Александр Берлин - Судьбой приказано спастись

По словам того охотника, Ермак, оказывается, был совсем не глуп. Он малую часть драгоценностей, которую отобрал у сибирских татар после разгрома войска хана Кучума, при всех спрятал в одной из пещер, недалеко от какой-то реки близ местечка Подольска. А другую…

Фёдор глубоко вздохнул и продолжил:

– Понимаешь, в его окружении было несколько преданных ему людей, с которыми в начале весны он сделал надёжный плот и какими-то неведомыми водными путями добрался до Енисея, и по нему потом умудрился доплыть до самых наших краёв. Среди этой группы надёжных ему людей была одна молоденькая девушка. Ермак в ней любил кротость и красоту. Вместе с этой прекрасной девочкой был и её младший брат – совсем ещё мальчишка. Их двоих Ермак освободил из татарского плена. Не знаю почему, но он так их полюбил, что стали они для него дороже всех. Так вот, остановившись после долгого блуждания по тайге в одном понравившемся ему живописном месте, он случайно оказался у водопада, под струями которого решил освежиться. Стоя под водопадом, он заметил трещину, идущую вглубь обрыва. Разведав проломы, он понял, что оказался в пещере. И тут же решил, что лучшего места, где можно спрятать свой клад, не найти. К тому же это место на возвышенности, у горной реки удовлетворяло Ермака ещё и тем, что его расположение легко запоминалось.

После того, как было найдено это пристанище, все его преданные люди внезапно исчезли при неясных обстоятельствах. Может, он избавился от них, как от лишних свидетелей, кто это теперь узнает. А вот девушку он еще больше приблизил, взяв её в жёны, а её брату стал доверять, как самому себе. О девушке и Ермаке никто ничего больше не слышал. И о мальчике до того момента, пока он не состарился, тоже не было никаких слухов. Перед своей смертью он нарисовал весь путь к той пещере на бумаге и передал внуку в благодарность за его неприхотливость, равнодушие к роскоши и богатству. Внук принял подарок от деда и надёжно спрятал бумагу, а в конце жизни передал своему внуку и так до наших дней. Так вот, этот внук и есть тот самый зэк – «последний из могикан», кому по наследству досталась карта. Но он оказался алчным человеком. Понимая, что одному ему не справиться с поисками, он решил обратиться по этому вопросу к «куму», зная наверняка, что у того есть и транспорт, и возможности. «Кум» сразу сообразил что почём, быстро собрал проверенных людей. Договорились об оплате и без промедления начали поиски с вертолёта, облетая тайгу и кое-где лазая по пещерам. Но, как говорят, а воз и ныне там, – подытожил Фёдор.

– Не нашли, значит?

– Куда там… В этой карте, наверное, есть какая-то неточность… Местность-то меняется со временем… – мыслил вслух Фёдор.

– А вдруг найдут? – не успокаивался Святослав.

– А если найдут, то просто поубивают друг друга.

– Это правда… Богатство – полная погибель для всех «типов», жадных к наживе, – заключил Святослав, поддержав вывод Фёдора по этому вопросу.

А вот сейчас сокровища пришли к нему сами, и он им вовсе не рад. Святослав улыбнулся такому двойному совпадению и даже засмеялся – две старые легенды, о снежном человеке и о кладе Ермака, завершаются на нём, и обе связаны с пещерой за водопадом. Раз «гастролёры» не стали искать у водопада, где они обязательно нашли бы пещеру, то, выходит, на карте они не поняли главную точку изображения пещеры. При таких мыслях, вспомнив слова Фёдора о неточностях в карте, Святослав тихо произнёс: «Значит, истории самой решать кому позволено входить в неё».

