрак, моя грасия? – спросила она, спустя некоторое время, когда закончила заниматься моими волосами, заплетя их в свободную косу и закрепив на голове золотыми шпильками.

Завтракала и обедала Сина у себя в комнате или в Малом обеденном зале вместе с младшей сестрой и мачехой. Ужин проходил в более полном составе, где присутствовал рикс, если его не отвлекали важные государственные дела, а также лица, особо приближённые к короне. Братишка пока не участвовал в таких мероприятиях – ещё слишком мал. Сина видела его очень редко и чаще всего издалека. Мачеха хмурилась и нервничала, когда девочка слишком явно проявляла свои сестринские чувства к малышу.

Если руководствоваться мудростью, когда «завтрак съёшь сам, обед раздели с другом, а ужин – отдай врагу», то позавтракать я решил в комнате, обед разделить с марой Исией, а как уж мне поужинается – покажет время.

– Мара Исия, мне бы хотелось на завтрак творог с кусочками фруктов и молоко. Пусть принесут кувшин с родниковой водой и стакан, чтобы я могла пить, когда мне захочется есть. На обед – отварное постное мясо с бульоном и салат. Обедать желаю вместе с вами. Возражения не принимаются. Ужинать буду с матушкой и сестрой, только проследите, пожалуйста, чтобы мне подали что-нибудь лёгкое.

Я обернулся, чтобы не пропустить её реакцию на моё заявление. Кажется, у бедной женщины проявились внешние признаки базедовой болезни: глаза выпучились, а впучиваться обратно и не собирались. Интересно, сердце у неё крепкое? Не хотелось бы стать причиной её преждевременной кончины. Но опыт, который не пропьёшь, позволил маре Исии взять себя в руки, поклониться и удалиться исполнять мои цэ-у. Я остался один, а пока моё одиночество не нарушили, решил попробовать выполнить комплекс обычных упражнений – простеньких, но заставляющих тело немного напрягаться.

Сказать, что это оказалось сделать трудно – ничего не сказать. Колобковское тело забыло, что значит наклоняться и приседать. При наклоне вперёд угол между верхней его частью и нижней так и не дотянул до девяноста градусов, а приседать я как-то не рискнул – пожалел коленные суставы. Мне с ними ещё жить да поживать. Желательно – долго и счастливо.

Бросив это безнадёжное дело, я уставился в окно, потому что на обстановку комнаты, знакомую и не знакомую одновременно, смотреть не хотелось – тошно. Ну не люблю я розовый, особенно его такие яркие, кричащие оттенки.

Раздался стук в дверь, и в комнату начали заходить давешние служаночки. За подобное испытание моему недотёпе-хранителю при встрече морду набью и не посмотрю, что он ангел. Феечки накрывали на стол, но добраться своими шаловливыми ручонками до их прелестей мне в этой жизни, к сожалению, не судьба. Как говорится – «око видит, да зуб неймёт». Утерев свои мысленные слюни, я сделал «морду кирпичом» и приступил к трапезе.