Юлия Степанова - Зима не всегда. Повесть-сказка

– Рассердился хозяин – то здешний!.. – бормочет.

– Бу-у-у!!! У-у-у! – неслось с озера вслед убегающим ребятам. Когда топот и крики смолкли вдали, ошеломленная выпь вытянула шею и прислушалась.

– Никак убежали? – сказала она вполголоса самой себе. – И впрямь убежали!…

Она была потрясена.

– Так-то!..И чтоб неповадно было! – выпь топнула ногой в сторону опустевшего берега; задрала вверх голову и долго стояла в величественной позе, раздувшись от важности. «Убежали!..-думала она, закрыв от удовольствия глаза, – Теперь – то всем наконец ясно, кто тут в лесу главный!.. Теперь пусть знают, кого слушать…»

Наутро из деревни пришла толпа ребят вчерашних и постарше. С шутками, гиканьем и смехом они принялись искать» водяного». Кто граблями, кто палками шуровали в прибрежном камыше, перетряхивали тину. Озерцо было маленькое. Озерные жители врассыпную бросились, а кто не смог убежать – те попрятались и сидели тише воды, ниже травы. Лягушки нырнули поглубже, рыбы затаились на дне под корягами. Цапля и другие птицы разлетелись кто куда. Выпь, нацелив клюв в небо и вытянувшись стручком – изображала из себя камыш. Ни жива ни мертва от страха, она стояла с крепко зажмуренными глазами и тряслась. Она чувствовала себя напуганной до такой степени, что не в силах была даже улететь. Это продолжалось довольно долго, пока один из ребят, самый младший, не наткнулся случайно на странный пучок перьев.

– Это что тут еще за кучка? – побормотал он, нагибаясь. – Головка крохотная, сама в перьях, тощая… – Паренек с удивлением рассматривал странное существо. – И нос острый… Не иначе – кикимора.. в образе! Меня в топь заманивает!.. – договорить он не успел, потому что выпь приоткрыла один глаз, нацелилась и больно клюнула парнишку прямо в лоб.

– Ух ты! – отскочил он потирая ушибленное место. – Что ты будешь делать?!Братцы! Сюда скорей, тут кикимора в образе! Клюется!!!..

Выпь, видя что ее разоблачили, неловко взмахнула крыльями и с прощальным криком» Кау!» устремилась в сторону леса.

– Ой!!!… Улетела! Глядите! Кикимора летит! – вопил паренек, тыча пальцем ей в след.

– Да какая там кикимора?! – расхохотался видевший все молодой человек в очках. – Дед Кузьма вам сказок нарассказывал, а вы и уши развесили! … Эх, темнота! Птица это. Выпь называется. Обыкновенная болотная выпь. Она и кричала тогда ночью; точнее не кричала, а выдувала в воду воздух клювом. Звук при этом получается громкий, похожий на рев. За это ее еще зовут водяным быком, вы разве не знаете? – стал он объяснять сбежавшимся на крик ребятам. Но выпь всего этого уже не слышала. Лавируя между деревьями, она как могла летела по лесу. Получалось неважно, но нужно было отыскать где – нибудь спокойное местечко, чтобы отсидеться и прийти в себя после пережитого. Наткнувшись на крошечное болотце, выпь сделала над ним несколько кругов и, убедившись, что место безопасное, спикировала в заросли камыша. «Кошмар! – думала она, сидя на кочке и возмущенно встряхивая перьями. – Это ж надо такое сказать: – Кикимора! " – перья у нее на голове встопорщились от негодования.

– Я вам покажу кикимору, – бормотала выпь. – Ишь, смелые стали по утру! Ночью – все в рассыпную, а утром – кикимора! Себя-то видели?!

Местные водяные клопы собрались вокруг и почтительно слушали. Заметив их выпь топнула ногой от досады.

– Клопы! Опять!!!…

Лора.

