Елена Чернова - Кайсяку для незнакомца

Наталья взялась за ручку дверцы.

– Я боюсь, – призналась она. – А если Ольга… не вернулась?

– Знаешь, я думаю о том же самом. Впрочем, сейчас узнаем точно.

Выскочив наружу, подруги наперегонки ринулись к дому. Однако скорость их не спасла. За считанные метры от машины до крыльца обе вымокли насквозь. Добежав, они вздохнули с облегчением. Не только из-за дождя. Ольгины спортивные туфли мирно стояли на доске для обуви.

Внутри было тихо. Сбросив промокшую одежду, Сатоко в одних тапочках прошла к себе и вскоре появилась снова в домашнем кимоно нежного персикового цвета. Второе, бледно-голубое, она протянула Наталье.

– Переоденься. Все эти тряпки надо прополоскать и развесить на веранде. Засунь их в стиральную машину, пожалуйста.

– Почему она нас не встречает? – удивилась Наталья, входя в кухню. Сатоко уже поставила чайник и возилась с микроволновкой.

– Спит, наверное. По сравнению с тем, как ей там достаётся, наши сегодняшние страдания – лёгкая разминка. Кроме того, она вчера ждала нападения… – не договорив, девушка нажала клавишу «пуск» и отправилась на второй этаж, в спальню россиянок. Наталья пошла за ней.

Ступая на цыпочках, они приоткрыли фусума. Ольга лежала на фу-тоне навзничь, отбросив в сторону правую руку в красных и синих пятнах. Из-под простыни виднелись грудь и бок, разукрашенные ничуть не меньше. Но дыхание спящей оставалось ровным, а лицо – безмятежным. Она чему-то улыбалась во сне.

– Кошмар, – прошептала Наталья.

Еле слышного шёпота оказалось достаточно. Оттолкнувшись ладонью от пола, Ольга легко взлетела на ноги, в боевую стойку. Весело посмотрела на подруг.

– Видите, до чего меня довели? Даже спросонья на всех кидаюсь.

– Вижу, – отозвалась Сатоко, разглядывая её синяки и ссадины. – Орьга-сан, как ты двигаешься в таком состоянии? Или ты вообще боли не чувствуешь?

Та язвительно засмеялась, накидывая халат.

– Помнишь, ты однажды объясняла, как справиться с болью, совершая самоубийство? Я последовала доброму совету. И просто не замечаю её. Пока получается неплохо.

– По-моему, ты знала этот секрет задолго до моих объяснений. Но если постоянно продолжать в том же духе, твоё тело может не выдержать. Ты уверена, что у тебя нет внутренних повреждений?

– Почти. Не переживайте – друг друга там стараются не калечить. Однако любой малоопытный олух вроде меня неизбежно получит свою порцию шишек. В общем-то, я отбиваюсь довольно успешно для моего уровня.

Сатоко хмыкнула.

– Слышишь, Ната? А ты ещё жалуешься.

– Я всё поняла, – кивнула та. – Простираюсь во прахе, умоляя о прощении. Осмелюсь лишь заметить, что я – нормальная женщина, а не совершенный воин без страха, упрёка и здравого смысла.

– Нормальные женщины не ездят в Японию изучать боевые искусства, – парировала Сатоко. – А здравый смысл ты в полной мере продемонстрировала вчера, угрожая Хаябуси-сэнсею. Деваться некуда, придётся тебе стать совершенным воином.

– Я ещё не настолько свихнулась. «Бусидо ва синигуруи нари» , – меланхолично процитировала Наталья. – Путь самурая состоит в том, чтобы умереть, как безумец. А до того, видимо, жить, как настоящий сумасшедший. Живая тому иллюстрация стоит от меня в двух шагах. Кстати, Ольга, тебя ещё не пытались убить?

– Пытались, – улыбнулась она. – Получилось очень смешно. Хотя и утомительно.

Наталья с облегчением рассмеялась. Зато Сатоко воззрилась на подругу почти с ужасом.

– Смешно?!

– Иначе не скажешь. Вчера на меня устроили классическую засаду, причём почти все участники обвешались мечами не хуже новогодних ёлок. Правда, пятеро из шести собирались меня только показательно припугнуть… большую глупость трудно придумать. Их я просто подняла на смех. Но в своем главном враге я не ошиблась, – Ольга коснулась заживающей раны на шее. – Он решился идти до конца. И вызвал меня на смертельный поединок.

– А ты?

– Я приняла его вызов. Только не надо так бледнеть. Всё уже закончилось. Один из его приятелей любезно одолжил мне катану. Конечно, она не могла мне помочь против такого бойца… Поэтому я остановила его другим способом. Впервые в жизни у меня толком получился эриксоновский гипноз, – девушка фыркнула. – Не иначе как с перепугу. Я заставила противника замереть на месте – и обезоружила, дабы он с горя не занялся художественной резьбой по животу. По счастью, его друзья правильно поняли мой намёк и напоили беднягу до потери сознания. А утром я вправила ему мозги и вернула клинки. После такого представления даже самые закоренелые ксенофобы признали моё полное право тренироваться с ними – и получать от них по физиономии.

Подруги расхохотались.

– Интересно, а Хаябуси-сэнсей в курсе ваших ночных похождений?

– Разумеется. Он в них тоже участвовал, следя за нами из-за кустов, как заправский ниндзя. Упускать такое зрелище и впрямь не стоило. Великолепный сюжет для кинокомедии.

– Учитель… хотел защитить тебя? – осторожно поинтересовалась Сатоко.

– По-моему, он сам не знал, чего хотел. Во всяком случае, вмешиваться не стал. Как и все остальные. Зато потом разбудил меня в четыре утра и выразил удивление, что мне удалось уцелеть. Удивление и радость.

– Сатоко, и ты ещё называла его благородным человеком? – в голосе Натальи сквозило презрение. – Для него, похоже, жизни учеников абсолютно ничего не значат. А беспокоиться о какой-то девчонке из России ему вообще в голову не придёт. Не пришибли? Странно, но ладно. Только личности вроде нашей Ольги могут радоваться подобному «обучению».

Ольга медленно подняла на неё глаза.

– Ната, пожалуйста, придержи язык, – спокойно попросила она. – Неприятно слушать. Я чрезвычайно высокого мнения о Хаябуси-сэнсее.

И считаю великой честью возможность всерьёз у него учиться. Ты уж поверь, у меня есть к тому основания. У тебя, кстати, тоже.

– Но ты…

– Я пошла на это сама. Осознанно и добровольно. Причём учитель предупредил меня и о степени опасности, и о суровости правил, которым придётся следовать. По сути, я теперь являюсь его вассалом. Так что будь добра, не оскорбляй моего господина.

Подруги онемели.

– Это… шутка такая? – выдавила, наконец, Наталья.

– Можешь считать и так. – Во взгляде Ольги постепенно таяла жёсткость, замораживающая кровь. – Но если ради нашей школы мне придётся умереть – я умру. Ибо она того стоит.

– А тебе не приходило в голову, что в мире, который ты с лёгкостью готова оставить, кто-то станет тебя оплакивать?

Ольга неспешно свернула постель; убрала её в шкаф. Вздохнула. И тихо ответила:

– Простите меня. Пожалуйста, простите. Но по-другому уже не получится.

На кухне запищала микроволновка.

– Обед готов, – констатировала Сатоко. – Пошли есть, пока вы опять не поругались.