Ваган Арутюнов - Сирена. Роман

Профессор пересек широкий двор и вошел в административное здание. Стол секретарши в глубине холла был заполнен книгами. Над ним на стене красовалась небольшая афиша, изображавшая обложку его книги «Синтез как единство противоположностей». Возле столика уже собралась немалая группа студентов. «Минут на пятнадцать работы», – определил профессор. Он любил задавать загадки своей интуиции и наблюдать, как она справляется с ними. Сел за стол, посмотрел на часы, они показывали пятнадцать минут первого, и начал подписывать одну книгу за другой. Так незаметно в кратком обмене репликами пролетело тринадцать минут. Студенты продолжали подходить, но скорость, с какой профессор оставлял автографы, значительно превышала приток его будущих читателей.

Наконец подошел и новый знакомец Паоло. Получив книгу с автографом, он вдруг сказал – не то профессору, не то самому себе:

– Чтобы чему-то учить, надо предварительно это прожить.

Профессор с улыбкой кивнул, и только собрался что-то ответить, но того уже и след простыл.

На столе секретарши зазвонил телефон. Она сняла трубку:

– Добрый день! Да, он рядом. Сэр, это вас…

Исаак проснулся около полудня, о чем узнал, взглянув на наручные часы. Первая мысль была – вскочить с кровати: так долго спать он не позволял себе же около двух десятков лет, да и в юности не был соней. Но сейчас отдых доставил ему небывалое удовольствие.

Сегодня ему предстояла большая уборка: ведь в доме давно уже никто не жил. Дед умер на следующий год после отъезда внука, и Исааку не хотелось возвращаться туда, где все напоминало ему о смерти близкого человека. Ему казалось, что тогда сотрутся его прежние воспоминания, словно запись любимой песни на магнитофонной пленке. Еще в детстве он узнал от деда, что труд лучшее лекарство от всякой хандры. Он приехал сюда, чтобы вновь стать таким, каким был раньше, когда ни на мгновение не сомневался в себе. Он вдруг понял, что человека плохим делает не тот или иной поступок, ибо кто из живых людей не ошибается, а самоосуждение. Плохой человек – это приказ подсознанию стать новым собой, когда планка нравственности прогнулась до земли. Осознал, что ему надо вспомнить – вспомнить себя.

Исаак решительно вырвался из объятий постели и направился бодрым шагом в ванную комнату. Именно бодрый шаг выделял его из толпы вяло переставляющих ноги людей, он же словно крутил ими земной шар – так энергично и собранно его мускулистые ноги отрывались от земли. Уборка была излюбленным отдыхом Исаака еще с детства, он стремился избавиться от пыли, как бы ни старалась она укрыться от его глаз.

Пока он занимался уборкой, незаметно наступил вечер. К тому времени было заполнено несколько больших мешков для мусора. Исаак понял, что весь день провел в доме и за это время ни разу не вспомнил о том событии у парка. Это его обрадовало. Ведь он больше всего на свете хотел бы забыть о нем, нет, хотел бы, чтобы такого вообще с ним не произошло. Исаак посмотрел на соседний дом и подумал о Джонатане. Тот бы живо вправил ему мозги. Дом и участок перед ним выглядели ухоженными, но все же было видно, что там никто не живет. Когда Исаак и Джонатан еще переписывались, они как раз договаривались найти возможность тут встретиться, но потом в семье Джонатана случилась беда. Исаак из газет узнал, что его жена с матерью и ребенком попали в автокатастрофу.

Допоздна Исаак разбирал старые фотографии, погружаясь в прошлое и вспоминая все хорошее, что тогда происходило. Вскоре он почувствовал, что если срочно не ляжет в кровать, то уснет на полу. Добравшись до кровати, он успел лишь подумать, что вроде находится на отдыхе, а устал так, как не уставал на работе. Сон его был замечательно спокойным, без всяких сновидений.

Когда он открыл глаза, на будильнике было шесть утра. Видимо, сработала старая привычка. По пути в ванную Исаак удивился тому, что внутри него словно что-то обновилось, словно он снова стал прежним.

Вред совершённых проступков в том, что тот, кто их совершает, перестает нравиться самому себе, возникает как бы раздвоение личности на ту, что была прежде, и новую, искаженную происшедшим даже случайно. Эту новую личность хорошо бы вырвать с корнем, пока она не проникла во все уголки души. О, тогда человек становится узником, заточённым в самом себе, тогда его посещают демоны, предлагая рецепты один горше другого, и только если светильник любви не угаснет, останется надежда снова стать самим собой.

«Привычка – лучшее из лекарств, – так учил Исаака старый майор в учебке, – поэтому, сынок, обзаведись хорошими привычками, они послужат тебе, когда ты вдруг потеряешь над собой контроль». Он часто повторял курсантам: «Вырабатывайте привычку правильно сидеть, правильно стоять, чистить зубы и тому подобное – всякая мелочь, ограненная привычкой, освобождает ваш ум для анализа более серьезных вещей». Но еще до учебы в академии и отец, и дед, пусть другими словами, внушали ему ту же мысль. Видно, поэтому каждое утро он, еще толком не проснувшись, в любую погоду отправлялся на пробежку. Ему захотелось вновь ощутить то чувство, которое он переживал при этом: бег словно отрывал его от действительности – только ровный ритм дыхания и полная ясность в голове.

Исаак, чтобы не потерять этот порыв чувств, быстро оделся и выскочил на улицу. Свежий воздух наполнил легкие, и они, словно парус яхты, раскрылись, придав бодрости бегуну. Он бежал по дорожке вдоль берега моря. Говорят, от себя не уйдешь, но сегодня не тот случай: он именно что избавился от себя вчерашнего, потерявшего уважение к себе. Все вокруг убеждали его в обратном, но это не имело для него значения. Он предчувствовал, что рано или поздно подобное может случиться, но чтобы из-за такого пустяка, из-за мелкого воришки, в испуге оттолкнувшего полицейского со своего пути, может, даже не заметив, что это был полицейский…

Исаака вдруг осенило: он нашел ответ на давно интересовавший его вопрос. Конечно, он не раз читал об этом в книгах по психологии, но читать еще не значит понять, а сейчас, когда в голове у него прояснилось, мысль словно сама туда пришла. Он не раз задумывался: почему некоторые терпят унижение и даже стремятся к нему? Впервые эта мысль посетила его после одного случая. Как-то во время вечернего патрулирования они с напарником защитили проститутку от разбушевавшегося сутенера, а через несколько дней он вновь увидел ее премило беседующей со своим обидчиком и понял тогда, почему люди позволяют себя унижать и даже хотят унижения. Потому что они не любят и не уважают сами себя. Эта мысль дала ему ключ к пониманию собственного состояния. По складу характера Исаак был оптимистом, и то, что у другого могло бы вызвать уныние, ему показалось хорошей новостью. Чтобы вернуть уважение к самому себе, нужен поступок, но какой именно? Был бы сейчас рядом Джонатан, он бы мигом нашел подсказку. Ему вспомнилась история, которую когда-то поведал ему дед, историю многим известную, но с неожиданным из нее выводом. Отец дал детям пучок стрел и предложил сломать их. Дети не смогли, и тогда он показал, как легко это сделать, ломая каждую по отдельности. Дед же, поведав эту притчу внуку, закончил так: «Айзек, если ты столкнешься с большой проблемой, не пытайся решить ее одним махом, а разбери по деталям, как по отдельным камешкам, – глядишь, ее и не стало». Эх, как было бы хорошо избавиться от случившегося и вернуть уважение к самому себе…