Тихон Стрелков - Призрачная нога

– Где тебе хочется лечь? ― мягко спросил Смолл Флору и, опустившись на корточки, принялся бережно поднимать книги.

– Ты ведь спишь возле окна? ― догадалась принцесса. Над кроватью у окна висела местами дырявая карта Фондории, а слева от нее из стены торчала скругленная в форму рога решетка, из которой выглядывали охряные свитки.

– Ага. Но если ты…

– Нет. Пусть все так и останется. Я лягу на свободную койку.

Флора попросила парня отвернуться, после чего сняла платье и повесила его на изножье кровати. Затем чуть было не позвала служанку Карен с просьбой разбудить ее пораньше, но вовремя вспомнила, что она не дома. Тут нет ни ее друзей, ни отца, ни верных поданных, а теперь нет и доблестных стражей, готовых в любую минуту отдать за нее жизнь. Она залезла в кровать и укрылась шерстяным одеялом в мягком пододеяльнике.

Смолл уложил все книги обратно на полки и поглядел на девушку. Она повернулась на бок и беззащитно поджала ноги к груди.

– Если тебе вдруг станет страшно… ну или ты просто захочешь с кем-то поболтать, можешь смело будить меня, ― сказал Смолл. ― Все равно думаю, что после сегодняшнего я вряд ли усну.

– Я тоже, ― участливо отозвалась Флора. ― Смолл…

– Чего?

– Почему ты так сильно рвешься из родного дома?

– Наверное, по той же причине, по которой ты покинула Древо.

– Этого не может быть, ― уверенно заявила Флора.

– Почему?

– Я хотела повидаться с одним человеком.

– Так я тоже хочу повидаться с людьми, ― усмехнулся Смолл. ― А что это за человек, раз перед ним не устояла сама фондорийская принцесса?

– Тебе незачем это знать, ― ответила Флора, но несколько молчаливых мгновений спустя передумала: ― Ладно, один парень. Винижер.

– Дай угадаю у него чистое бледное лицо, короткие волнистые волосы, широкие плечи и неотразимая улыбка? ― Принцесса лежала спиной к Смоллу, но Смолл все равно заметил, как шевельнулась ее щечка в полуулыбке.

– Все мимо.

– Он узенький, как ты?

– Ничего я не узенькая! ― Флора резко повернулась на другой бок. ― Девушке ни к чему быть широкой, как эта кровать или как ты.

– Приятно, что сама принцесса считает меня широким.

Флора прищурилась, и Смолл ухмыльнулся.

– Придумываешь, чем бы таким хлестким ответить?

– Нет. Смотрю на тебя и не могу понять, почему ты мне показался широким… Как там говорил Сэр Дарджер: «Глаза последнее, чему следует доверять»?

Смолл рассмеялся, громко и легко.

– А ты забавная, ― сказал он и плюхнулся в кровать. ― Что ты видишь перед сном, когда закрываешь глаза?

Флора нахмурилась, сбитая с толку резкой сменой темы разговора.

– Много всего личного, ― ответила она.

– О непристойном можешь не рассказывать. Так что же ты видишь?

– Хм… когда как. Иногда просто сплошную темень. Я лежу и прокручиваю в голове последние разговоры, думаю, что могла ответить на ту или иную фразу иначе. А иногда вижу красочные балы, прекрасные платья или красивые места, которые я видела лишь на картинах. Мне нравится представлять себя взрослой леди. Не принцессой, а настоящей королевой. И еще я обожаю летать. Часто мысленно прыгаю с Древа и парю над облаками, это так здорово!

– Ты не обделена фантазией, ― заметил Смолл. ― Я вот, когда закрываю глаза, непременно вижу новые неизведанные уголки нашего мира. Я вижу, как взбираюсь на верхушку Фондорийского Древа и подобно летунам борозжу облака, ― в этом мы с тобой похожи. Я вижу, как в маленькой лодке сплавляюсь вниз по реки Мурси прямиком в накрытую Атласным грибом деревеньку. Я вижу, как открываю новые неизведанные острова за Большим морем. Возможно там крошечные деревья, а трава едва достает до колен. Или же, вообще, эти острова находятся в огромных мыльных пузырях, которые висят над землей.

– Остров в мыльном пузыре? ― Столь безумных и глупых идей Флоре не доводилось слышать. ― Ты больной на всю голову!

– Может быть! ― не стал возражать Смолл. ― Но я ничего не хочу менять. Впереди у меня вся жизнь. Кто знает, быть может, и острова в мыльных пузырях сумею найти…

– Значит, станешь их первооткрывателем?

– А то! Обо мне будут слагать легенды. Первый житель Туманный Долины, открывший скромную деревеньку Мыльный Пузырь.

– Хотела бы я там побывать.

– Как отыщу ее ― дам знать.

– Договорились! ― воскликнула принцесса.

– Нужно скрепить наш договор крепким рукопожатием, ― сказал Смолл, затем подошел к кровати принцессы и протянул руку.

– Это обязательно? ― нахмурилась девушка.

– Не знаю, как ведутся дела у тебя на Древе, но в Долине это обязательно. ― Смолл придумывал на ходу, на самом деле ему просто не терпелось подержать ладонь Флоры в своей руке.

– Ладно, ― Флора наполовину выбралась из-под одеяла, и Смолл пожал ее гладкую, как кожа младенца, и холодную, как утреннее крыльцо, ладонь. Пухлые губы принцессы изогнулись в полуулыбке. Смолл разглядел очертание розоватых сосков под тонкой майкой девушки и возбудился.

– Ну… ― сказал он сбивчиво, ― договор заключен…

– У тебя горячая ладонь, ― Флора отпустила его руку, но прятаться под одеяло не спешила. Она чувствовала странное желание показать себя Смоллу. И дыхание у нее учащалась. ― Пальцы просто огромные, а мозоли на них грубые, как кора.

– Без мозолей в Туманной Долине никуда, ― Смолл сглотнул, видя, как принцесса заерзала на кровати, сдвинув одеяло ниже пупка, ― они, как щиты, спасают руки от веревок.

– А они болят? ― Флора, как могла, пыталась продлить этот момент, пыталась не позволить Смоллу отвернуться. Не принужденно спускала мягкую наволочку с бедер, все ниже и ниже. Тело ее горело.

– Лишь иногда, ― Смолл шагнул вперед, раскрыл ладонь и медленно провел пальцем по желтовато-оранжевой мозоли. ― Порой они срываются, унося с собой островки кожи. Это неприятно. Но потом ранка заживает, затягивается тонкой пленкой и долго тебя не беспокоит. Боль уходит, каждое следующее соприкосновение с веревкой доставляет удовольствие. Главное потерпеть.

– И ты уверен, что это того стоит? ― тихо с придыханием спросила Флора, приоткрыв рот.

Лестница ворчливо заскрипела. Принцесса дернула плечами и бросилась на подушку, не забыв спрятаться под одеялом. Смолл тоже сел в кровать и сделал вид, что разглядывает жучков в банке на тумбе. Ожидание тянулось, никто наверх не поднимался. Наконец лестница скрипнула еще разок и все затихло.

«Мама выливала в решетку воду», ― подумал Смолл и громко вздохнул.

Флора, лежа на спине, молча разглядывала сужающийся к верху потолок и остывала внутри. Ей любопытно было, что успел разглядеть Смолл и что при этом почувствовал, но спросить его прямо она ни за что не осмелилась бы. «Хватит и того, что он покраснел, ― думала она. ― Да и что вообще сегодня на меня нашло?».