Роман Назаров - Цветы не растут на плитах

Повесть

Переработанное издание, 2012 г.

Размытая фигура постепенно превращается в огромного человека, на две головы выше меня, с рыжеватыми курчавыми, коротко остриженными волосами, с острым подбородком, неряшливого и костлявого. Он надвигается на меня, глядя прямо в глаза. Я вопросительно смотрю на него в ответ. Он молча подходит вплотную и вдруг деловитым, не терпящим возражений тоном произносит: «Так, дай-ка сюда портфель!» Но я не двигаюсь с места: «Чего еще?»

Неожиданно он бьет мне кулаком по уху, и я падаю. Тут же вскакиваю и пытаюсь в свою очередь достать ему до лица. Он отбивается, иногда испуганно жмурится и бормочет ругательства. В руках противная вялость и никак не получается хороший удар. Я закусываю губу и учетверяю усилия, но на руках словно цепи. Я пытаюсь ударить его ногой, однако и в ногах силы нет – они даже не поднимаются выше пояса. Ухо болит.

Я хватаю его за длинную руку, которой он отталкивает меня, и рву на себя, чтобы повалить, и одновременно подставляю коленку, но хотя тело работает, рывка не получается, и он просто делает шаг в направлении моего рывка. В конце концов я в отчаянии толкаю его от себя, и он исчезает во мгле. В наступившей темноте я слышу женский голос с повышенной интонацией. Слова все отчетливей.

- Да конечно, буди! Уже полседьмого! Ну, опоздает немного, но он же может быстро собраться. У тебя на кухне еда еще теплая? Ну, иди, не тяни!

Я не уловил момента пробуждения, но когда услышал шаги отца, уже думал, не открывая глаз. Что у нас сегодня? Ах да, экзамен… Ну, полседьмого – это не страшно. Если и опоздаю, то минут на пятнадцать. Давненько мне кошмары не снились. Странно – ухо болит! Это же было во сне? А, я его на подушке отлежал, вон в чем дело!

Я скатился с дивана и побежал к шмоткам. В июне в это время уже совсем светло, хотя солнце еще не поднялось над домами. Дверь на балкон была открыта, и комната наполнилась ароматным даже в городе ночным воздухом. День обещал быть хорошим, его не портил даже предстоящий экзамен, кошмар уже забылся, и я с удовольствием потянулся. Отец заглянул в комнату, убедился в том, что я проснулся, и сразу удалился. Он еще что-то сказал, но я уже повторял в уме вызубренное и не уловил, о чем. Только кивнул в ответ на «доброе утро».

В трамвае, держась за поручень и наблюдая в окно утренний город – он мне не приедается – я старался отвлечься от грядущего экзамена. Летом, если проснешься рано, еще долго преследует какое-то ненормально-возбужденное состояние. К тому же экзамен – последний, так хочется не испортить все в последний момент, и чтобы немного расслабиться, я возвратился в мыслях к предутреннему сну.

Поначалу казалось, что сон вещий. Но я скептик. Если подумать, все можно аккуратно разложить по полочкам. Большой рост? Ну что ж, это мы уже проходили! В этой стране детство не сахар. Плохо быть маленьким. Особенно если при этом выделяешься из толпы., таким обычно достается больше всех. Он был один, а не двое и не трое. Хм… Это объяснить посложнее. Но! Спящий мозг ведь не может все вместить. К тому же наверняка сон запомнился не целиком. Почему кошмар? Проще простого – сказывается напряжение сессии. В период экзаменов мне частенько снятся кошмары … если не мучает бессонница. Но обычно повторяется более простой сюжет: снится, что я безнадежно проспал. Подпрыгиваю на диване, гляжу на часы и снова вырубаюсь. А тут на тебе, проспал на самом деле, хоть и немного.

С удовольствием обнаруживаю, что не мучают провалы в эскапизм. По крайней мере, я думаю, что у меня эскапизм, потому что значительную часть жизни я провожу в грезах наяву. В голове разворачиваются красивые картины того, какой могла бы быть моя жизнь … альтернативной жизни. Кто-то уходит от серости в виртуальную реальность, а я – в мечты.

Перед экзаменами эти приступы сильно мешают: бывает, замечтаешься, и так трудно снова сосредоточиться на конспекте. Я подозреваю, что учиться было бы легче с менее богатым воображением.

В полутемном коридоре перед аудиторией собралась небольшая кучка людей. Вглядевшись, обнаруживаю, что почти все они из нашей группы. Плюс двое-трое из смежных, пришедших на разведку. Неужели препод тоже опаздывает?

Услышав шаги, все поворачиваются в мою сторону. Чувствуется, что разговор только что потух., и появление нового человека вносит некоторое оживление.

-Привет, Валь!

-Валь, прива, ты что опаздываешь?

-Хай! Присоединяйся, будем вместе ждать!

Я делаю рукой общий привет и обмениваюсь с парнями рукопожатием, слабо улыбаясь. Затем делаю взмах в сторону закрытой двери аудитории.

- Ждете?

- Ждем, - отвечает кто-то.

- И ЕГО пока не было?

- Почему? ОН там.

- А что же вы не заходите?

- Так там все места заняты. Целая группа сразу не поместилась. Теперь жди, пока кто-нибудь выйдет.

- А вы меня пропустите первым?

- А ты хочешь? Ты как – хорошо подготовился?

Я почувствовал, что во мне против воли поднимается раздражение. Ну от чего злиться? Безобиднейший вопрос, хотя и задаваемый с такой методичностью перед каждым экзаменом. Но как будто они не знают, как я готовлюсь…

- Как обычно, - бросаю коротко, чтобы скрыть эмоции.

- Ну, иди тогда.

Воспользовавшись паузой в разговоре, Оля хватает меня за рукав и уводит к ближайшему подоконнику. Чего-то она там недопонимает: «Сейчас ты мне все объяснишь!». Ерунда, конечно. Все равно то, что я скажу, ей, скорее всего, не понадобится. Но это уже сложившийся ритуал, повторяемый из года в год. Она тянется ко мне не за знаниями, а за уверенностью.

Идя следом за нею, смотрю на по-летнему обтянутые тонкой материей красивые ноги и думаю о том, как хорошо быть добрым и умным в одно лицо, так сказать. Постоянно подходят такие вот замечательные девчонки и просящим, даже где-то жалобным тоном молят о помощи, прижимая к груди тетрадки. От этого расправляются плечи, крепнет голос, а на лице сама собой складывается мужественная улыбка. Конечно, получив консультацию, они тут же упархивают, едва успев бросить через плечо «спасибо», и были бы немало смущены, если бы я потребовал в качестве платы «в щечку», может, даже подумали бы, приходить ли снова. Но мне этого и не надо. Зато на какие приемы обхаживания они идут, если вдруг я не тороплюсь их спасать!

Взгляд скользит вверх от модных туфелек и дальше по щиколоткам … до тонкой талии. Интересно, зачем она все-таки пошла в математику? Как-то не представляю ее себе не то что на кафедре в конференц-зале, а даже у доски – защищающей проект. В голову невольно приходят совсем иные картины – пляж … редкий, залитый солнцем лес … может, светлый и просторный офис … или класс – и красота девушки делает их только жизненней. Ей бы с людьми работать, а не с цифрами.