Мария Шкурцман - Ноилениум

– Санька, – шептала она кашляя, сбиваясь и долго подбирая слова, – ты мой единственный наследник. Квартира моя твоей будет. Это ты и так знаешь. Делай с ней, что захочешь. И дача в Лисьем Хвосту, дача тоже – твоя. Вот о ней…

– Бабушка, мне ничего не нужно. Постарайся поправиться. Я прошу тебя.

– Александер, не перебивай. Слушай меня внимательно… О чём я говорила сейчас? Не помню… Саша, что я хотела тебе сказать?

Саша глотал слёзы, но бабушка уже не видела этого. Она спала.

– Саш, как она? Что-то нужно? – шёпотом спросила, высунувшись в приоткрывшуюся дверь Розочка, кажется троюродная бабушкина племянница или что-то вроде того. Саша плохо помнил её. Она осталась сиротой ещё в младенчестве. Маргарита Вульфовна всегда помогала девчушке и теперь Роза ухаживала за ней из чувства благодарности. Саша не вникал в их отношения тогда и фактически не общался с ней. Совершенно бесцветная ничем неприметная Роза, была серой, как ушедший день. Ушедший день… Внезапно мозг пронзила дикая догадка: Роза! Это она стояла сегодня под дождём и смотрела на него так пронзительно. Но как же она состарилась! Роза стала похожа на увядший цветок, распространяющий затхлый запах.

Голова во сне звенела, пока Саша не понял что звонит телефон и с трудом нащупывая грань между сном и реальностью, снял трубку:

– Алло! Слушаю!

– Шурик?! Здорово!

– Макс?!

– А кого ты ждал? Фею шёлковых ночей? Я чё, тебя разбудил?

– Ага. Вздремнулось что-то. Погода, наверное.

– Ну, давай, продирай зенки и приезжай. Электронику у твоей милой гляну, если не ревнуешь, – Макс весело расхохотался.

– Да ну тебя. Слушай, давай завтра, а?

– Не, Сань, завтра никак. Завтра с налоговиками бы разобраться, а то век свободы не видать. Ты же сам на сегодня просил… И потом, дела у меня. Давай, не ленись, подгребай. Расскажу тебе кое-что интересное. Я такую плюху снял – обалдеешь.

– Макс, ты хоть половину своих плюх в лицо помнишь?

– Шурик, не брюзжи. Какие наши годы? Эту – точно не забуду. Про таких песни поют. По телефону ничего не скажу, но подвязки у тётки – мама не горюй. Если у нас с ней и дальше будет также офигенно, то моему автосервису никакая налоговая будет не указ, – и Макс радостно хрюкнул.

– Макс, я это уже слышал или память скверно шутит со мной? Когда ты в прошлый раз завел шашни с генеральской дочкой, этой, как её…

– С Маленковой, что ль?

– Ну да, с Маленковой. Так вот не она ли тебе обещала отмазку от налоговой на долгие года? И не её ли брутальный папенька чуть не потопил твой автосервис с тобой вместе в глубокой речке под названием «Дерьмо»?

– Эх, Саня… Злопамятный ты… Малолетняя потаскушка – прошлогодний снег. Моя нынешняя гёрла – не сопливая девка, а крутая тётя с большими бабками. Всё. Больше ничего не скажу. Приезжай, – отрезал Макс и в трубке раздались частые гудки.

Лучший друг Саши Максим Капралов был парнем видным. Из данного обстоятельства без особого стеснения он выжимал колоссальную выгоду. Например, несколько лет Макс получил небольшое наследство от одной из своих пассий весьма элегантного возраста и к изумлению Чернецова не потратил эти деньги на гулянки с девочками, новую тачку или шмотки, а открыл небольшой автосервис. «Надо думать о завтрашнем дне. Стареем, Саня», – объяснил он тогда, чем ещё больше обескуражил приятеля. Таким был Макс. Непредсказуемым…

Макс.

Превозмогая себя, Саша выбрался из-под тёплого пледа, плеснул в лицо ледяной водой и сменил джемпер. Ещё через десять минут он завёл любимую «Тойоту» и двинул к Максу в автосервис.

Дождь по-прежнему частил, но дворники прилежно разносили блестящие капли по стеклу. Город подсвечивал фонарями, неоновыми рекламами и уныние казалось не таким тягостным. Саша поймал себя на мысли, что этой осенью Петербург стал похож на декорацию к странному фильму. А может быть он был таким всегда, но рутина так закрутила в своём монотонном ритме, что Чернецов этого не замечал. Жил здесь почти все тридцать лет своей сознательной жизни и не замечал.

Саша пропитался мятежным питерским духом и сквозняками его переулков ещё в раннем детстве. Всё здесь было знакомо: город рос и менялся вместе с ним. Потом была учёба в институте, где Саша сдружился с Максом. Новоиспечённый приятель уже в те годы виртуозно кружил головы всем особам женского пола, попадающим в поле его зрения. Ему было совершенно неважно: красива ли очередная его пассия, молода ли, провинциалка ли, петербурженка ли… «Надо совершенствовать и оттачивать мастерство. И вообще, Шурик, запомни: с женщинами, понты дороже денег…», – частенько поучал он друга.

Благодаря этой нехитрой науке немало слёзных, а порой и совсем нелицеприятных инцидентов было на совести Максима Капралова, однако ему удивительно везло и он всегда выходил сухим из воды. Не обладай Макс этим счастливым качеством, полный геныхт, как сказала бы Сашина бухгалтер Фаина Аркадьевна, ему пришел бы уже давно.

Чернецов подобным везением похвастаться не мог даже при том, что слыл симпатичным парнем. Глубина его синих глаз и мягкость тёмных вьющихся волос привлекали только особенных девушек. Правда с красавицей-однокурсницей Аллочкой Болдиной у Саши даже случился краткосрочный брак. Однако супруге в пугающе возрастающей прогрессии требовались новые платья, шубки и что ещё хуже, обустройство её многочисленной родни из Липецка в Питере. «Желательно в бабушкиной квартире. Она ужасно большая. Напрасно пустует», – вздыхала Аллочка. Саше всегда хотелось осмысленных и философских отношений. Увы, в супруге эти качества найти было невозможно, даже вооружившись самым серьёзным оптическим прибором и ангельским терпением. Так и завершилась их ветреная интрижка…

Рассказать ли Максу о сегодняшнем происшествии, машинально поворачивая руль размышлял Чернецов. А может логичнее обратиться в милицию и честно сообщить, что узнал женщину, убитую накануне? Легко представить как друг, возмущаясь и матерясь, будет отговаривать от этой затеи. И правда, к чему лишние неприятности? Розе он уже ничем не поможет, а себе жизнь наверняка усложнит. Нет, с милицией лучше не торопиться. А если оперативники раскопают их родство самостоятельно? Ну и что? Не видел, не знаю. И даже если видел… Что странного в том, что он не узнал Розу, приходившуюся ему седьмой водой на киселе?

Таким образом, почти успокоив себя, Саша подъезжал к автосервису. Это «почти» точило и не позволяло расслабиться ибо в глубине души Саша понимал, что видел именно Розу и остро чувствовал, что странная встреча служила лишь началом ниточки в большом клубке неприятных событий, которые поджидали его в недалеком будущем.

– Здорово! – Макс вышел навстречу. Приятели обменялись рукопожатием. – Молодец, что приехал. Я бы завтра не смог организовать. И потом тоже хрен знает, когда освободился бы. Закроюсь на недельку – другую. Такую лав стори замутил!