Иван Тимощук - Со смертью о жизни

– Хорошо, – я подошел к зеркалу. Сердце участило свой ритм, но я понимал, что это просто волнение. Я собрался с мыслями и произнес. – Я – Смерть.

Мой взгляд скользил по отражению, но я ничего не замечал. Все действительно было как раньше.

– Ну, что? – нетерпеливо спросил Вадя. – Есть что-то?

– Ничего, – выдохнул я. Волнение начало отступать.

– Показалось, выходит? Нет, если хочешь, то можем еще раз попробовать.

– Нет, ты прав, показалось. И, спасибо.

– Да ну, ты брось. Для чего еще нужны…

– Да-да, старшие – младшие не кровные родные братья, – с улыбкой закончил я.

– Именно! – просиял Вадик.

Тем временем тетя Галя жестами показывала, что пришло время для следующего конкурса, и, увидев мой утвердительный кивок, пошла к аудио системе. Звуки, некогда популярной, электронщины, сменились мрачной музыкой – главной темой сегодняшнего вечера. Я старался шагать в такт органу, приковывая к себе, уже помутневшие, взгляды гостей. Заняв свое привычное место посреди бара, я направил косу на победителя прошлого конкурса и сказал:

– Предводитель, подойди ко мне.

Мужчина встал и двинулся в мою сторону под одобрительные крики толпы, высоко подняв руки вверх.

– Назови свое имя, – обратился я к нему.

– Зовите меня «Итальянский жеребец Абилардо»! – прокричал он. Гости взорвались хохотом и аплодисментами.

Я осмотрел его. На вид «жеребцу» было лет тридцать пять. Волосы были короткие и засаленные, одежда не по размеру, но не скрывающая «пивной» живот. Во рту отсутствовало пару передних зубов, а запах говорил о том, что человек занимается физическим трудом и, явно, пренебрегает душем. Определенно, итальянский жеребец, иначе и не скажешь.

– Абилардо, чтобы присоединиться к темным силам, к их армии, мы должны доказать, что мы одни из них. Нам нужно показать им такие бесовские танцы, которые не сможет станцевать человек. Ты как предводитель, – жеребец снова вскинул руки вверх. Он определенно гордился своим статусом, – должен выбрать трех человек, которые будут танцевать. Потом тебе нужно будет выбрать одного единственного, кто справится лучше всех. Того, кто поистине достоин. От тебя зависит очень многое, предводитель. Не подведи.

Жеребец утвердительно кивнул и начал осматривать всех собравшихся. Как и следовало ожидать, высматривал он самых симпатичных девушек, бесцеремонно хватал их за руки, и вытаскивал на танцпол. В числе жертв оказалась и Наташа. Я поймал на себе ее обреченный взгляд, который через пару мгновений сменился на хитрый, посеяв внутри меня ощущение, что она что-то задумала.

Из колонок заиграла танцевальная музыка, ознаменовав начало конкурса. Девушки пустились в пляс, под веселые улюканья из зала. Две девушки скакали, махали руками и корчили страшные рожицы, всеми силами стараясь походить на разбушевавшуюся нечисть. Абилардо сначала просто наблюдал за ними, но вскоре, издав радостный вопль, пустился в пляс, беспорядочно молотя руками в воздухе. Это выглядело скорее смешно и нелепо, чем хоть как-то устрашающе. Но тут он остановился и начал смотреть куда-то в сторону. Я проследил направление его взгляда и обомлел.

Наташа. Ох, Наташа… Что же ты делаешь.

Я никогда не видел таких изгибов. Может, конечно, видел, но в этот момент мне казалось, что никогда. Ее руки чувственно скользили по ее же телу, периодически обнажая отдельные его части. Это было не столько пошло, сколько для того, чтобы подразнить. Я видел ее глаза. Ее ядовито – голубые глаза, которые, не отрываясь, смотрели на меня на протяжении всего танца. Не нужно было никаких слов, чтобы понять, что она меня желает. Вот руки пошли на второй круг, обнажая подтянутый живот, скользят выше по не маленькой груди, по изящной шее. Она касается пальцами своих губ и отправляет мне воздушный поцелуй.

Я не верю в магию. Ну, я не исключаю ее существование, но не то чтобы искренне верю. Но то, что происходило сейчас, другим словом назвать сложно. Настоящая, природная, женская магия. Именно из-за нее случались войны, горели города, и назначались дуэли. Именно из-за нее могли пошатнуться моральные устои.

Я искренне верил, что моя воля – кремень, но чувствовал, как кремень дает трещину, пропуская к щекам румянец, а в голову очень яркие образы.

Освобождение от чар пришло внезапно, оборвавшейся музыкой. Я посмотрел на Вадю. Он ответил многозначительным взглядом и расплылся в улыбке. Такая улыбка говорила, он уверен в том, что сегодня меня охомутают, заволокут в постель, и не отпустят, пока я не останусь без сил. А может даже после этого не отпустят.

– Вот она победила! – взревел Абилардо, указываю на Наташу.

Кто бы сомневался…

Наташе вручили три кружки пива, но, по знакомству, не самого дешевого, а ирландский эль. Одну она взяла себе, одну отдала Ваде, подмигнув ему, и услышала в ответ «Понял, удаляюсь», а третью принесла мне.

– Давно не виделись, Антон, – сказала она сладким голосом, протягивая мне пиво.

– Да уж, давненько… – я взял пиво и торопливо к нему приложился, чтоб скрыть смущение.

– А ты все такой же стесняшка, как и много лет назад, – она принялась перебирать мне волосы, пуская тем самым по всему телу мурашки. – Зато, каким красавцем вырос, просто загляденье. Девчонки, наверное, толпами ходят, да?

– Не исключено, но я очень избирательный, – уклончиво ответил я.

– И кого же ты выберешь сегодня?

Я посмотрел ей в глаза. Боже, с каким теплом и какой жадностью она смотрела… В разных романах авторы пишут о искре, что мелькает между парнем и девушкой, и, похоже, это была она. Больше скажу, это была не искра, а настоящая молния, но не любви, а страсти. И мы оба это прекрасно понимали. Вот так просто – подумал я – могут покоситься моральные устои. Один взгляд, одно слово, одно касание. Или же причиной тому, долгое отсутствие девушки, немного алкоголя в крови и приятные воспоминания. В любом случае, что бы там ни было, я не мог устоять, да и не хотел. Губы как-то сами потянулись к ее губам, как вдруг:

– Эй, красавица! – Рука Абилардо легла на плечо Наташе, прервав наш не случившийся поцелуй. – А я видел как ты танцевала для меня!

– Для тебя? – удивилась Наташа.

– Для меня. Для своего предводителя.

Жеребец слишком вжился в роль. На столько, что потерял чувство такта.

– Мы разговариваем, – ледяным голосом сказал я.

Я не думал, что мой голос может быть ТАКИМ. В нем было абсолютное спокойствие и, не присущий мне, холод. Обычно, в таких ситуациях, кровь должна закипать, но я не чувствовал ничего кроме покоя.

– Ну, значит, потом поговорите, – отмахнулся новоявленный мачо. – Так, вот, я это к чему, ты мне понравилась, так что…

Я встал с барного стула и положил правую руку на солнечное сплетение Абилардо, чуть отодвигая его от Наташи.