«Что это – милость Божия или награда за всё пережитое, предоставленная мне судьбой? Если это так, то я, оказывается, не совсем уж плохой человек. Не каждого ведь судьба так щедро одаривает вниманием! Или, может, она проверяет меня, чтобы до конца понять, каков же я на самом деле? Но, как бы ни испытывал меня Господь, я буду продолжать жить в ладу со своей совестью. Даже если я и убил своего отца, видит Бог, я этого не хотел. Я его оттолкнул, чтоб убежать, а он ударился головой об угол тумбочки… и умер. Воровать, конечно, я тоже не хотел. Я просто хотел откупиться. А то могли бы и мать с отцом убить, и меня», – старался оправдаться перед собой и перед богом Святослав.

Он не искал у Бога прощения, нет, в этой исповеди он хотел понять самого себя, хотел, чтобы не мучила совесть от содеянного. Святослава успокаивало и то, что его друг Валентин понимал его и всегда говорил: «Не мучайся и не кори себя. Если бы ты на самом деле был отщепенцем, то я бы с тобой даже одним воздухом не дышал».

Сундук удалось закопать основательно и достаточно быстро. Несмотря на небольшой размер, сундук был очень тяжёл, и чтобы справиться с таким грузом одному, пришлось проявить смекалку. Решение оказалось простым: яма была выкопана впритык к этому сундуку, а когда всё было готово, он просто его скатил по стенке ямы. Святославу оставалось только удерживать его, чтобы не перевернулся.

Сверху Святослав положил камни, чтобы Кузьма ненароком не смог обнаружить клад. Хорошо, что сундуки находились в самой тёмной части пещеры, куда Кузьма не хотел заглядывать, предпочитая играть с Кисой, пока папа был там чем-то занят. Большую же часть «земляных работ» по сокрытию сундука Святослав проводил в то время, когда Кузьма с медвежонком спали.

Когда наконец-то эти работы завершились, Святослав облегчённо вздохнул: «Неужели я теперь смогу спокойно поспать, не тревожась о драгоценностях». После периода столь необычной и тяжелой работы он почувствовал как сильно проголодался и привычно начал из принесённых с собой продуктов готовить еду для Кузьмы с медвежонком и, конечно, для себя.

Когда все было готово, Святослав позвал Кузьму и медвежонка. Несмотря на в корне изменившиеся обстоятельства, Святослав решил не менять привычек, которые сложились у них в охотничьем домике. Пусть и для мальчика, и для медвежонка здесь будут все те же условия, что и там, дабы у них не возникало мыслей о скудности и скуке жизни. «Пусть они поживут своими детскими заботами – играми, увлечениями, интересами, – решил Святослав. – А когда выйдем наверх, буду играючи, на собственном примере, приучать и сынишку, ну и, по мере возможности, и зверёныша заниматься полезными делами по хозяйству и в быту, учить их готовить пищу и заготавливать припасы на зиму. В общем, надо продолжать жить, как жили. А то – в таком замкнутом пространстве, в ограниченных возможностях – можно легко на жизнь обозлиться, потерять к ней всякий интерес».

Глава 12

Дети тайги

Накормив детей и наевшись сам, Святослав решил немного привести себя в порядок и отдохнуть. Дети играли, Никита крепко спал, и «глава семьи» мог позволить себе немного вздремнуть. Но его дрему прервал громкий шум и крик Кузьмы. Встревоженный Святослав кинулся в ту часть пещеры, где обычно и играли ребёнок с медвежонком. Добежав, он увидел лежащего под камнями Кису, а рядом – Кузьму, который изо всех сил пытался освободить медвежонка от упавших на него камней. Святослав тут же бросился разгребать завал, под которым тихо и жалобно рычал Киса. Камни удалось убрать быстро, и Святослав стал осматривать зверёныша. К счастью, тот не слишком пострадал от обвала, однако раны нужно было залечить. И самым надежным способом Святослав посчитал тот, которым их с Кузьмой лечил Никита, а потом сами они – хозяина пещеры. Проделать «глиняные» процедуры с Кисой было не сложно. Самым трудным было заставить медвежонка выпить целебной воды. В конце концов, тот уснул, и спустя пару часов Святослав заметил, что зверёныш стал дышать более спокойно. Значит, отметил для себя мужчина, действие глины и воды действительно целебное не только для людей, но и для зверей.