Станислав Вторушин - Еще один день

– Ухоженный поселок. Честное слово, приятно смотреть.

– Уж куда ухоженнее, – усмехнулся Краснов. – Подождите, когда начнет таять снег, тогда увидите.

Остудин не стал выяснять, что он увидит, когда растает снег. Первое впечатление было хорошим, и он остался этим доволен.

Контора экспедиции располагалась в единственном на весь поселок двухэтажном здании. Все трое поднялись на второй этаж – там находился кабинет начальника. В приемной за машинкой сидела тоненькая девчушка, скорее всего вчерашняя десятиклассница. Увидев Остудина, она вскочила из-за стола и просто впилась в него глазами, стараясь как можно лучше рассмотреть нового начальника. Ей надо было составить о нем свое суждение, чтобы сегодня же поделиться им с другими.

– Манечка, пригласи начальников служб и отделов, – попросил ее Еланцев, открывая перед Остудиным дверь в кабинет.

Манечка села и взяла в руку телефонную трубку. Остудин перешагнул порог и очутился в кабинете. Он был точной копией кабинетов районных: два стола – главный и для приглашенных, – образующие букву «Т», вокруг стола для приглашенных в тесном строю стулья. Позади кресла начальника – геологическая карта района. Справа от кресла, теперь уже остудинского, стеклянный шкаф с кернами и колбами с нефтью. На каждой колбочке наклейка с названием месторождения.

Остудин не видел даже фотографии своего предшественника, тем не менее представил: сидит в глубоком кожаном кресле человек средних лет, скорее всего седоватый. Лицо нерешительное, какое-то даже расплывчатое. В общем, лицо человека, уже решившего подать заявление об уходе.

В формулировку «по собственному желанию» Остудин не верил. Батурин сказал: «Не стал дожидаться второго строгача». Это уже была более веская причина для ухода. При такой перспективе у кого угодно появится «собственное желание». Поэтому он как бы между прочим спросил:

– Кстати, а почему Барсов не захотел здесь оставаться? Не поладил с кем?

– Причин много, – помедлив, ответил Еланцев. – Но главная, думается, та, что Николай Александрович изработался. Такое хозяйство может вытянуть только двужильный.

– Значит, надо разработать методику по накачиванию мускул, – сказал Остудин, оглядывая кабинет рассеянным взглядом. – Если одного двужильного мало, вытягивать надо всем.

В кабинет начали входить люди. Кивнув новому начальнику, со стуком отодвигали стулья и садились за стол. Он обратил внимание, что у каждого здесь свое, раз и навсегда обозначенное место. Сев, они вполголоса продолжали разговор, по всей вероятности начатый еще до приезда Остудина в контору. Скорее всего, обсуждали какие-то производственные дела.

Шумное появление своих новых сослуживцев не только не обидело его, он остался им даже доволен. Люди не собирались подстраиваться под новое начальство, им-то не надо было вникать в производство. Они этим производством жили, они им живут и будут жить впредь, какого начальника ни пришли. В ближайших своих действиях Остудин решил исходить из этого наблюдения.

Процесс знакомства есть процесс знакомства, и ничего необычного в него не привнесешь. Да и зачем? Поочередное представление одного, второго, третьего не есть знакомство. Это всего-навсего пофамильное обозначение. Знакомство начнется тогда, когда люди станут откусывать от одного на всех круто посоленного ломтя. А пока только фамилии: заместитель начальника по общим вопросам Кузьмин Константин Павлович… Начальник транспортного цеха Галайба Сергей Афанасьевич… Начальник ОРСа Соломончик Ефим Семенович… Всех руководителей отделов и цехов шестнадцать человек. Еланцев называл должность, имя и отчество каждого. Они поднимались, кивали и снова садились. В ответ Роман Иванович тоже приветливо кивал головой и поднимал руку над столом, изображая символическое рукопожатие.

Когда все были названы, Остудин, продолжая стоять, сказал:

– Признаюсь честно: от геологии я оторвался. В последнее время занимался эксплуатационным бурением. Но это сейчас может быть и к лучшему. Вы будете помогать мне, я – вам. Работать будем вместе. Никаких революционных перемен делать не собираюсь. Когда войду в курс событий, поговорим подробно. Если у кого есть вопросы, милости прошу.

Вопрос был всего один. Старший геолог Людмила Тимофеевна Кутепова спросила о семейном положении. И после того, как он ответил, поинтересовалась, почему жена не приехала вместе с ним. Он сказал ей то же самое, что и Батурину: жена приедет после окончания учебного года в школе. Других вопросов задавать не стали. Когда все разошлись, Краснов сказал:

– Может, сначала пообедаем, а потом займемся делами? Время-то уже к концу рабочего дня, а в самолетах Ан-2, насколько я знаю, не кормят.

Остудин посмотрел на Еланцева. Тот пожал плечами и сказал:

– Я только за.

С обеда в кабинет вернулись все вместе. Знакомить с делами экспедиции начал Иван Тихонович. Он подошел к большой геологической карте района и сказал:

– Вот здесь мы ведем поиск. Геофизики подготовили несколько хороших структур, но пока мы не можем до них добраться…

Остудин сразу же вспомнил тайгу, проплывавшую под крылом самолета, дымящуюся майну на Оби и понял, что с сегодняшнего дня все это становится его территорией жизни. «Первым делом надо побывать в транспортном цехе, – подумал он. – От него зависит половина успеха. А может, и больше». Еланцев между тем называл нефтяные залежи, разведанные экспедицией.

– Вот это – Юбилейное месторождение, – говорил он, обводя кончиком указки жирный контур на карте. – Самое крупное из открытых нами. Сейчас нефтяники строят там поселок. А мы… Черт знает что у нас происходит. Аварии, некачественное испытание скважин, бурим плохо… Короче, все один к одному.

– Черная полоса? – спросил Остудин, всматриваясь в карту.

– Белой ее не назовешь, это верно, – согласился Еланцев. – Некоторые даже подвели под это теоретическую базу: идет полоса невезения, и здесь ничего не поделаешь. Все старания как в прорву – все беды напоказ.

– А что ты лично думаешь об этом? – Остудин не заметил, когда они с главным геологом перешли на «ты».

– Не везет тогда, когда работают спустя рукава. – Еланцев опустил указку и повернулся к столу. – Привыкли, что все в порядке, все делается само собой. У всех на уме одно: Барсов уходит, появится новый начальник, тогда развернемся. Вот и появился. Вот сюда, – Еланцев показал на карте площади, где, по его мнению, может залегать нефть, – нам надо переводить хотя бы одну буровую бригаду. Но у нас острая нехватка оборудования. Одна бригада вместо того, чтобы бурить, помогает монтировать станок. Другая стоит из-за нехватки обсадных труб. И лишь одна ведет проходку. А ведь мы не зря говорим, что нефть находится на кончике долота. Будут метры проходки – будут открытия.