Елена Чернова - Кайсяку для незнакомца

– Позвольте поблагодарить вас. Не знаю, как вам это удалось, но… я ваш должник до конца своих дней.

– Пустое, Сакадзаки-сан. Я тоже благодарю вас. Вы неплохо приглядели за ним минувшей ночью. Интересно, сколько саке вы в него влили? – Ольга улыбнулась ещё шире.

– Насколько я помню, он свалился на шестой бутылке, – хмыкнул Сакадзаки. – Столь грандиозной попойки мы не устраивали по меньшей мере лет пять.

– То-то сегодня половина школы мается от похмелья. Впрочем, основную проблему вы решили великолепно.

Сакадзаки вздохнул.

– Но я не смог переубедить его. А вы смогли. И остановили его, хотя ничем ему не обязаны. Скорее наоборот. Он уже пытался вас убить, и чтобы избавиться от опасности впредь, вам достаточно было устраниться.

– Тэруока-сан не такой уж плохой человек. Просто у него пунктик насчёт женщин и иностранцев. К тому же в своём стремлении избавить Генкай-рю от скверны он оказался не одинок. Но он пошёл до конца, и хотя бы поэтому достоин уважения. Меня порадовала встреча со столь грозным противником. Как и то, что мне удалось удержать его среди живых.

– Низкий поклон вам за это. Какой ни есть, он мой друг. Мне очень не хотелось… рубить ему голову.

– Прекрасно вас понимаю.

– Я должен извиниться за прошлый вечер. Больше такого не повторится. Но… я не жалею. Теперь нет причин сомневаться в вас. Приведённая вами… аргументация сразила нас наповал.

– Мне уже доводилось решать подобные проблемы, – она рассмеялась. – Лет так в четырнадцать или пятнадцать. Хулиганы в нашем дворе вели себя ровно так же. И тоже доказывали всему миру свою исключительность.

Сакадзаки вспомнил комментарии Норимори.

– Похоже, мы и впрямь повели себя как дети, – он с усилием улыбнулся. – Поделом. Но что с Тэруокой? Он так измотан, будто трое суток камни таскал.

– Нервное истощение. В сочетании с похмельем. Провести ночь, готовясь к мучительному самоубийству, само по себе нелегко. А утренние метания между жизнью и смертью, моя лекция и общение с учителем его окончательно доконали. Удивительно, как он вообще перемещается без посторонней помощи. Ничего. Отоспится и вернётся в нормальное состояние.

– Надеюсь. – Взгляд Сакадзаки посуровел. – Сэнсей приказал ему завтра встать перед строем.

– Сколько он потом проваляется в постели?

– Как повезёт. Принято сопротивляться до полной невозможности продолжать бой. Обычно это потеря сознания или травма. Костей там стараются не ломать, но случается. Иори однажды месяц в больнице провёл. Хотя лучшие бойцы школы, вроде Кацумото-сана, способны отбиться даже от шестерых. Имейте в виду, рано или поздно вам тоже предстоит это удовольствие. Повод найдётся.

Ольга пожала плечами.

– Значит, проверим экспериментально, сколько выдержу я. Столь жёсткий тренинг временами полезен. Прекрасно показывает дыры в технике.

– А дыр-то у вас хватает. Вы умудряетесь не отставать от нас по скорости, однако защищаться толком пока не умеете. Только я приложил вас сегодня не меньше десяти раз. Собственно, я потрясён вашей выносливостью. Мне казалось, даже тренированная женщина ляжет пластом после подобного избиения.

– У меня есть выбор? – вскинула бровь россиянка. – Чтобы сравнительно быстро чему-то научиться, нужно плюнуть на мелочи. Кстати, не обманывайтесь: хоть женщина и слабее мужчины, но пределы прочности у нее куда выше. И чем активнее я буду заниматься, тем скорее стану для вас реальным противником, а не девочкой для битья.

– Ну, реальным противником вы являетесь и сейчас. Таками, как ни странно, понравилось. Окажете мне честь завтра утром? Я тоже не прочь попробовать.

– С удовольствием. Надеюсь, вы не станете давать мне поблажки.

– Вы и вправду похожи на Масаюки, – внезапно погрустнел Сакадзаки.

– Кто это?

– Хаябуси Масаюки, старший сын учителя. Он был прекрасным человеком, великолепным воином – и моим лучшим другом. Пожалуй, любой в Генкай-рю скажет о нём то же самое. Четыре года назад глава местной якудзы попытался подмять школу под себя. Когда не сработали юридические зацепки, его громилы стали терроризировать нас по‐другому. Чуть не спалили додзё, потом попытались взять заложника… Правда, Иори дрался куда лучше, чем бандиты могли ожидать, и мы успели прийти ему на помощь. Вот после этого случая… Масаюки-сан решил проблему. Ценой собственной жизни.

Сакадзаки помолчал.

– Он вычислил ставку их главаря. По уровню защиты та вилла больше напоминала замок. Но Масаюки пришёл туда один, вооружённый только своими мечами, прорвался через охрану и устроил им вечеринку в лучших самурайских традициях. Не знаю, скольких он там убил. Полиция насчитала около пятнадцати трупов, не считая тех, кто задохнулся в дыму, когда он поджёг дом. До Чёрной Рыбы ему добраться не удалось, но верхушку клана Масаюки выкосил начисто. А сам… он получил шесть огнестрельных ран. Истекая кровью, сел посреди разгрома и вспорол себе живот. Крест-накрест. У него ещё хватило на это сил… Впрочем, Масаюки изначально не мог спастись, не подставив под удар семью и Генкай-рю. А так скандал замяли, тем более что полицейские обнаружили в развалинах целый арсенал оружия, наркотики и отравляющие вещества. Но каких только слухов тогда не ходило. Масаюки называли героем, безумцем, пришельцем из прошлого… а он просто исполнил свой долг до конца. Он был истинным самураем. Его обгоревшее тело с трудом опознали, зато с тех пор никакая якудза и на десять ри не приближается к нашей школе. Да и в городе стало легче дышать.

Ольга безмолвно сложила ладони в ритуальном жесте, склоняя голову в память погибшего. Сакадзаки последовал её примеру. Когда спустя минуту оба подняли глаза, на пороге стоял Хаябуси-сэнсей.

– Серинова-сан, теперь вы точно опоздали на автобус, – спокойно заметил он. Будто не слышал. – Так и быть, садитесь в мою машину. Я довезу вас до города. Может, в порядке благодарности вы поделитесь способом, которым переубедили Тэруоку.

По крыше «Тойоты» хлестали тугие дождевые струи. Видимость на дороге стремилась к нулю. Собиравшийся с утра ливень наконец разразился.

– Хорошо, что мы сегодня на авто. Пешком, наверное, не доползли бы. – Наталья устало прикрыла веки. – Я ощущаю себя фаршем, пропущенным через мясорубку.

– Вниманию учителя надо радоваться.

– А я и порадуюсь. Когда в себя немного приду. Ты тоже садистка ещё та. За всю тренировку не дала мне ни секунды передышки.

Сатоко фыркнула.

– Будешь жаловаться – заставлю ещё и дома заниматься. Кстати, нам явно не повредит серьёзный спарринг. Поэтому считай мои слова вызовом на поединок.

– Лучше сразу убей! – взмолилась Наталья.

– Сразу неинтересно. Убивать буду медленно, вдумчиво и жестоко. Пока тебе это не надоест и ты не начнешь нормально сопротивляться. – Сатоко въехала на стоянку и заглушила мотор. – Вылезай.