Павел Годун - Обезличенная жизнь

– Слушай, – обратился он к ней, – вспомни подробно всё с того момента, как мы встретились. Что там было?

– Да ничего особенного. Вы пришли, все столики были заняты, но у нас как раз было два места свободных. Вас подсадили к нам, и мы познакомились.

«Так, – вдруг промелькнуло у него в голове, – она сказала, что нас подсадили. Может, тут она проговорилась? Всё было заполнено, и только у них свободно, и нас подсадили именно к ним! Кто подсадил, почему было свободно только у них? Явно что-то не складывается и попахивает сговором».

Он вдруг вспомнил несколько жизненных историй, когда клиентов специально подсаживали, подпаивали, подсыпали клофелин и обирали. Причём такое иногда случалось даже с весьма почтенными людьми.

– С твоих слов всё просто, как само по себе разумеющееся. Все слишком складно, ты сейчас, наверное, ещё скажешь, что у нас вдруг возникла симпатия, проскочила искорка, и все такое. Только финал выглядит как-то печально.

– Послушай, я тебя ни к чему не принуждала. Ты сам проявлял неподдельный интерес ко мне и был явно в ударе! Какие комплименты ты мне говорил и не скупился на угощение! Официант еле успевал обслуживать наш столик.

«Понятно. Понесло, так понесло. Узнаю себя», – подумал он.

– Ты хотя бы вспомнил, что мне говорил. Я-то уж подумала, что, вот, наконец, встретила человека!

– Дура! Да я всем вам говорю одно и то же. Стандартный набор фраз, но действует отменно. Сколько раз уже проверено. Ваши уши только и предназначены для этой чепухи.

– Действительно дура, почему я тебе поверила! Думала, что это та самая встреча: совместная симпатия, искорка, что-то родное, надежда на взаимопонимание и любовь…

– Какая там ещё любовь? Любовь – это в кино, а здесь просто обычные серые будни, которые мы украшаем своими сексуальными потребительскими инстинктами. Тебе же вчера хотелось меня?

Она молча кивнула головой.

– Во-о-о-т! А сегодня наверняка уже не хочется! Правда, ведь? – он пытался добиться подтверждения своего мнения. – Ну что не так?

– Нет, неправда. – Она посмотрела на него так, словно только что потеряла что-то очень ей дорогое, и молча пошла к выходу.

– Постой, постой. А может быть, это ты? – он попытался остановить её.

– Что я? – недоумённо спросила она.

– Что-что? Может, это ты упёрла у меня сумку, а теперь пудришь мне мозги своей любовью!

Он был вне себя от отчаяния, поэтому не совсем осознавал смысл своей речи и не отдавал отчета своим действиям. Он сам себя не узнавал: зачем-то хватал её за руки, плечи, тряс и требовал признания. Она вырывалась, отскакивала в сторону, потом вдруг резко оттолкнула его, и он удивился, откуда в столь хрупком женском теле взялась такая недюжинная сила.

– Придурок! – она бросилась в комнату за своими вещами и начала поспешно одеваться, а через минуту была уже в коридоре.

– Не-е-е-т, ты так просто не убежишь! – он перекрыл ей выход из квартиры. – Давай вытряхивай всё из своей сумки! – уже совсем обезумев, потребовал он.

– Ты явно ненормальный! На, смотри! – она с ненавистью высыпала на пол нехитрое содержимое своей дамской сумочки. Бери, что тебе надо. Ты просто псих, а я действительно наивная дура!

Ошарашенно он смотрел на разбросанные прямо под ногами обычные предметы женского туалета, такие можно встретить в сумке любой девушки, и не мог понять, что он делает. Зачем это показное шоу, причем здесь она? «Неужели я на самом деле схожу с ума?» – пришла нелепая мысль.

– Тебя не ждёт ничего хорошего, попомнишь ещё мои слова! – с обидой почти крикнула она и выбежала за дверь. Некоторое время ещё слышны были её быстрые шаги, летящие по ступенькам вниз, потом он услышал, как громыхнула дверь в подъезде. Он вдруг осознал, что от него удаляется то, что он до сих пор не понимал и не ценил, стоял опустошенный и почему-то уже не думал о нависших проблемах. Он пожалел о своем хамском поведении. Чувство потери и какого-то неожиданно сладкого раскаяния и разочарования вспыхнуло где-то внутри, оно было незнакомо ему, но почему-то в то же время и приятное. И он точно знал, что от него не убежишь, не обманешь таблеткой и не зальёшь алкоголем. Из глаз вдруг хлынули слёзы. Они лились сами по себе, и в них не было ничего постыдного. Он добрался до кровати и рухнул на неё лицом вниз.

«Что это? Минутная слабость? – промелькнуло в голове спустя некоторое время, когда он стал приходить в себя. – Сегодня всё как-то не так. Что вокруг меня происходит? Надо успокоиться и подумать, как выходить из ситуации».

Он опять вернулся на кухню, подошёл к окну и пустым взглядом уставился вдаль. Шли последние дни зимы, морозы почти сошли на нет. И хотя природа не радовала буйством красок, всё вокруг было похоже на чёрно-белое кино, солнце всё же подмигивало своим ярким глазом и, как могло, уже пыталось дарить тепло. На подоконник за окном вдруг сел большой ворон и своими темными и сверкающими, как агаты, глазами, гипнотически уставился прямо на него. От неожиданности он застыл, боясь спугнуть птицу. Однако всем своим видом ворон показывал, что никого не боится и не собирается прямо сейчас улетать. Их взгляды встретились, и какая-то незримая нить связала их в одно целое. Теперь, казалось ему, вокруг них не было ничего, только они, как единое человеко-пернатое существо. Никогда впредь он не испытывал столь странного состояния. Словно в гипнотическом сне, огромные качели уносили его в бездонную высь, где была сплошная пустота. Но одновременно он понимал, что эта пустота была до краев заполнена. Он явно чувствовал, что в ней настолько тесно, что нельзя пройти, не задев кого-то или что-то. Но, сколько он ни напрягал зрение, все равно вокруг было темно и одиноко.

Ворон тем временем подошёл ещё ближе, открыл свой черный клюв и, казалось, хотел поглотить его. «Что за чертовщина?» – отшатнулся он от окна, словно от наваждения. Теперь он увидел нечто нереальное. Чего там только не было: звезды, планеты, кометы, какие-то огромные человеческие, и не только, носы, уши, руки, ноги, части тел неведомых существ… Всё это вращалось, соединялось и вновь распадалось в бурном потоке вечности. Всё это вызывало необыкновенный ужас, от которого хотелось бежать и прятаться. Он даже зажмурил глаза и из стороны в сторону потряс головой. Ворон открыл ещё раз клюв, издал пронзительный и неприятный по тембру звук, а затем вдруг звонко стукнул клювом по стеклу. Ещё через мгновение птица раскрыла могучие крылья и взмыла вверх.

– Это что же такое?! – сказал он себе, ошеломленный случившимся. – Что за мистика, или я точно уже схожу с ума? Похоже, с пьянством пора завязывать, а то не ровен час, ждут меня места принудительного лечения да вышитая, с казенным вензелем на груди, смирительная рубаха.