…Волчонок поймал две крупных рыбины – рыбалка после дождя была отличная. Уже светало, когда его лодка причалила к берегу. Он выпрыгнул на землю и отряхнулся. Внезапно его поразил какой-то волнующий, очень знакомый, но давно забытый запах. Он потянул носом, обернулся и замер. Между деревьями стояла крупная, но очень худая и облезлая волчица. Это была его мать.

Какое – то время они молча смотрели друг на друга.

– Малыш… – позвала волчица и голос ее дрогнул. Волчонок очнулся, прижал уши и бросился к маме, смешно виляя хвостиком. Она прыгнула ему навстречу и ласково ткнулась носом в шерсть на загривке.

– Какое счастье, я тебя нашла! – прошептала она бережно обнюхивая и вылизывая его теплым языком, а он крутился возле ее лап, фыркал и чихал от счастья. У него была целая куча вопросов, но когда первая радость от встречи улеглась – он еще раз оглядел торчащие мамины ребра и свисающую клочьями, когда-то прекрасную шерсть.

– Вопросы лучше оставить на потом, – решил он и торопливо вытащив из лодки рыбину бросил к ее лапам. Потом достал вторую. – Сначала нужно подкрепиться! Давай возьмем рыбу и пойдем к моей норе, я покажу тебе где я живу! Там и поедим!

Сам он тоже был голоден. Оказавшись у входа в нору они сели и принялись за рыбу.

– Как вкусно!..-сказала волчица, урча от удовольствия.-Признаться, – я никогда раньше не пробовала рыбы. Не умею ее ловить!

– Это очень просто. Если захочешь-я тебя научу. Тем более что у меня теперь есть лодка! Мама! Я так рад что ты вернулась! Но почему отец не пришел с тобой? Что с ним? Где вы пропадали все это время? Что вообще произошло той ночью?

Волчица перестала есть и с тоской посмотрела на сына.

– Это невеселая история, малыш…

– Но я должен ее знать!

Она встала и прошлась взад – вперед. Было видно, что она взволнована.

– Ну хорошо… Я начну издалека… Когда ты родился, – мы жили в другом лесу. Не знаю, помнишь ли ты то время, ведь ты был совсем крошкой. Лес назывался Дремучий. У нас было логово в самой чаще. С одной стороны – бурелом, с другой болото, сзади скалы. А в середине – небольшая уютная поляна. С этой поляны открывался вход в нашу пещеру. Лучшего места для логова и пожелать нельзя! Безопасное, удобное, со всех сторон защищенное от врагов и непогоды. Мы с папой уже несколько лет выводили там волчат. Обычно все было прекрасно, никто нас не беспокоил. Наши дети вырастали, становились взрослыми, самостоятельными и разбегались кто-куда, по разным лесам. Но в год твоего рождения рядом с нашим логовом поселился лис. Он облюбовал себе старую заброшенную барсучью нору на другом конце поляны. Вход в нее был узок и мы, волки, не могли пробраться внутрь, иначе лис не решился бы на такое соседство. Нельзя сказать, что мы сильно обрадовались, обнаружив нового жильца на поляне, которую считали своей. Твой отец сразу его невзлюбил. С глухим рычанием он наблюдал, как лис елозит на брюхе и заискивающе подметает хвостом землю при нашем появлении. Но стоило кому-нибудь из нас сделать шаг в его сторону, лис пулей кидался к барсучьей норе и скрывался в ней, делая вид, что у него полно дел внутри. Барсук очень хороший строитель, обычно его нора – это большой подземный лабиринт со множеством входов и выходов. Поэтому караулить лиса у входа не имело смысла. И мы решили не трогать его до поры до времени, если он не будет нам сильно докучать. По вечерам, отправляясь на охоту, мы видели его осклабленную в улыбке морду. Он подобострастно кланялся и чихал, стараясь выказать нам свое почтение. Пока нас не было, он подбирал объедки и обгладывал кости – остатки наших обедов, валявшиеся на поляне. Со временем мы привыкли к его присутствию, и однажды, когда мы с твоим отцом отдыхали после удачной охоты, он подошел ближе обычного и осмелился заговорить.