Елена Чернова - Кайсяку для незнакомца

У него задрожали губы. Самурай осторожно, как величайшую драгоценность, принял свёрток. И поклонился.

– Зачем вы это делаете? – растерянно спросил он.

– Как ни парадоксально, я о вас лучшего мнения, чем вы сами. И не желаю вам ни гибели, ни бесчестия. Кстати, я не считаю вас врагом. А хороший, серьёзный противник – штука ценная. Его надо беречь и лелеять, ибо у него можно многому поучиться.

Очень долго Тэруока молчал. Его пальцы рассеянно гладили мечи сквозь тонкую ткань. Наконец, он вскинул голову и внезапно улыбнулся – хищно и весело:

– Вы меня убедили, Серинова-сан. Я останусь жить… если господин не прикажет иного. Поэтому следите за своей спиной. Тщательно следите.

– Договорились.

Тэруока собрался было уйти, но вдруг замер.

– Серинова-сан… Тогда, на поединке… как вы меня остановили?

– Загипнотизировала. Ввела в состояние транса, воспользовавшись путаницей в ваших мыслях. И приказала проснуться уже после моего ухода.

– Вот как… Признаться, я удивился, что вы не убили меня.

– Интересная идея. Убить беззащитного человека, собрата по школе, всю ночь отмывать кровь с асфальта, а к утру на свежей могиле торжественно совершить сэппуку во искупление этакого позорища. Не спорю, в истории попадались и более клинические случаи, но у меня несколько иное представление о разумном человеческом поведении.

– А ведь я собирался поступить именно так, – Тэруока хмыкнул. – И не ждал серьёзного сопротивления.

– Скрести мы с вами мечи, моего искусства хватило бы лишь на пристойную гибель. Меня воистину очаровала точность вашего удара на церемонии. Вы – выдающийся боец.

Тот изумлённо на неё воззрился.

– Точность моего удара… по вашей шее… вас очаровала?! Вам до такой степени безразлична жизнь?

– Я просто за неё не цепляюсь. Это позволяет мне обращать больше внимания на окружающее – и, как ни странно, оставаться в живых. Тоже своего рода безумие. Но полезное. Особенно в сочетании с собранностью и самоконтролем.

– Потрясающе, – вырвалось у Тэруоки. – Тогда понятно, почему я не смог противостоять вашей воле. Раз уж вас не смущает смерть…

Ольга вздохнула.

– Будь и вы подлинно готовы её принять, я ничего не смогла бы с вами поделать. В общем, всё к лучшему. У японских крематориев хватает работы и без нас.

Сакадзаки сидел на крыльце и ждал, пытаясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие. Тэруока до сих пор не выходил. Серинова тоже. Сумеет ли она разубедить его? А если нет? «Тогда придётся выполнить обещание», – хмуро ответил себе Сакадзаки. Он попытался представить, как это будет. Картинка не вызывала ничего, кроме отвращения. Стандартная последовательность движений. Ожидание, удар, остановка, разворот и шаг в сторону. Голова друга скатится с плеч, а он, Ёситаро, станет убийцей. Дальше нужно вытереть меч и убрать в ножны. А потом? Как быть с телом? Как вообще жить дальше? Или самое правильное – стать на колени рядом и тоже выпустить себе кишки? «Кэндзиро совершенно спятил, – подытожил Сакадзаки. – Да и я, пожалуй, не меньше».

Сёдзи мягко скользнула в сторону. На пороге появился Тэруока, по-прежнему в тренировочной форме, с причудливой смесью облегчения, сомнения и недовольства на лице. В руках он держал длинный зелёный свёрток. «Серинова вернула ему оружие», – понял Сакадзаки.

– Можешь радоваться, Ёситаро. Тебе не придётся пачкаться, – Тэруока обнажил зубы в усмешке. – Похоже, я всё-таки остаюсь, – и тут же сморщился: – Наверное, ты думаешь, что я струсил.

– Я думаю, что ты наконец-то использовал мозги по назначению. И поступил как взрослый мужчина, а не как мальчишка, почитающий за храбрость прыгнуть с моста. Ты даже не представляешь, какой камень снял с моей печени.

Тот скривился ещё больше.

– Хотелось бы верить. Только не получается. Никогда не чувствовал себя таким идиотом. Я не совершил преступления… точнее, мне не дали его совершить. И кончать с собой теперь – уже совсем глупо. Расписаться в своей никчёмности, не более. Кроме того, мне следует вспомнить о долге перед школой, – язвительно произнёс он нравоучительным тоном. – А по мнению Сериновой, мы с ней не закончили схватку, и я слишком рано признал поражение. Кажется, она не против, если я ещё пару-тройку раз попытаюсь её убить. Она в восторге от того удара, которым я чуть не прикончил её на церемонии! С кем мы связались?! Да, сэнсей не зря её сюда притащил. Серинова такая же сумасшедшая, как покойный Масаюки-сан. А то и хуже. За одну ночь она показала, кто из нас чего стоит. Без каких-либо боевых искусств. Кстати, господин следил за нами. И Кацумото, и Норимори…

– Мы могли бы и догадаться, – Сакадзаки нервно дёрнул плечом. – Он говорил с тобой?

– Да. Поинтересовался моими дальнейшими планами. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Он ведь слышал наш разговор на дороге. Я сказал, что… пересмотрел своё решение и попытаюсь исправить ошибки. А Хаябуси-сама сидел и молчал. – В голосе Тэруоки прорвалась сдавленная ярость: – Да, я виноват! Если моя вина непростительна, прикажите мне умереть, но зачем издеваться? Короче, я спросил, какого наказания заслуживаю.

– А он?

Тэруока заставил себя успокоиться.

– Нашёл мой выбор достаточно разумным и не нуждающимся в оправданиях. Посоветовал поучиться сдержанности и трезвому взгляду на вещи… у Сериновой. Разрешил пропустить вечернюю тренировку. Но завтра утром я должен встать перед строем, – воин зло засмеялся. – У вас есть официальная возможность набить мне морду за всё, что вам пришлось из-за меня пережить. Предупреждаю, я буду разочарован, если смогу потом удержаться на ногах.

– Ты, по-моему, и сейчас на них еле держишься, – с сомнением протянул Сакадзаки.

– Надеюсь, ты не станешь провожать меня до дома? – Тэруока потёр лоб. – Пожалуй, на этом я распрощаюсь. Я хочу побыть один.

– Тогда забери, наконец, ключи от своей квартиры. Исао не мог ждать тебя до бесконечности. Ему как-никак на работу.

– Спасибо.

Тэруока сжал ключи в кулаке, сунул под мышку свёрток с оружием и побрёл со двора усталой походкой до предела обессиленного человека. Проводив друга взглядом, Сакадзаки снова сел на ступеньку, дожидаясь Ольгу.

Она вышла через пять минут. Её белый костюм даже в такую пасмурную погоду казался светящимся. Девушка держалась необычайно прямо, и рюкзачок за плечами лишь усиливал впечатление. «А ведь на ней наверняка живого места нет, – неожиданно подумал Сакадзаки. – Она сносно страхуется при бросках, но удары блокирует плохо. А бьют её в полную силу. Все, в том числе и я».

Заметив его, россиянка слегка поклонилась. Он встал и поклонился в ответ, как равный равной.

– Хороший день, Серинова-сан.

– Несомненно, – с улыбкой согласилась та. В её серых глазах отражались низкие облака. – Жизнь вашего приятеля вне опасности. Больше беспокоиться не о чем.