Денис Петкевич - Наемник

– Не нравятся мне ловля на живца, – Ада покрутила в руках полупустой кубок, – опасно, никогда не угадаешь кто тебя хочет убить или ограбить: наша цель или местный пьянчуга, должный серебряник трактирщику…

– Наша работа обязана быть опасной, – Эвальд отхлебнул ещё глоток и посмотрел на свой перстень, – Орден Лотоса существует тысячу лет и обязан существовать ещё столько, чтобы защищать простой люд.

– Сам то веришь, что он протянет столько? – резко спросил юноша.

Ада затаила дыхание. Все знали, что Раймонд не хотел этой работы и после того, как в десять лет, его родители погибли от рук бандитов, мальчика забрали вербовщики из Цитадели обучаться ремеслу наемника, он всегда высказывал негодование по этому поводу. Ада не могла его винить, ведь у Раймонда, в отличии от множества других эонгов были близкие: баба с дедом, у остальных же от нападения бандитов, шаек и разбойников, никого не оставалось и их вербовали мстить. После чего у детей появляется новая семья, братство.

– Ты должен понимать, что мы боремся за правое дело, – спокойно ответил Эвальд.

– Беря за это столько денег, сколько фермеру десять лет зарабатывать? – было видно, что юноша немного перебрал эля. – Мы обязаны чтить кодекс и брать оплату на нужды ордена и свое обеспечение, – Эвальд говорил об этом каждый раз, когда Раймонд начинал ворчать о несправедливости цены за их работу, пусть то мелкое задание или серьезное.

– Раймонд перебрал и ему надо отдохнуть, – Ада быстро среагировала, пока было не поздно, обняв парня за шею, – до завтра, наставник.

Юноша что-то хотел сказать, но толчки под ребра от Ады, подсказывали ему, что стоит молчать.

– До завтра, эонги, – ответил Эвальд своим подопечным, – и помните: это наша работа.

– И это наша работа, – ответила только Ада.

Это сейчас он уже не видел себя без учеников, но ещё два года назад Эвальд не спешил брать эонгов и уклонялся от этого до последнего. Он всегда был одиночкой: путешествовал один, брал работу на одного, если было надо больше людей, то нанимал на короткое время обычных любителей лёгких денег, которые могли отвлечь противника. Но полтора года назад члены Совета решили дать ему эонга – ученика, да не одного, а сразу двух… Времена для Ордена были не самые лучшие, после междоусобных северных войн погибло много их членов, которые были наняты в свиты князей и королей и за семь лет войны строй наемников поредел, поэтому Орден пытался пополнить своих членов за счёт новобранцев и их обучения, поэтому многие наставники получили по два подопечных. Сперва Эвальд был с ними отстраненным и только говорил, что делать, но со временем он понял, что одиночество не есть хорошо и время проходит краше, когда кто-то есть рядом и будущее не кажется таким и мрачным, даже если кто-то твердит о том, что Орден не протянет тысячу лет…

«Протянет, – подумал Эвальд, – Орден уже переживал времена и похуже, сейчас это только временные трудности».

Отбросив эти мысли, наемник заказал ещё кубок эля и постарался сосредоточиться о новом задании. Работа с бандами была не по душе ему, ведь у тех не было чести, правил, принципов и от разбойника можно было ожидать чего угодно… Но, если все пойдет как надо, они застанут в врасплох большую часть банды и выведав место их логова с главарями, смогут обрушиться на тех, как снег на голову. По пути к Староместу, они смогли выведать у местных все, что им надо: как часто нападают разбойники, сколько их, где чаще видят и так далее. Ада запоминала каждый серебряника, который они давали информаторам, что забавляло Эвальда, ведь одним из главных критериев победы была информация, если которой правильно воспользоваться, то победа была гарантирована.

Допив крепкий напиток, оставшийся гость поставил его на стол и достав из кармана куртки три медяка положил их на стойку, после чего махнув рукой трактирщику отправился вверх по лестнице в комнату.

Поднявшись на верх, он оказался возле своей двери. Второе чувство Эвальда подсказывало, что было как-то не так и он тут не один… Обхватив левой рукой рукоять кинжала, который был спрятан у него за спиной, он правой рукой толкнул входную деревянную дверь. Послышался скрип, после чего он вошёл в комнату, освещённую светом горящей на столе свечи.

– Ну здравствуй, сладкий…

Голос был женским. Эвальд сразу увидел красивую обнаженную девушку, которая грациозно поднялась с кровати и лёгкой поступью приблизилась к воину.

– Я от тэна, – подойдя в плотную она обхватила его грудь и очутившись за его спиной, стала гладить рукою.

Оглядевшись по сторонам, Эвальд немного расслабился и закрыл за собой массивную дверь.

«От тэна, так от тэна, – с радостью подумал он.»

Лезвие от летящего кинжала просвистело через комнату и мгновенно перерубив свечу пополам, заставило ее пламя затухнуть, а пламя самого Эвальда разгореться с двойной силой…

Следующий день все было как они и планировали. Проснувшись утром в своей кровати от стука в дверь, уже без девушки, которая успела улизнуть, Эвальд получил от двух угрюмых воинов большой сундук. Открыв его, он обнаружил мешок с золотом и купеческую одежду, все как обговаривалось с Евсевием. Отдав кошелек с монетами Аде и Раймонду, который без лишних слов взял их, те отправились кутить, оставив Эвальда самому себе. За целый день парочка обошла все трактиры и рынки Староместа. Покупая разные вина, еду, одежду, компания угощала обычных людей, особенно сомнительной внешности и во всю рассказывали о своей легенде. Благодаря этому половина города запомнила эту парочку: голосящую пьяную девку, в ярком красном наряде, которая плясала с каждым кто ей предлагал или смеялась с каждого слова и юношу, который пел бравые песни о ратных подвигах и пил так, что местные пьяницы слюной давились. Бравый юноша постоянно кричал, о папином наследстве, о товаре, что они везут для него, сколько у них дворцов и слуг, кричал даже, что уже воевал и сложил десятки голов ордынцев, что кочуют по бескрайним степям Саригоса и не боялся кого-либо. Несколько раз он завязывал драки и только прохожие успевали его разнимать, под хохот и смех красавицы девушки. Они даже спалили фургон, груженный капустой, чем привлекли к себе внимания стражников, но блеск нескольких серебряников и улыбка красавицы, уладили конфликт. Ближе к ночи половина Староместа только и говори о не известно откуда появившихся то ли племянниках купцах, то ли детей вельможи, с несметными богатствами и деньгами! Особенно ссуды шли в трактирах и в лавках торговцев, где слова передавались из уст в уста. Когда на улице уже стемнело и город погружался в сон, ещё иногда то в одном месте, то в другом слышался звонкий голос юноши ещё продолжал быть слышен по всюду.