Мария Шкурцман - Ноилениум

Скупой свет на кухне пробивался сквозь узкое окно. Саша пробежался взглядом по заплесневшему буфету, по шкафчикам со старой посудой и бутылями в паутине. Потом он принялся открывать дверцы наугад в надежде отыскать что-нибудь интересное и так увлёкся этим занятием, что ничего не слышал и забыл о времени. Неожиданно за спиной кто-то вежливо откашлялся.

Саша вздрогнул и обернулся. На него в упор смотрел незнакомец. Мужчине было что-то около шестидесяти лет. Благородная седина и недешёвый костюм намекали, что на дачу забрёл не простой любопытствующий. Мужчина вновь прокашлялся, словно смутившись создавшимся положением и произнёс:

– Прошу прощения. И в мыслях не было шпионить за вами. Я здесь по сугубо деловым соображениям. Мне необходимо побеседовать с владельцем этого дома. Если память меня не подводит, это вы и есть. Так ведь?

– Я и есть. Александр Чернецов. С кем имею честь говорить?

– Фессель Борис Вениаминович. Адвокат. Вот, держите визитку, – и мужчина протянул Саше чёрную визитку с золотым текстом, украшенным завитушками и большой глазастой птицей.

– «Сова»?

– Да-да, друг мой. Именно так называется моя контора. Сова очень мудрое пернатое. К примеру, у неё есть привычка селить в своем гнезде маленькую змею. Птенцы дерутся с ней за добычу, которую приносят взрослые совы. Это помогает им расти сильными и ловкими. Держу пари, вы этого не знали.

– Не знал. Однако было бы неплохо также узнать, чем обязан вашему визиту.

– Ах да, конечно. Простите стариковскую болтливость. О совах я мог бы рассказывать часами. Право слово, любопытнейшие создания. Но к делу! Видите ли, моя дача здесь неподалеку, а дочка вот замуж собралась. Вы спросите какое вам дело до чужих свадеб? Так вот она, знаете ли, в положении. Кто поймет нынешнюю молодёжь: женятся, чуть ли не на пороге роддома. Но оставим это. Главное, что у меня будет внук, а ребёнку нужен свежий воздух, простор. И я хочу преподнести им в подарок солидную дачу. А ещё желательно, чтобы молодые заглядывали ко мне время от времени, поэтому лучший вариант – дом поблизости. В городе-то, как мы все встречаемся? От случая к случаю. Всё дела нас вертят да жарят, как дичь на вертеле… Мог бы я конечно и свой дом предложить, да только мне самому порой требуется отдых и тишина. Личное пространство, так сказать. Так зачем мешать друг другу, если можно всё сделать красиво? Ваша дача прозябает в пустоте уж сколько лет. Но дом большой, добротный. Раньше на совесть строили. Ремонт организую и здесь снова будет кипеть жизнь. Смотрю: машина стоит у ворот, дверь открыта. Дай, думаю, наведаюсь и надо же как повезло. Самого хозяина встретил. Судьба… – многозначительно вздохнул адвокат.

– Простите, Борис Вениаминович, понимаю ваши обстоятельства, но на тему продажи не размышлял. Заехал исключительно из чувства ностальгии.

– Молодой человек, вы говорите смешные вещи! Скажу, как опытный адвокат: если недвижимость стоит без дела, ветшает и рушится, это ваш личный убыток. А вам, судя по всему заниматься домом недосуг. Вы же себя обворовываете. Ностальгия?! Она превратится в кучу хлама, а я из этого дома сделаю конфетку. Да и все эти легенды, которые кружат здесь и о которых любят посудачить старожилы… Сказки конечно, но должно быть неприятно. И оно вам надо? – осторожно поинтересовался адвокат.

– Какие легенды?

– Как?! Вы ни разу не слышали трагическую историю о ваших предках и этом доме? – деланно изумился Фессель.

– Ни разу, – подтвердил Саша.

– Ну что ж… Если пригласите меня в гостиную, готов взять на себя столь сомнительную миссию и поведать вам кое-что из этих россказней. Что из этого правда, а что – вымысел, решайте сами. Всё-таки странно, что вам ничего не известно. А с другой стороны… Вы ведь были ребёнком. Возможно и не стоило мальчишке забивать голову болтовнёй досужих тётушек.

– Проходите, Борис Вениаминович. Вы меня заинтриговали, – махнул рукой в сторону гостиной Саша.

Это была достаточно длинная комната с высоченным потолком и огромной люстрой, покрытой теперь грязной тряпкой. Стены, обитые гобеленами, давно находились в плачевном состоянии. Саша точно помнил их первоначальный тон: голубой с серым ажуром. Но непосвящённый человек ни за что бы об этом не догадался. Побитые молью бархатные шторы свисали под тяжестью пыли и времени. Выцветший ковёр казалось вот-вот рассыплется от шагов вошедших. Саша снял чехлы с двух кресел и устроившись в неприятной сырости одного из них предложил Фесселю сделать тоже самое:

– Присаживайтесь, пожалуйста. Извиняюсь за неудобства. Наверное, стоило поговорить во дворе или в машине, но вы сами предложили гостиную. Итак, слушаю вас.

– Не извиняйтесь. Здесь вполне комфортно. Я расскажу то, что помню сам. Хотя кое-что мог запамятовать, уж не обессудьте. В те годы, когда ваша бабушка Маргарита Вульфовна была молодой женщиной, я ещё под стол пешком ходил. Супруг Маргариты, ваш дед Пётр Чернецов слыл серьёзным человеком среди дачников. В посёлок наведывался редко. Да и стоило ему задержаться здесь, как на дороге появлялся автомобиль ЗиС, доступный в те годы лишь избранным и увозил его в неизвестном направлении. На первых порах болтали даже, что Чернецов имел отношение к КГБ. Однако я уверен, что это были лишь домыслы.

– Действительно, домыслы. Моя бабушка рассказывала, что дед был политзаключённым. Думаю, ей были хорошо известны все обстоятельства. И если это то, что вы собирались мне рассказать, то…

– Не торопитесь, молодой человек. Это всего лишь начало истории. Ваш дед действительно был арестован здесь, в этом доме. Но вряд ли кто-то доподлинно сообщит вам реальную статью, по которой он был осужден. Ведь после этого инцидента стали всплывать необычные факты биографии Петра Чернецова. Заговорили, что на самом деле ваш дед был крупным учёным. Правда не таким, о которых пишут в газетах, а таким, о которых известно лишь небольшому кругу высокопоставленных лиц. Обывателю его труды были недоступны. Одной из таких секретных работ оказалась исследовательская экспедиция в Арктику. В советские годы с ней носились, знаете ли. Это сейчас не ценят ничего: ни природные ресурсы, ни честь страны, – печально заметил адвокат. – Но не будем отвлекаться. Так вот, якобы во время этой экспедиции случилось нечто из ряда вон выходящее. Ходили слухи, что ваш дедушка, уж простите, оказался неблагонадёжным человеком. Из-за него, дескать, провалился весь проект и погибли люди. За это он и лишился свободы.

– Откуда же местным сплетникам стало известно о секретном исследовательском проекте, если даже в газетах о таких не писали? – поинтересовался задетый за живое Саша.

Фессель развёл руками в ответ: