Тихон Стрелков - Призрачная нога

– Нет-нет, не беспокойтесь, мне всего хватило. ― Губы Флора изогнулись в улыбке. ― А кто такие смотрители?

– Типы в дурацких шляпах, ― буркнул Смолл. Смириться с тем, что его отправка к Древу снова откладывается, было нелегко.

– То, что у тебя ее нет, не значит, что она дурацкая, ― сказал Артур. ― Это стражи порядка Туманной Долины. Один талантливый местный художник…

– Пьяница, ― поправил Смолл.

– …нарисовал меня в компании Квортина Флюкса ― важного смотрителя. У нас где-то была картина. ― Артур принялся метаться по первому этажу, громыхая дверцами шкафов в поиске великолепия, коим он хвастался перед каждым гостем. ― Дорогая, ты не видела ее? Она же недавно лежала тут…

– В углу прихожей посмотри, ― не оборачиваясь, бросила Марта. Она возилась с котелком у печи. ― Вчера, во время землетрясения картина выпала из шкафа и…

– Не говори, что она треснула, ― простонал Артур и упал на колени в прихожей. Ухватившись за сосновую раму, он перевернул картину и расстроенно фыркнул. ― Краска сошла в нескольких местах, но искусство и не такое переживет.

Старший Уиткинс положил картину на стол перед Флорой и довольно задрал рукава рубахи, готовясь к комплиментам. Смолл зевнул. Он столько раз видел этот ритуал хвастовства, что наизусть выучил, наверное, все возможные реплики восхищенных гостей. Чаще всего они говорили: «Какая красота (великолепие), Артур!» или «О, корни мои, точная копия вас!». На счет «точной копии», думал Смолл, они просто издевались. Там и о мелком сходстве речи не шло. Глаза вместо широких ― узкие, губы не тонкие и бледные, а яркие и полные, горб на носу сказочным образом исчез, брови поредели, а ямку на подбородке талантливый художник и вовсе закопал. Квортин походил на себя еще меньше, только его одежда обладала аутентичностью.

Принцесса молчала.

– Как вам? ― нетерпеливо спросил Артур, и девушка вздрогнула.

– В жизни в-вы красивее, ― поспешно ответила она и резко встала. ― Можно дождаться завтрака наверху?

Марта взволнованно обернулась.

– Вы себя плохо чувствуете?

– Нет-нет, мне нужно подумать. Смолл, поднимешься со мной?

Смолл нахмурился и тоже встал. Под пристальными взглядами родителей он проследовал за принцессой на второй этаж. Флора села на кровать и ладонями закрыла лицо. Плечи ее задергались. Когда она убрала руки, Смолл увидел слезы.

– В чем дело? ― растерялся он. ― Флора, что случилось?

– Говори тише, пожалуйста, ― попросила она дрожащим голосом.

– Почему? Объясни мне…

– Я могу тебе доверять? ― наивно спросила она.

– Конечно можешь, ― заверил Смолл.

– Я покинула Древо Оайамо в сопровождении двенадцати стражей. Мне безумно хотелось прогуляться по окраинам, и я настояла на том, чтобы до загона бородатых хищников, что находилось в дне пути, мы шли пешком. Это было плохой идеей, отец бы ни за что такое не одобрил. Артур говорил правду, картографам платят слишком мало. Мы шли, ориентируясь по карте, и заблудились в Молчаливом Лесу. Быстро темнело, стражники волновались. Никому не хотелось оставаться на ночь в тумане. Когда мы вышли из леса, туман висел над нашими головами, а впереди простиралось ущелье. Генри увидел табличку, на которой было выбито название близлежащей таверны, и мы бегом пустились, следую по указателю.

Флора перевела дыхание и продолжила:

– Это была ловушка. Нам устроили засаду разбойники и, защищая меня, погибли десять человек. ― Флора вздрогнула и замолкла. Слезы обильно орошали ее нежные розовые щеки. Смолл не понимал, к чему она ведет, но торопить не собирался. ― Все дело в разбойниках. У них были те цветочные шляпы…

Смолла передернуло.

– Ты уверена?

– Один из них прижал меня к себе, его шляпа съехала на бок и… и этот мерзкий лепесток ромашки прошелся по моему лицу. Это ваши смотрители, Смолл, они напали на нас. Я боюсь твой отец, может быть…

– Нет, он на такое не способен.

– Но…

– Картина для хвастовства, не более.

– Пообещай, что вы не отдадите меня им, ― Флора схватила руку Смолла.

Смолл не колебался. Он с детства испытывал неприязнь к смотрителям и считал их высокомерными и алчными. Когда Квортин приходил к ним в гости, Смолл либо прятался на чердаке, либо с презрением рассматривал пузатого стража порядка, который непременно рассказывал историю, обличающую всю его важность. Парня просто тошнило от тлетворного тщеславия, буквально выходящего из тела хвастуна вместе с потом. Он не понимал, как вообще можно быть таким. Но оказалось, что Смолл судил лишь маску, в то время как за ней прятались настоящие убийцы. Сказав Флоре «обещаю», Смолл так же пообещал и себе, что первым делом, как встанет на ноги, он разберется с мерзавцами.

***

Сидя за столом напротив отца, Смолл мысленно прощался с домом. Наверху мать подбирала одежду Флоре; был слышен звонкий девичий смех. Котелок шипел в каменной печи, пряный аромат супа разливался по комнате. За окном висел предрассветный полумрак. Туман почти рассеялся, и от цветка к цветку летали разноцветные стайки сонных рыбешек.

Артур барабанил пальцами по столешнице и разглядывал сына.

– Ты втютюхался? ― наконец прервал он неловкое молчание.

Смолл поднял на отца глаза.

– Кто так вообще говорит?

– Молодежь, разве нет? ― сказал Артур. ― Неважно. Важно вот что. Эта юная леди смогла забраться к тебе сюда? ― Он коснулся груди и ухмыльнулся. ― И чуть пониже.

– Не говори глупостей.

– Я видел, как ты смотришь на нее. Она явно очаровала тебя.

– Никто меня не очаровывал, ― не согласился Смолл.

– Я хотел лишь сказать, ― ухмылка исчезла со смуглого лица Артура, ― что не нужно дарить себе пустые надежды. Она уедет, и больше вы не увидитесь, будь к этому готов.

– Да я уже готов.

– Ну-ну. Найди себе кого-нибудь из местных. Столько вокруг одиноких красавиц…

– Отец, завязывай, ― попросил Смолл, теряя терпение.

– Меня это беспокоит, сын. После Селии… ты перестал общаться с девушками, и… ты начал срываться на меня.

Имя «Селия» обожгло память Смолла раскаленным чугуном.

– Ты сам виноват, ― сквозь зубы процедил он.

– Виноват в том, что сделал ее шлюхой?

Смолл вспомнил свой шестнадцатый день рождения. Селия Жгут ждала его возле Вечной хризантемы в темных брюках и белой легкой рубашке. Когда он окликнул ее, она бросилась ему в объятия, засыпая его щеки горячими поцелуями, а уши ― забавными пожеланиями. Смолл не хотел, чтобы это прекращалось. Он втайне был влюблен в девушку с десяти лет и восхищался каждым ее движением. Смолл, как подобает кавалеру, придумал маршрут прогулки, но Селия неожиданно предложила ему пойти к ней в гости. Он отказал бы любому, кто предложил бы ему провести солнечное время в помещении, но не Селии. Она умела убеждать.