Алона Китта - Цветы на мостовой. Роман

Миссис Томсон дрожащими от волнения руками отворила замок, но вместо племянницы увидела незнакомого мальчика.

Тот протянул ей небольшой конверт и убежал, не дожидаясь чаевых и оставив обоих без объяснений.

Джереми взял конверт и осмотрел его. Обратного адреса не было, а получателем значился мистер Барнет.

– Это не ее почерк, – заявила тетушка Томсон, заглядывая сбоку. – Читайте же скорее, наверняка за Мэри попросят выкуп.

Не хочется повторяться, но руки Джереми тоже дрожали от волнения, пока он разворачивал вложенный в конверт лист бумаги.

– А, миссис Томсон, скорее! Бросайте все, бежим ловить кэб! – закричал он, ознакомившись с письмом.

– Что-то с Мэри? – спросила тетушка, в тревоге прижимая руки к лицу.

– Написано, что она в кондитерской напротив Британского музея.

– Живая? – ахнула тетушка.

– А как вы думаете, Томсон? Конечно, живая, если она нас ждет.

Миссис Томсон схватила сумочку и шляпу и уже повернулась к двери, а потом снова уставилась на зятя.

– Что такое? – спросил Джереми, прочитав на ее лице недоумение.

– А в письме есть что-нибудь относительно выкупа?

В письме ничего подобного не было, о чем Барнет ей с готовностью сообщил.

– Тогда непонятно, – сказала тетушка, выходя на улицу.

– Непонятно, – повторил Барнет, запирая дверь.

Они заметили Мэри, одиноко стоящую возле забора, окружающего территорию Британского музея. Джереми остановил кэб и побежал ей навстречу, пока тетушка Томсон расплачивалась и торговалась с возницей. Она предполагала вернуться домой на этом же экипаже и требовала скидку, но возница оказался упрямым и, хотя других пассажиров в обозримом времени и пространстве не наблюдалось, стоял на своей цене. Впрочем, он готов был и уступить, но уж больно интересно разворачивался спор с этой дамой.

Джереми подбежал к плачущей Мэри и заключил ее в объятья. Если бы в этот момент здесь очутились его подчиненные, то, можно с уверенностью сказать, они незамедлительно выбрали бы другого главаря. Подумать только – глаза босса увлажнились!

– Мэри, дорогая Мэри, кто это сделал? – шептал он, не выпуская ее из кольца рук. – Кто? Я посчитаюсь с ним! Я отомщу ему за каждую твою слезинку, дорогая…

– Джереми, Джереми, – повторяла Мэри, не переставая плакать.

– Все позади, дорогая, я с тобой. Идем домой. Миссис Томсон тоже здесь. Она приехала со мной.

Утешения не помогали, Мэри продолжала рыдать и не двигалась с места.

– Дорогая, ну пойдем же! Простить себе не могу, что упустил момент, когда ты исчезла. Не плачь, я больше не допущу чего-либо подобного.

Внезапно его осенило.

– Мэри, любимая, они что-то сделали с тобой! – воскликнул он, повернув ее к себе и вглядываясь в залитое слезами лицо.

Она энергично запротестовала и наконец выдавила из себя:

– Никто мне ничего не сделал…

Повисло молчание; Джереми недоумевал: похищение казалось ему бессмысленным. Причина молчания Мэри была иной – она только собиралась с мыслями, чтобы кое-что прояснить, без чего дальнейшая совместная жизнь с мужем не представлялась возможной.

– Зачем ты мне лгал, Джереми? – неожиданно спросила она. – Ведь ты мне лгал?

– Мэри, я готов за тебя жизнь отдать, а ты говоришь, что я лгу?! Идем в кэб, дома выясним все. – Он уже стал проявлять признаки нетерпения, и бедная заплаканная Мэри кивнула и пошла в сторону экипажа. Она справедливо рассудила, что не стоит скандалить на улице. Кроме всего прочего, их семейные тайны не должны стать достоянием чужих ушей.

Мэри сердечно обняла тетушку Томсон, довольную тем, что ей все-таки удалось добиться скидки, и уселась рядом с ней, почти не обращая внимания на мужа.

Джереми недоумевал: кто настроил против него Мэри? Скорее всего, это интриги проклятого Морстена, а тот может насочинять не хуже тетушки Томсон.

И лишь дома все разъяснилось…

Глава 31

– Он сказал, что его зовут Морстен, – заявила Мэри по прибытии домой.

Миссис Томсон побежала на кухню, а супруги выясняли отношения в гостиной. Мэри уже не плакала, но взгляд ее сухих глаз стал напряженным и недоверчивым. Барнет, как каждый мужчина, терпеть не мог женских слез, но сейчас предпочел бы выслушивать всхлипывания и рыдания, чем оправдываться неизвестно в чем.

– И что тебе наговорил этот подлец?

– Он сказал, что ты бандит, Джереми, а я – жена бандита. Получается, наш ребенок – бандитское отродье? Он сказал, что тебе подчиняются бандиты и воры со всего Кэмдена. Это правда, Джереми?

Мэри с надеждой посмотрела на него, и у Барнета появился шанс солгать ей, успокоить, сказать, что Морстен – его злейший враг и его словам нет веры. Возможно, именно такого ответа ждала бедняжка, но неожиданно для самого себя он признался:

– Это… правда.

И опустил голову. Мэри продолжала вглядываться в лицо мужа и шепнула еле слышно:

– Почему ты так обошелся со мной, Джереми? Если бы я только знала заранее…

– Ты не связала бы свою судьбу со мной. Что ж, это предсказуемо, но… честно.

– Джереми, как ты можешь… Я любила тебя, думая, что ты честный человек. Ты мне казался добрым, необыкновенным. Ты был добр ко мне, тетушка восхищалась тобой, а Майкл? Не каждый может взять себе сироту. А ты взял! Наш милый мальчик пропал бы на улице, если бы не ты. И что же? Выходит, твои поступки неискренни и ты притворялся все это время?

– Но почему неискренни? Что ты придумываешь? – Он попытался ее обнять, но Мэри отстранилась:

– Нет, Джереми, Морстен рассказал мне, как ты и твои так называемые клерки грабили и шантажировали, – это так противно…

– Мэри, но ты же никогда не спрашивала меня, откуда в доме деньги. Что изменилось сейчас? Ты поверила Морстену?

– Поверила. И в связи с этим заявляю, что я ухожу от тебя, Джереми. Я не могу оставаться под одной крышей с бандитом. И не позволю называть нашего ребенка бандитским отродьем.

Барнет пристально посмотрел на жену: она выглядела серьезной как никогда.

– Ах, вот в чем дело – миссис Барнет брезгуют! А куда вы собираетесь уйти от меня? У вас есть деньги? Дом? Квартира? Или, может быть, вернетесь туда, откуда приехали? Нет, моя милая, я не позволю вам покинуть этот дом по одной простой причине – я за вас отвечаю.

Он произнес это, едва сдерживая ярость и недоумевая. Казалось, он делал все, чтобы Мэри была счастлива, чтобы она ни в чем не нуждалась. И что же? Пустые слова Морстена значат для нее больше, чем все старания Барнета.

Кажется, он произнес это вслух. Мэри покачала головой и сказала:

– Это не пустые слова. А насчет стараний – старается честный труженик прокормить семью, а ты…

Она смахнула слезу и повернулась к двери. Джереми в отчаянии схватил ее за рукав и прижал к себе.