Иван Тимощук - Со смертью о жизни

– Я сказал, мы разговариваем, и ты нам мешаешь.

Голос оставался ледяным. Я заметил, как взгляды гостей устремились в нашу сторону, в ожидании драки. Ко мне подошел Вадя. Его лицо было спокойным, но я понимал, что одно резкое движение и мачо рухнет на пол под тяжестью Вадиного хука.

– Антон, все нормально? – спросил друг.

Я молча кивнул, не отводя взгляда от неприятеля.

– Вы чо тут, смельчаки что ли, или чо?! – взревел Абилардо. Его лицо перекосило от ярости. – Я вас обоих сейчас положу здесь! Да я вас… Что с тобой?

Жеребец испуганно смотрел в мои глаза. Не знаю, что он там видел, да и не хотел знать. Во мне была сила. Какая-то непреодолимая мощь растекалась по всему телу, заполняя каждую клеточку моего организма, каждый отдаленный закуток моей души. Словно я сам был силой.

Все мысли куда-то делись. Я видел все, словно в замедленной съемке. Вот, Вадя делает шаг навстречу бунтарю, готовясь нанести сокрушающий удар. Вот Наташа, на ее лице застыла тревога. Хмурый взгляд тети Гали. Испуганный Абилардо, который смотрит в мои глаза. Интересно, что он там увидел? Я видел сразу все, не отрываясь от предмета моего внимания. Это было очень странно, но я ссылаюсь на действие адреналина. Хотя откуда взяться адреналину, если я ни зол, ни взволнован? Я вообще ничего не чувствую! Только абсолютный покой.

А еще было чувство, что пора заканчивать перепалку, иначе, до добра это не доведет. Я просто толкнул Абилардо одной рукой в грудь. Не так чтобы он упал или покалечился, но так, чтобы отстранился от меня.

То, что случилось далее, не поддавалось никакому объяснению. Жеребец полетел спиной вперед через весь бар, а это метров восемь по прямой. Он сносил по пути стулья, врезался в стену и упал навзничь. Я не могу сказать, что я был слабым, но чтобы вот так просто отбросить от себя человека, который вешает килограммов на двадцать больше чем я…

– Ох! – удивленно выдохнул Вадя. – Он там живой хоть?

Абилардо был жив. Он сел на пол опираясь на руки, и начал испуганно смотреть по сторонам. Казалось, что он испытывает неловкости перед всеми гостями, и ищет какую-то поддержку. В конце концов, неприятно, когда тебя выводят из игры одним толчком. Тем более какой-то молодой, худоватый парень.

Но здесь было что-то другое. Испуг в его глазах сменился ужасом. Абилардо махал руками, отбиваясь от кого-то невидимого.

– Что… Что вам надо?! Кто вы?! Не трогайте меня! – взревел он. Его голос дрожал.

Все непонимающе смотрели на происходящее. Кто-то хотел подойти помочь, но останавливался, боясь случайно получить удар.

– Вы, что их не видите?! Бегите! Бегите! – сокрушался жеребец.

Еще мгновение он озирался по сторонам, а потом побежал из бара в сторону улицы, как был, в одной футболке. Что это было? Что его напугало? Да так, что он убежал из бара без теплой одежды в двадцатиградусный мороз?

– Похоже, он сильно стукнулся головой о стену, – задумчиво протянул Вадя, словно прочитав мои мыли.

– Пожалуй, – ответил я. – Теть Галь, я наверное, пойду домой? Что-то настроение уже не праздничное.

– Конечно- конечно, – понимающе сказала бармен. – Все равно конкурсы уже никому не нужны, все пьяные.

– Антон, ты уходишь? – с обидой в голосе спросила Наташа.

– Да. Не хочу тут оставаться.

– Но, Антон… – начала было она.

– Наташа, в другой раз, – отрезал я.

Мы оба понимали, что, скорее всего, другого раза не будет. Момент упущен. На смену ее желанию пришла обида.

