Иван Тимощук - Со смертью о жизни

Мы поздоровались и разместились у барной стойки, в ожидании начала вечера. Галина Петровна, она же – тетя Галя, была очень забавной женщиной. Про таких говорят «тебе только на рынке торговать», имея ввиду ее крупное телосложение и манеру общения на матершинном языке. Гости пришедшие впервые в Кий испытывают легкий шок, а впоследствии, уже не представляют это заведение с другим барменом.

– Ай, хрен с ним с чаем. Теть Галь, давайте кружечку ирландского эля, – Решил Вадя.

– Две, – поддержал я. – Свежее?

– Обижаешь, – театрально обиделась бармен, и принялась наливать пиво.

– Три, – Подытожила мама.

Через пару минут тетя Галя поставила перед нами три кружки холодного, темного напитка и принялась с интересом разглядывать мой костюм. Эль был действительно свежий и очень приятный на вкус. Была у него интересная особенность – пьется он мягко, голова остается чистая, а вот язык начинает заплетаться. А если переусердствовать, то, вслед за языком, начинают заплетаться ноги.

– Антон, я смотрю, что ты в костюме, – начала было тетя Галя. Обычно когда она так говорит, далее следует какая-то просьба. – Это же Смерть, да?

– Да, Смерть, которую наш… Просто Смерть, – я осекся, вспомнив недавнее происшествие перед зеркалом. Пробежав глазами между полок с бутылками, я нашел небольшое зеркало. Отражение было обычным, никаких проницательных взглядов. Точно показалось. Но почему, же это не дает мне покоя?

– Я это к чему, – продолжила она, не замечая моей заминки. – У нас же Хэллоуин, сейчас народ придет, мы конкурсы подготовили, а вести их некому. Я бы сама отвела, но ты в костюме, да еще и с твоими ораторскими способностями…

– Ох, теть Галь, я, конечно, не против, но я сценарий совсем не знаю, – начал уклоняться я.

– Да что там знать-то? Быстренько пробежался глазами, а там, на месте разберешься. Я тебе подсказывать буду, – взмолилась она. – К тому же между конкурсами будут для гостей музыкальные паузы, а для тебя возможность прочитать сценарий следующего конкурса и придумать речь. Антон, с меня пиво.

– Если я буду ведущим, то пиво мне противопоказано, – обреченно вздохнул я.

– Я выпью! – быстро спохватился Вадя. – Он согласен!

– Решено! – просияла тетя Галя и пошла за распечаткой.

Ведущий. Вечер начал принимать неожиданный поворот.

Я пробежался глазами по сценарию, который принесла бармен. Складывалось ощущение, что никто особо не утруждался его написанием, поэтому скачали с первой попавшейся страницы в интернете. Вместо приветственной речи красовалась надпись «ПРИВЕТСТВИЕ», как бы намекая, что речь я должен буду придумать сам, а дальше сразу первый конкурс. Он заключался в том, что нужно выпить больше всех крови девственниц. Под «Кровью Девственницы» подразумевался некий коктейль из всего, что было в баре, залитый томатным соком, обильно сдобренный перцем и перелитый в трехлитровую банку. Эдакая сумасшедшая версия популярного коктейля «Кровавая Мэри».

– Не завидую я вам, ребята, – прошептал я сам себе и продолжил изучение сценария.

А тем временем Кий наполнялся людьми. Были знакомые лица, которые подходили, здоровались, интересовались как дела, не женился ли часом, и дивились тому, как я вырос. Было, среди этих знакомых, изрядное количество девушек, которые знали меня как подростка, общались со мной исключительно как с сыном подруги, а теперь смотрели на меня с неподдельным интересом. Да, мальчик Антон вырос, с этим не поспоришь.

– Ты, смотри, это ж Наташа, как ее… Журавлева! Помнишь, за которой ты бегал? – с улыбкой прошептал Вадя. – Она тебя прям взглядом раздевает.

Я помнил. Мне тогда было лет четырнадцать. Мы с Вадиком играли в бильярд у мамы в баре, как, вдруг, пришла она – Наташа Журавлева. Эффектная голубоглазая блондинка среднего роста. На тот момент ей было девятнадцать лет, у нее уже были все нужные округлости, что так манили взгляд совсем зеленых юнцов. Она пришла за бар, поздоровалась с мамой и о чем-то с ней оживленно заговорила. Забыв о бильярде, под одобрительный взгляд Вади, я пошел знакомиться. Представила меня мама, сам я невероятно стеснялся и не мог сказать ни слова. Надо понимать, что после этого знакомства мои походы в Кий участились. С Наташей мы начали общаться, я даже взял ее номер телефона, якобы на всякий случай, а сам сутками строчил ей SMS сообщения из разряда «Как дела?», «Что делаешь?», «Чем сегодня занималась?». А примерно через неделю, будучи уверенным, что она уже моя, я предложил ей встречаться, на что получил отказ. Она объяснила, что для нее я слишком маленький и это невозможно, но вот будь я постарше, она сама бы за мной приударила, а так нет. Сейчас я ее прекрасно понимаю, но тогда мое подростковое сердце было разбито, и все мои душевные страдания выливались огромными потоками на Вадю, который стойко меня поддерживал. А сколько было написано страдальческих стихов о неразделенной любви, растоптанных чувствах и одиночестве, не сосчитать. Конечно, теперь я вспоминаю это с улыбкой на лице.

И вот, спустя семь лет, объект моих детских мечтаний, с интересом разглядывает, уже взрослого, меня, а мне все равно. Нет, она все так же хороша собой, но многое изменилось во мне. Я стал видеть не только внешнюю красоту, но и внутреннюю, а разменивать себя на случайные связи, которые никуда не приведут, я не хотел. Моралист – говорили мне знакомые, с нотками непонимания в голосе. Может быть, но это мой принцип, которым, бывало, я жертвовал в прошлом.

– Антон, ты готов? Мы через пять минут начинаем, – голос тети Гали вернул меня из мира размышлений в реальный мир.

Я посмотрел по сторонам. Народу собралось человек пятьдесят, не так много как хотелось бы, но в маленьком баре они смотрелись внушительно. Знакомых прибавилось, но большая масса была мне неизвестна. Люди делали последние заказы перед началом вечеринки, и рассаживались по столикам.

Заиграла мрачная музыка. Она была похожа на саундтрек к какому-то мистическому фильму, и казалась до боли знакомой, но я никак не мог вспомнить название. Получив кивок от тети Гали, который означал, что пора начинать, я медленно двинулся в центр бара, приковывая к себе любопытствующие взгляды гостей. Остановившись, я с полным безразличием осмотрел всех присутствующих, стараясь сохранять лицо непроницаемым. Именно так, мне кажется, смотрела бы Смерть. Выждав несколько секунд, я сделал максимально холодный голос, который только мог, и заговорил:

– Люди. Испокон веков я был проводником между миром живых и царством мертвых. Я бережно собирал души, срок пребывания которых, в этом мире, подошел к концу, и провожал их туда, откуда еще никто не возвращался. Настанет день, и я провожу туда каждого из вас. Я вижу отведенное вам время. Я – Смерть!