Алексей Улитин - Люди и НЕлюди. Территория Творчества представляет…

– Крх-крх, крх-крх, крх-крх…

Для меня мелочей не бывает! Я, как настоящий художник, создаю свои работы красным по серому! И не одной кистью, а целым набором инструментов разной длины, которые я использую в основном по ночам. И которые перед делом требуется очень хорошо заточить.

– Крх-крх, крх-крх, крх-крх…

Я люблю процесс затачивания настолько сильно, что едва не мурчу от удовольствия. И от осознания себя творцом. А я – творец! И моим холстом были, есть и будут подворотни моего Лондона. Города, который я очень сильно люблю. И который я делаю ночами чище и лучше, как бы не утверждали обратное все эти не ценящие прекрасное людишки.

О, вот теперь всё готово! Остро отточенные инструменты погружаются в отведенные для них места мехового футляра, который я всегда ношу со мной. Теперь мне можно выходить в ночную темень. И я выхожу!

Темнота приятна. Она делает меня почти невидимым и почти вездесущим. Лишь уличные фонари и редкие, освещённые окна заставляют меня отбрасывать тень. Но это не важно. Я не прячусь. Я иду, мягко ступая по мощенной булыжниками мостовой с осознанием своего полного превосходства. В конце концов, я в своем праве поступать так, как должен!

Мой променад обычно заканчивается у одного из таких домов, рядом со входом в который горит красный фонарь, где я обычно и нахожу то, что ищу. Но, едва я делаю первый шаг, как что-то останавливает меня. Что это? Может быть это просто Луна, неожиданно наполовину спрятавшаяся за тучами. А может быть и мой инстинкт. Или… (любой творец, как известно, находится под опекой Высших Сил) это осознание и правда пришло ко мне из иного мира, но я остановился и заспешил к старой пристани. Скорее всего, именно последнее…

Моё внутреннее Я, войдя в резонанс с посланием из иной Сферы Бытия, гнало меня вперёд. Вот честно, выйдя сегодня в ночь, я предполагал создать лишь небольшой этюд, который, быть может, останется незамеченным. Сейчас же я осознаю, что этой ночью меня ждёт феерия. И настоящий шедевр! Скорее, скорее!

Вот он, спуск вниз, к самой воде. А вот… вот к деревянному причалу, на котором стоит одинокий человек с потайным фонарём, почти бесшумно подошел паровой катер, на палубе которого стоят трое людей. Я затаился. Я жду. Я наблюдаю.

Недолгий обмен фразами на непонятном для меня языке, два переброшенных с палубы тюка, свёрток, переданный на палубу ожидающим. Двое с катера переходят на причал. Короткий вопрос от удивленного встречающего и смех оставшегося на палубе. Долетевший до меня ответ «Ми ву», вызвавший ответный смех встречающего. Двое на причале подняли тюки на свои плечи.

Луна, выглянувшая на мгновение из-за туч осветила лица двух китайских мужчин которые стали подниматься по лестнице в город. И одной девушки. Вот оно! Та причина, по которой я оказался здесь! То, ради чего само Небо послало меня! Неужели окружающие люди слепы? Неужели они и правда не видят этот сосуд зла, полный порока, мучительной болезни и смерти? Неужели только я…

Я спасу тебя, Лондон! Пусть, пусть потом меня будут презирать, но я выполню перед тобой свой долг! Я знаю истину! Надо только всё рассчитать. До секунды, до миллиметра. Это будет шедевр! Вряд ли я столкнусь с таким еще раз в своей жизни.

Двое мужчин, сгорбившись, идут по улице к опиокурильне, девушка, значительно отстав, плетётся за ними как безвольная кукла под руководством кукловода. Именно это увидели бы случайные прохожие, окажись они здесь в столь неурочный час. Но я вижу в этой картине совершенно другое. Я вижу Старуху с косой, оскалившуюся в предвкушающей ухмылке под своей птичьей маской, которую она нацепила под сегодняшнее пиршество. Я – настоящий герой! Меня ждёт подвиг! Подвиг, о котором никто не узнает. Убивая сейчас, я остановлю смерть! Инструменты обнажены. Пора!

Расчётливо, бесшумно и без всякой жалости я делаю свой коронный рывок вперёд и отбрасываю вниз, на деревянный настил причала и дальше, в темные воды Темзы, тело поверженной мною жертвы. Гонконгской крысы, инфицированной чумой. Спи спокойно, Лондон! Мяу!

Звонок в дверь заставляет меня вспомнить о том, кто я такой. И о своих обязанностях по дому. Обилие немецкой крови в венах, плюс чисто английские вышколенность и исполнительность проявляют себя при любых обстоятельствах и в любой стране мира, куда не занесла бы судьба того, кому я служу. Вот почему я степенно иду к входной двери и замираю перед ней, как часовой на своём боевом посту. Открывать дверь я не буду. Круг моих обязанностей несколько иной.

Интересно, кто на этот раз стоит за дверью, кто осмелился потревожить наш покой: Гость или Проситель? Многих людей видели мои глаза, как из первой, так и из второй категории. Ах, да, могут быть ещё журналисты…

За всё своё время службы я уяснил одно: первый вариант всегда предпочтительнее. Гость вежлив, дружелюбен, держится с достоинством, обстановка в доме царит самая благоприятная. И моя задача – сопроводить того, кому я служу и его гостя в гостиную, и оставить их там, обсуждать за кофе и сигарами прошедшие предстоящие гастроли, новые творческие идеи, светоосвещение, парики и киноленты. Настоящая богемная жизнь актёра с мировым именем, чьё имя не сходит с афиш крупнейших городов мира и кого будут рады видеть не только сцены, но и аристократические ложи самых именитых театров, состоит порой вот из таких посиделок, в ходе которых рождаются самые настоящие шедевры. Выпроваживать таких людей на улицу не приходится, а лишь вновь сопровождать. Никаких особых хлопот. Да и внимание мне уделяется ровно столько, сколько надо. Ни больше – ни меньше, чему я только рад.

Журналисты. Вот тут как повезёт. Если Журналист является ещё и Гостем – всё прекрасно. И даже если нет, не факт что будет плохо. Просто порядки здесь, в Советской России несколько иные, чем в Европе и не все меня воспринимают адекватно. Ну и ладно. Моя задача даже в таких случаях максимум – тряхнуть головой, сохраняя невозмутимость. Что мне с того, что они скажут про меня ерунду вроде: «Какой славный мальчуган!», «О, какая черная ливрея на нём, совсем вы, Василий Иванович обуржуазились…”. Всё равно через пару минут они будут сидеть и беседовать в гостиной, мигом забыв про моё существование.

А вот Просители… кошмар! Нервные, готовые то заискивать даже передо мной, то на меня шикнуть. Причём второй вариант лучше первого. Почему? Да потому, что они зачастую приходят пьяные и норовят то щёки потрепать, то в лоб или нос поцеловать. И ладно бы женщины, а то – мужчины! Нет ничего хуже! Фу…

Итак, дверь отворили без моего участия и через порог переступает… Гость… Ой, нет! Кажется, на этот раз – Проситель. Или… я запутался! Просто в прошлый раз этот посетитель пришёл как Гость, ну или почти как Гость. Веселый, но тактичный, экстравагантный, но не эксцентричный, солнечный, причём абсолютно трезвый. Как по речи, так и по поведению. И только я на самом-самом дне голубоводных глаз Гостя видел сгустки накопившейся черноты. Не так-то легко он вжился в новый для себя образ, но попытку можно смело зачесть.