Ваган Арутюнов - Сирена. Роман

О чем еще я хотел бы сказать, так это об ответственности избираемого перед избирателями. Если рассматривать избрание как доверенность на осуществление определенной деятельности, с одной стороны, и делегирование полномочий, с другой, то должна быть, во-первых, возможность аннулировать договор и признать недействительным его последствия, а во-вторых, провести перевыборы. И тут я хочу заострить ваше внимание на том, что в случае перевыборов, если предыдущий кандидат их проиграет, он должен будет компенсировать расходы на организацию голосования. И наконец, если выяснится, что он действовал вразрез со своими предвыборными обещаниями, то должен будет понести уголовную ответственность за мошенничество.

Теперь давайте посмотрим, что фактически представляет большинство голосов на выборах. Допустим, в некоторой стране пришло на выборы шестьдесят процентов населения. Затем голоса распределились так: победивший кандидат набрал пятьдесят один процент голосов. Что это обозначает в реальности? Что набранное им большинство голосов, а мы тут показываем неплохую явку, на самом деле является меньшинством, потому что за него проголосовал тридцать один процент населения, а остальные шестьдесят девять процентов были против. И какая же тут демократия?.. Голосование это не право, а обязанность гражданина перед обществом, об этом говорил еще Солон. Да, он опередил время, но мы сейчас вполне готовы принять закон об обязанности граждан голосовать: ведь забота об управлении обществом должна прежде всего лежать на плечах общества, и тогда не будет места проходимцам и манипуляторам со смазливыми личиками. Кроме того, мы должны ясно понимать, что верные решения часто бывают непопулярны, а губительные принимается с восторгом. Это следствие свободы: свобода творчества предполагает возможность ошибок, но одно дело ошибаться, прокладывая новые пути, и совсем другое – совершать ошибки из-за недостатка знаний. Поэтому право на образование должно быть равным для всех, ибо высокий образовательный уровень является базой для общественного прогресса. Далее необходима равная социальная защищенность, опять же на высоком уровне, чтобы исключить подкуп электората разными заманчивыми, но необдуманными предложениями. Если предложить ребенку дорогостоящую игрушку, он, конечно, обрадуется, хотя, возможно, на нее уйдет месячный бюджет семьи и не на что будет купить самое необходимое. Как говорил один древний правитель, богатства мне не давай и бедности не допусти, ибо от нее происходит всякое зло. Как писал Платон, политик это философ, обладающий эйдосом блага, способный вывести людей из пещеры. Только такой достоин править полисом. Править или управлять? Вы знаете, в чем разница? Править – это вести как кормчий, служа тем, кто доверился ему. Управлять же значит подчинить других и заставить делать то, что угодно управляющему. Он не отец, а рабовладелец, часто надевающий маску отца.

Итак, мы подошли к главной теме нашей лекции. Власть! Ницше называет стремление к власти главным стремлением души, и действительно, ведь она отвлекает человека от внутренней пустоты. Но для честного человека ее имя – ответственность. Кто захочет править кораблем в бурном море, в окружении врагов, и нести ответственность за жизнь экипажа? Безумец! Не лучше ли наслаждаться личным счастьем? Семья, любимая работа, свободное время, путешествия – что может заставить человека отказаться от всего этого и ради чего? Вот тот вопрос, который должен задать каждый избиратель человеку, который просит отдать ему свой голос, доверить управлять отчизной, городом и в конце концов твоей личной жизнью. Ибо ошибаются те, кто говорит: «Это все не для меня, от меня ровно ничего не зависит». Они уподобляются страусу, засунувшему голову в песок при виде приближающегося льва.

Вот две цитаты, характеризующие политику как дело по меньшей мере недостойное:

«Партия – это безумие многих ради выгоды единиц». Джонатан Свифт.

«Если вы перестанете лгать о республиканцах, я обещаю, что не скажу правду о демократах». Чонси Депью.

Подобное слышишь настолько часто, что невольно задумываешься: а не специально ли такое мнение культивируется? Приходит на ум эзоповская басня, где лиса называет виноградную кисть зеленой и кислой, потому что не может ее достать. А вот Аристотель считал политику искусством управления государством. Я же сравнил бы ее с большим симфоническим оркестром, где все в едином стремлении исполняют музыкальное произведение, где нет победы одних над другими, но есть общее служение музам.

Стремление к власти, о котором говорит Ницше как о самом главном стремлении души, разрушает, ибо является эгоистичным. Оно начинается с политического эгоизма, сложенного, как из кирпичей, из индивидуального эгоизма. Это форма, скажу сразу, фальшивая. Но есть и другая, когда каждый гражданин стремится принести пользу обществу, которое заботится о каждом своем члене. Это похоже на спор: что первичнее – курица или яйцо, не так ли? Какая, казалось бы, разница? А разница в том, что в одном случае мы видим стремление служить, а в другом – властвовать.

«Республика является делом народа», – утверждал Цицерон. Говоря современным языком, достоянием народа является то, что этот народ делает совместно. А дальше мы должны посмотреть, кого он определяет как народ: большое собрание людей, объединенных общей выгодой, с согласием в вопросах права. И тут нужно уточнить: права не как чего-то внешнего, как у монарха либо тирана. Еще в Средневековье возникал вопрос: а сам источник власти подчинен ей или нет? Да и сейчас во многих странах третьего мира люди, облеченные властью, ведут себя как не подвластные закону монархи, находящиеся как бы на вершине пирамиды. Но мы имеем в виду горизонтальную систему законов как договоров людей с одинаковыми правами и общей абсолютной подзаконностью независимо от общественного положения.

Вот еще высказывания Цицерона: «Мы должны быть рабами закона, чтобы быть свободными». «Источник права – народ». «Право человеку никем не даровано, оно принадлежит ему потому, что он человек». «Право должно быть выше власти». «Благо народа – высший закон». А блаженный Августин провозгласил: «Несправедливый закон вовсе не закон».

Мою лекцию я назвал «Потестас и аукторитас». Но для чего, спрашивается, было столько всего объяснять? При чем тут Гегель и Ницше? Для того чтобы усвоить простую мысль, иной раз бывает нужно пройти вместе долгий путь познания, чтобы добиться верного понимания произносимых слов. Но об этих двух словах: потестас и аукторитас – не будем много говорить. Лишь вскользь напомним, что первое означает подчинение власти, а второе – доверие к власти. Так вот: когда подчинение власти и доверие к ней объединяются, то есть происходит их синтез, то такая власть является идеальной. По отдельности же это одноногий Сильвер, грабитель и обманщик из «Острова сокровищ» Стивенсона.