Игорь Сотников - Хроники одного заседания. Книга вторая

– По всем канонам ритуал проходит в атмосфере добра и гармонии. В процессе чаепития не принято громко разговаривать, махать руками или же шуметь. – Продолжил зачитывать Глеб, время от времени бросая свой взгляд на соседние столики. И вид увлечённых собой или тем же чаем посетителей ресторана, навёл Глеба на весьма грустную мысль. Как оказывается, мир не столь огромен, как он раньше думал, а наоборот, даже очень тесен. А как тогда объяснить факт того, что за соседними столами сидят всё знакомые для него люди. И это при том, что этот город вмещает в себя столько разновидностей людей, что и не пересчитать.

– Наверное, это потому так происходит, что существует своя природная арифметика, с её внутренней систематизацией своих же процессов, под названием закон ореола обитания. – Отложив свой телефон, подумал Глеб, посмотрев на уже притеревшихся в его памяти двух господ в костюмах тройках (правда сейчас они были одеты в смокинги), сидящих прямо напротив него, за одним столиков, который как раз находился прямо у дерева, входящего во внутренний, полный растительности антураж ресторана.

– Так в жизни каждого человека, на этом его пути со своим количественным нормативом, встречаются определённого рода и склада ума люди, которые входят в этот ореол его обитания. А вот встреча с людьми другой формации, если не исключена, то крайне затруднена. И если такому бывать, то лишь в качестве исключения, для подтверждения этого правила. – Размыслил Глеб, продолжая наблюдать за этими господами, которые как он уже заметил за ними, не только пришли сюда чай пить, а они плюс ко всему – к чаю с булочками – хоть и незаметно для окружающих, но только не для Глеба, а использовали это общественное место для своего наблюдения за посетителями ресторана. И, пожалуй, в этом ничего нет предосудительного, если ты путешественник или турист, ведь им, как всем известно, свойственно проявлять любопытство к окружающему миру. Но Глебу отчего-то казалось, что эти господа точно не туристы, и к тому же выдают себя не за того, кем они являлись на самом деле.

– Если вы здесь находитесь как туристы, то я …– на этом месте Глеб осекся в своём размышлении, не зная чем таким несусветным можно пригвоздить этих хитроумных господ. К тому же в этот момент очнулся от своих мыслей Тиша, и тут же начал придираться к Глебу.

– Я думаю, что мудрецы древности глядели куда глубже, и предписывали участникам чайной церемонии, не только внешне не проявлять неустойчивость своего поведения, но и не придаваться волнению и шумности в своей в душе. – С намёком на то, что в голове Глеба не всё так спокойно, сказал Тиша. – А шум при этой церемонии, допускается только в одном случае. Когда вода на огне доводится до состояния «Шум ветра в соснах».

– Я вижу, ты позиционируешь себя большим знатоком всех этих церемоний и её смыслов, – усмехнулся Глеб, глядя на Тишу, чья рука тоже была замечена в близких связях уже с его телефоном, а это говорило о многом, – тогда может, просветишь меня насчёт вон тех участников чайной церемонии. – Сказал Глеб, кивнув в сторону тех двух сидящих на своих прежних местах, людей в смокингах. И хотя в этом утверждении Глеба, с трудом прослеживалась связь с заявлением Тиши, всё же он был отвлечён от своих мыслей и привлечён вниманием к столику с этими господами.

– А они, наверное, куда-то собрались. – Сумел-таки порадовать Глеба Тиша этим своим замечанием.

– Пожалуй, соглашусь. – Сказал Глеб.

– А вот что, или кто даст старт им, то я думаю, об этом догадаться не сложно. – Сказал Тиша. На что на этот раз Глеб не высказал, ни да, ни нет, а всё потому им принесли чайный сервис, и они по своему разумению, согласно традициям и вкусам, могли приступить к своей чайной церемонии. Правда тут без поправок на публичность местонахождения не обошлось, и каждому из чаёвников пришлось воздержаться от проявления своей домашности, предполагающей звучное затягивание в себя кипятка, с последующим выдохом облегчения, а уж пробовать пить чай и закусывать его куском сахара, то об этом и говорить не приходится – а то ещё вызовут полицию потрясённые таким фокусом все эти господа, которые кроме сахара-песка ничего другого и не видели. Ну а раз им не удаётся полностью отдаться процессу чаепития, то приходится отвлекаться от чашек с чаем и примечать за другими чаёвниками их нескрываемые привычки, которые ими со временем были приобретены, благодаря своей приспособляемости к жизни.

И если насчёт дам различного возраста и привлекательности, то тут не было ничего нового – словесная трескотня с их стороны, вперемешку с многозначительным взглядами на достойных их взглядов господ не прекращалась – они как всегда перебирали, то вот характерность поведения мужского контингента ресторана, довольно сильно разнилась, даже несмотря на то, что они все здесь находились с одной целью. Правда некоторые из посетителей, под чьей рукой оказывалась привлекательного вида дама, сразу было видно, пытались маскировать свои истинные намерения при посещении этого ресторана. Они не чай сюда пришли пить, а затуманивать взор своей спутницы своим влюблённым взглядом.

Но это понятно, что частные случаи, происходящие лишь потому, что дамы своей привлекательность разрушают относительно строгие и даже иногда серьёзные намерения и отношения к жизни со стороны целеустремлённых господ, которые даже не думали и тем более не планировали, что с ними такое может случиться. Вот, наверное почему, такой повышенный интерес вызывают такие влюблённые парочки среди… да практически всех – каждый хочет заранее подготовиться к такого рода невероятному событию, которое и в их жизни может когда-нибудь нагрянуть, а ты раз, и не подготовлен.

Что же касается не таких, хоть и привлекающих всеобщее внимание случаев, где основную тяжесть нагрузки со стороны женского пола, взяли на себя различного вида, но одного поля ягоды, богатого рода господа, то они благодаря этому всеобщему отвлечению на сидящую за самым обыкновенным, ничем не примечательным столиком молодой пары, которая своими нередкими поцелуями провоцирует присутствующих здесь в ресторане успешных дам на умственные обмороки и язвительность, могли на время выдохнуть и ослабить свои ремни. И хотя чуть выше утверждалось, что все их намерения разнились, всё же это не так, и если откинуть в сторону служебные, мало относящиеся к быту случаи, то и эта часть местного контингента, в конечном счёте преследовала одну и ту же цель – самоутвердиться. А вот как и за счёт кого, то тут пути у всех были неисповедимы.

И если одни, те, кто уже окостенел в своём монолите мнения о подлой сущности окружающих, – они смотрят на этого иерарха своего непоколебимого мнения лишь с одной целью, испытать его терпение на прочность, – глядят на мир исподлобья всё того же своего мнения, то есть и такие, кто испытывает не только терпение, но и оптимизм. Особенно при виде себя в отражении чьих-то озорных глаз.