Тихон Стрелков - Призрачная нога

Флора покосилась на Смолла. Он на секунду оторвался от миски и кивнул. Пришла пора осуществлять их план.

– Смолл, ― сказал она, ― помнишь ты мне рассказывал про того смотрителя?

– Того, который звал меня на сегодняшнюю игру в таверне? ― небрежно уточнил Смолл.

– Тебя позвали на игру? ― нахмурился Артур. Он считался в Долине опытным игроком, ни одной крупной партий не проходило без него.

– Да, ― отмахнулся Смолл. ― Гос Дум, из смотрителей. Говорит, там все соберутся. Наверняка хочет обчистить меня, наивный.

– А что по ставкам? ― спросила Флора, наблюдая за Артуром.

– Обещал, что они начнут с маленьких ― не больше трех серебряных. Гос сказал, что можно за день с трех поднять до нескольких сотен. При должном умении, разумеется, ― Смолл закинул крючок.

От внимательных глаз принцессы не ускользнула мимолетная ухмылка Артура.

«Все, как и говорил Смолл», ― подумала она.

– Игры до добра не доводят, ― произнесла Марта. ― Даже не думай туда ходить, слышишь?

– А что мне еще делать? Снова охотиться?

– Ты можешь проводить меня, ― предложила Флора. Это была заранее спланированная фраза, но принцесса все равно почувствовала неловкость. И заметила, как Артур на мгновение сжал пальцы в кулак.

– Нет, тебя отец поведет, ― бросил Смолл. ― По дороге на нас могут напасть, я не хочу так рисковать…

– Посмотрите на него: не хочет он рисковать! ― воскликнул Артур. ― До ромашки идти совсем ничего, с этим делом и ребенок управится, а уж такой детина как ты и подавно!

Флора ели слышно выдохнула: сработало.

– Нет, я ее не поведу, ― сказал Смолл, и принцесса напряглась.

«Это уже не по плану», ― подумала Флора.

– Смолл! ― возмутилась Марта, покраснев. Несколько раз она открывала рот, намереваясь вылить на сына все, что у нее вертелось на языке, но тут же закрывала, вспоминая о принцессе. Наконец Марта взяла себя в руки: ― Ты ее отведешь, ― заключила она пугающе спокойным голосом. Спокойным, как спящий вулкан.

– Нет. ― Смолл знал, что скоро произойдет извержение.

– Да!

– Нет.

– Если он не хочет… ― начала Флора. Сердце у нее сотрясало грудную клетку.

– А ну перестань со мной спорить! ― вскричала Марта, но, обернувшись к принцессе, заговорила ласковее: ― Я не вам. Он вас отведет, не волнуйтесь. Я ведь права, Смолл?

– Ну…

– Смолл! ― Глаза Артура смеялись, предвкушая игру, а рот выдавал недовольство.

– Ладно, ― согласился Смолл, ― только давайте тогда уже собираться. Не хочу весь день потратить впустую.

– Я согласна! ― воскликнула Флора, боясь очередных семейных распрей. ― Чем быстрее начнем, тем быстрее я буду дома.

***

Когда со сборами было покончено, Смолл уселся читать. Флора молча наблюдала за тем, как меняется его лицо. Когда герои книги попадали в беду, парень хмурился, но в его глазах загорался интерес. Если же случалась любовная сцена, он всячески старался не показывать никаких эмоций.

Наконец протрубили в рог, оповещающий о восходе солнца.

Смолл тут же вскочил, надел рюкзак, попутно запихнув в него книгу, и побежал по лестнице вниз. Принцесса направилась следом. Марта стояла у открытой двери и махала Артуру. Обернувшись к Флоре, она на мгновение поджала пухлые губы, но тут же заставила себя улыбнуться.

– Вы уж простите моего мужа, у него работа, а после он должен забрать Монти, ― сказала Марта.

– Ничего страшного, ― улыбнулась Флора. ― Если Генри с Мауром придут… ― она запнулась.

– Мы скажем, что вы отправились домой, ― пообещала Марта.

Флора смотрела на эту добрую женщину и едва сдерживала слезы. Она никогда не видела свою мать, та умерла, когда ей было два года, но принцессе казалось, что ее мать должна была быть такой же красивой, ласковой и заботливой, как Марта. Марта приютила ее, накормила, одела, а чем Флора ей отплатит? Уведет с собой ее старшего сына? Давящая боль в груди не давала покоя.

«Ведь она даже не знает, что завтра не увидит Смолла, ― сокрушалась Флора. Она представляла, как спускается туман и представляла, как Марта обеспокоено бегает по дому, как кричит на Артура, как зовет Смолла. ― Не хватит же ей глупости броситься ночью на его поиски. Смолл написал записку, но найдет ли она ее?».

Смолл не мог смотреть на мать, у него щипали глаза. Он думал, что покинуть родной дом будет проще. Собираешь вещи и в путь… дел-то. Но связь с семьей оказалась куда крепче. За годы, что он жил с семьей их сердца ― особенно его и матери ― соединились толстой незримой нитью. И пусть Смолл сейчас был все еще дома, рядом с Мартой, его сердце предчувствовало разлуку, и незримые нити натягивались, причиняя Смоллу боль.

– Смолл, ― глухо позвала Марта.

Смолл поднял лицо, и в тот же миг Марта бросилась ему на шею и разрыдалась.

– Пообещай, что напишешь письмо сразу, как только доберешься до Древа, ― потребовала она, красная, вся в слезах. ― И пообещай, что будешь цел и невредим!

У Смолла по щекам побежали слезы, он ничего не мог с собой поделать. Он просто прижался к матери и заплакал. Ему было больно, но он чувствовал, что это необходимая боль.

– Как ты поняла?

– Я твоя мать…

– Я хотел оставить тебе записку…

– Знаю…

– А еще монеты, семьсот серебряных… они лежат в подушке.

– Корни святые, откуда ты столько взял?

– Корни помогли, ― признался Смолл. ― Пообещай, что вы справитесь без меня?

– Справимся, мы-то справимся.

– Прячь деньги от отца!

– Он хороший человек, Смолл…

– Но азартный.

Марта отпустила Смолла и поглядела на него красными глазами.

– Когда ты вернешься?

– Когда буду в силах что-то изменить, ― ответил Смолл, рубашкой вытирая слезы.

Марта обернулась к заплаканной принцессе. За годы, проведенные в замке, девушка научилась плакать совершенно бесшумно.

– Простите меня, пожалуйста, ― попросила Флора. ― Из-за меня ваш сын…

– Вы тут не причем, ― мягко сказала Марта и обняла девушку. ― Он бы рано или поздно ушел, это было неизбежно. А так… раз он с вами, я буду самую чуточку, но меньше волноваться.

– Ты врешь, мам, ― протянул Смолл, и Марта улыбнулась, отстраняясь от принцессы.

– Все, идите, ― махнула она. ― Скорее, дайте уже мне поплакать одной.

Смолл в последний раз оглядел дом. Родные деревянные стены, белая каменная печь, возле которой он грелся в непогоду, сосновый стол, гладкий сверху и шершавый снизу. Смолл вспомнил, как часто получал занозы, проводя рукой по обратной поверхности столешницы. Затем задержал внимание на промятой кровати. Как-то раз на ней он застал голых родителей, извивающихся в странных позах. Тогда они сказали ему, что занимались зарядкой. После этого у Артура два года не получалось уговорить Смолла отправиться с ним на зарядку у озера Лужи.