Я подошел к Ваде.

– Вадя, надо ехать домой.

– Думаешь, он вернется с толпой алкашей, чтобы отомстить? – поинтересовался друг.

– Нет, не думаю. Просто хватит на сегодня происшествий. Ничего не хочу. Просто добраться до дома, скинуть эти лохмотья, умыться и лечь спать, – устало сказал я. – А где, кстати, мама?

– Я видел ее минут сорок назад последний раз. – Вадя огляделся по сторонам. – Она, вроде, пошла играть в бильярд с кем-то. Наверное, играет еще.

Мы зашли в бильярдную комнату. На столе со стареньким сукном, были раскатаны бильярдные шары, показывая, что партия еще не закончена, но продолжать ее некому. За пластиковым столиком, положив голову на руку, сидя, спала мама. Рядом с ней стояла недопитая кружка пива и допитая стопка. В центре стояла, почти пустая, бутылка водки. Вот теперь покой сменялся злостью. Опять мы возвращаемся к старому.

– Вадя, – вздохнул я. – Поможешь ее довести?

– Конечно, какой разговор.

Я попытался разбудить маму, но она никак не реагировала. Мы с Вадиком переглянулись. Он развел руки в стороны, как бы говоря, «Ну, что поделать, придется нести». Я тут же вызвал такси. Идти ночью через дворы, по такому морозу, неся на плечах спящую женщину, уж никак не хотелось. Благо поблизости бара находилась свободная машина, и приложение моментально оповестило, что такси назначено и подъедет в течение двух минут.

– Может, понесли пока что? Все равно, пока поднимем, пока выведем, там машина и подъедет.

Мы начали поднимать маму. Вадик закинул ее руку себе на плечо и начал распрямляться, поднимая ее со стула, я тут же подхватил ее под вторую руку.

– Да что вы ее трогаете? Пусть спит себе человек, – заплетающимся языком сказал мамин собутыльник, который, по всей видимости, отходил в туалет, а сейчас покачиваясь стоял в проходе.

– Еще слово, и ты сам спать ляжешь! – процедил я сквозь зубы. Во мне кипела ярость, которую я не мог обуздать.

– Понял, не мешаю, – отозвался собутыльник и отошел с прохода.

– Дружище, что с тобой сегодня? – осторожно поинтересовался Вадик.

– Вадя, давай до дома доедем и поговорим? – чуть остывая, сказал я.

Мы направились к выходу, попрощавшись с тетей Галей и помахав знакомым. От Наташи я получил напоследок обиженный взгляд и холодное «пока». Не страшно. Много лет назад в такой ситуации был я, и ничего, не умер. Хотя, глубоко внутри, я чувствовал, какие-то, небольшие уколы совести и отголоски недавнего желания.

Выйдя из бара сразу чувствовалось, что мороз окреп и оставаться на улице долго не хотелось. Благо, машина действительно стояла на парковке и ожидала нас. Мы двинулись по направлению к такси, борясь с порывами ветра. Все могло бы быть проще, если бы мама нам помогала, а не просто висела на плечах. Словно услышав мои мысли, она начала медленно шевелить ногами. Я посмотрел на ее лицо. Глаза были закрыты, но ноги шевелились, немного облегчая нам работу. Видимо она шла на, так называемом, автопилоте. Что ж, уже неплохо.

За пару минут наше трио добралось до машины. Маму усадили на заднее сидение, между нами. Таксист вопросительно на нас смотрел, но услышав адрес, молча поехал. Молчаливый таксист – то, что сейчас нужно. Желание разговаривать с кем либо, отсутствовало напрочь. Тем более если это будут пустые разговоры. Есть такая старая шутка, что, если не знаешь как начать продолжительный диалог с таксистом, задумчиво посмотри в окно и скажи «До чего страну довели». Долгие философские рассуждения вам обеспечены. К счастью, в салоне сохранялась тишина, за исключением тихо играющей музыки. Настолько тихой, что нельзя было даже разобрать слова.