Георгий Свиридов - Джэксон остается в России

Джэксон вернулся в гостиницу с небольшим опозданием. Он поглядывал на часы и готовился объясниться с Флайном.

Злой, усталый и голодный (с самого утра он ничего не ел), он думал не об отдыхе, не о еде… В номере Флайна не было. Время обеда, а Эрнст где-то задерживается. Где он? Неужели успел пообедать без меня? Джэксон обвел взглядом комнату. В глаза бросилась какая-то странная пустота. Подстегнутый поздним предчувствием, он вскочил. В номере отсутствовали вещи Флайна. Не может быть!

На письменном столе тощая пачка долларов и русских ассигнаций. Рядом записка. «Имеющихся в наличии денег все равно не хватило бы двоим на кружной путь через Азию. Номер оплачен за месяц вперед, а этих денег хватит тебе на первое время… Приложу все усилия, чтобы ты возвратился на родину…»

Джэксон остался один. Остался в чужой, незнакомой стране, не зная ни слова по-русски, без друзей, без денег. Его охватило отчаяние. Несколько дней он не выходил из гостиницы, валялся в постели и думал, думал, думал… Как вырваться из этой проклятой России?

Потом апатия сменилась дикой энергией. Сидней Джэксон бегал по различным инстанциям, многочисленным департаментам, обивал пороги своего посольства, писал прошения, заявления, жалобы. Но на всех бумагах высокопоставленные чиновники ставили только одну резолюцию: отказать. Никому не было дела до застрявшего в пути боксера. Пусть подождет, пока кончится мировая война!

И ему пришлось ждать.

Наступила осень. Мокрая, холодная. С туманами и дождями. А за ней надвигалась суровая русская зима.

В конце сентября его вызвали в посольство. С какой надеждой Сидней отправился туда! Он не шел, а буквально летел. Наверное, пришел долгожданный ответ из Нью-Йорка. По настоянию Сиднея посольство обратилось в Нью-Йорк к президенту ассоциации профессиональных боксеров. Он не сомневался, что судьба чемпиона Соединенных Штатов должна их волновать. Надеялся, что ассоциация окажет ему содействие и вместе с мистером Норисоном (Сидней рассчитывал и на антрепренера) поможет ему выбраться из России.

Зайдя в здание, Сидней поспешно снял плащ и на секунду задержался у большого зеркала. Черт возьми, рубашка не первой свежести! Особенно эти манжеты. Как он ни старался, они предательски выглядывают. Да, за это время он изрядно поизносился. Финансовые затруднения отразились на внешнем виде.

В канцелярии его встретили любезно. Худощавый пожилой чиновник, который и раньше более других проявлял к нему сочувствие, приветливо улыбнулся.

– Да, мистер Джэксон. Ответ пришел.

– Это один из самых счастливых дней моей жизни! – воскликнул Сидней. – У кого мне его получить?

– На руки вы его не получите, – любезно ответил чиновник, – у нас такой порядок. Вас сегодня примет сам посол.

– Посол?

– Да, сам посол, сэр Майер.

Надежда обретала реальность. Месяц назад этот самый сэр Майер, посол Соединенных Штатов в России, отказал ему в приеме, и все отчаянные попытки Джэксона пробиться к нему окончились безуспешно. А теперь он сам приглашает Джэксона к себе на прием. Это что-нибудь да значит!

Сидней поспешно шел за сухощавым чиновником, поднялся по мраморной лестнице на второй этаж, шагал через комнаты по мягкой ковровой дорожке, и сердце его наполнялось радостью и гордостью. Гордостью за свою могучую и богатую родину, радостью, что он, ее представитель, гражданин Соединенных Штатов, и не просто гражданин, а чемпион Америки, в какой-то мере является частицей величия и славы своей страны.

В просторной приемной Сиднея попросили подождать. Сухощавый чиновник скрылся за массивной дверью, ведущей в кабинет посла.

Секретарь приемной, молодой, подтянутый, вежливо предложил:

– Не желаете ли просмотреть газеты? Правда, недельной давности, но здесь, в России, и эти кажутся свежими.

Джэксон поблагодарил и стал листать подшивки газет. «Нью-Йорк трибюн», «Таймс», «Чикаго трибюн», «Геральд»… С каким наслаждением он читал заголовки, листал страницы. С каждой из них веяло знакомой до боли родной жизнью, американской деловитостью и предприимчивостью, крикливой рекламой и гордым самовосхвалением всего стопроцентного, американского. Он смотрел иллюстрации, узнавая на них знакомые места. Вот на этой улице Чикаго он бродил после матча, это мост через Гудзон, по которому он мчался в машине, вот универсальный магазин, где он часто бывал…

Он листал страницы, и каждая из них открывала перед ним окно в далекое и близкое, в родное и неповторимое. Сидней внимательно ознакомился с разделом спортивной хроники. В его отсутствие никаких особых событий не произошло, если не считать установления нового мирового рекорда по плевкам в длину мистером Юркингом.

Вдруг его взгляд остановился на маленькой информации. В ней сообщалось, что боксер полутяжелого веса Дэнни Коррэу в последний месяц одержал ряд блестящих побед. Его менажер мистер Норисон заявляет, что Дэнни Коррэу готов оспаривать первенство у прежнего чемпиона Америки.

Буквы заплясали перед глазами. Не может быть? Он еще и еще раз перечитал газетную информацию. Значит, Норисон бросил его? Кровь стучала в виски. Во рту пересохло, как в разгар труднейшего поединка. Скорее домой, в Америку. Он сжал кулаки. Только бы добраться до Нью-Йорка!

Когда его пригласили войти в кабинет посла, Джэксон вскочил и, словно опаздывая на поезд, устремился в распахнутую массивную дверь.

В просторном кабинете на широком диване, устланном дорогим ковром, сидели двое. Джэксон представился. Один из них предложил Сиднею сесть.

Джэксон присел на краешек кожаного кресла.

– Курите?

Сидней машинально взял сигару. Сейчас ему скажут самое главное – когда ехать домой.

– Мистер Джэксон, мы получили ответ на запрос, который сделан по вашей просьбе.

Сидней весь превратился в слух.

– Мы ставим вас в известность, что президент ассоциации профессиональных боксеров и ваш антрепренер мистер Норпсон в настоящее время не располагают достаточными средствами и, таким образом, не могут взять на себя расходы, связанные с вашим возвращением.

Джэксон не верил своим ушам. Уж не ослышался ли он? Хриплым, глухим голосом он попросил повторить. Его просьбу пополнили. У Сиднея что-то опустилось в груди. Отказ, казалось ему, был равносилен смертному приговору. Он смахнул со лба капли холодного пота.

– Как же мне быть? У меня кончились средства…

– Посольство не оставит вас в беде, мистер Джэксон. По силе наших возможностей мы постараемся вам помочь. Дело повернулось таким образом, что вам волей-неволей придется оставаться в России до окончания войны.

– До окончания?!

– Она долго не протянется.

– Вполне вероятно. – Сидней пытался овладеть собой. – Но что я должен делать?