Вячеслав Митяшов - Исполнение желаний. Воля свыше. Часть вторая

– Получилось, – проговорила королева, нервно теребя закреплённую рядом снасть.

– Успокойся, заметит ещё кто-нибудь, – сказала Сантилия, хотя сама с трудом справлялась с нервной дрожью.

Лишь Лита, почему-то, была спокойна. Она смотрела вдаль и загадочно улыбалась самой себе.

– Лита, очнись, – одернула её мать.

– Да? – отозвалась та.

Сантилия усмехнулась и, игриво дёрнув дочь за золотистый локон, свисавший у щеки, спросила:

– Уж не влюбилась ли ты?

Лита вздрогнула, покраснела и отвернулась, закрыв лицо ладонями.

– Не смущайся своих чувств, дочка. Этот человек предназначен тебе судьбой. Не удивительно, что ты сразу обратила на него внимание.

Лита лишь улыбнулась.

– Эй! Дамы! – раздался с балкона голос Эдварда. – Не желаете ли вы позавтракать в моей компании?

Сантилия и Лита, отвернувшись, застыли, словно изваяния. Лишь Анна, пересилив неприязнь, повернулась к нему лицом. Узурпатор нагло смотрел ей в глаза, да ещё и был одет против всякого приличия – чёрные потёртые штаны и расстёгнутая безрукавка, которую носят матросы в жару.

– Пожалуйте к нам, будем рады, – повторил Эдвард.

– Соизвольте наказать слугам, чтобы они приготовили завтрак в моей каюте, – резко ответила Анна и отвернулась.

– Как хотите, – буркнул обиженный Эдвард и удалился к себе.

Сантилия, в сердцах, стукнула кулачком по борту.

– Мерзавец, убийца. Он ещё смеет заигрывать с нами, – прошептала она едва слышно. – Убью его, подсыплю яда.

– Тихо, тихо, – поспешила успокоить её Анна. – В нашем положении нужно быть осторожнее.

Едва нож, глухо звякнув, упал на палубу в трёх пальцах от ноги, Танис сразу наступил на него. Небольшой клинок целиком скрылся под здоровенным армейским сапогом. Никто не заметил случившегося. Надсмотрщик был занят вразумлением гребцов, сидевших в передних рядах, соседи настолько отупели от тяжёлого труда, что уже не видели и не слышали ничего вокруг, кроме плётки. Даже напарник Таниса продолжал грести, ничего не замечая.

Рой мыслей немедленно закрутился в голове бывшего сотника. Возникло уже с десяток вариантов побега, но ещё его очень интересовало, кто же решил помочь ему, никому не известному за пределами Параи Танису. Он так и не смог разглядеть, кто был там, за решёткой. Как бы то ни было, не важно, кто помог ему. Важно лишь то, что он, не позднее следующего утра, попытается покинуть борт этого проклятого судна и сможет поквитаться за Салиста.

– А ну, работай! Сучий потрох! Хватит мечтать! – раздался над головой истошный крик, коротко свистнув, обожгла плечо плеть.

Танис мгновенно отогнал от себя мысли и, зло глянув на заросшую косматой бородой рожу надсмотрщика, налёг на весло.

Путешественники проснулись рано – предрассветные часы в сентябре не отличались теплом, утренний холодок не давал залёживаться. Да и шумевшее рядом море щедро бросало к скалам солёные брызги, отчего одежда стала неприятно влажной. Ёжась от холода, Стрижевский быстро развёл костер из оторванных от лодки досок, и путешественники уселись рядом с ним на камнях, подогревая себе завтрак.

Негромко шептали волны, кричали чайки, лёгкий ветерок нёс с собой запах соли и водорослей. Вокруг не было ни души, ни малейшего намёка на присутствие человека. Иван Сергеевич, меланхолично жуя хлеб с ветчиной, то и дело озирался по сторонам, стараясь понять, куда им двинуться дальше. Направо тянулась такая же унылая, каменистая береговая полоса, исчезающая в туманной дымке, налево она через пару сотен шагов превращалась в небольшой мыс, а что было за ним, известно одним богам.

Путешественники уже начинали собираться в путь, когда из-за мыса показался корабль. Большой, с огромными парусами и несколькими рядами дружно загребающих вёсел, он неспешно проплыл мимо. На палубе стояли какие-то люди и смотрели в их сторону.

– Что за корабль такой? – спросил Александр отца.

– Да кто его знает. Впрочем, большая посудина, не помню, чтобы раньше такие делали.

– Флаг не заметил, кстати? – спохватился Стрижевский.

– Красный, а в центре какая-то чёрная мазня – то ли птица, то ли что-то ещё.

– Не знаю такого. Ну да ладно, идти пора. Теперь хоть знаем, куда податься – наверняка корабль из порта шёл.

Выбор Стрижевского оказался верен. Всего через пару часов, путешественники вышли к высокому деревянному забору, начинавшемуся от самой кромки воды и уходившему наверх, на холм. За этим забором был виден довольно большой город.

– Это что?! Крепостная стена?! – рассмеялся Иван Сергеевич, когда прошёл на городскую землю, лишь немного замочив ноги.

– Скажи спасибо, что забор, – ответил Николай. – Была бы стена, кто знает, как всё обошлось.

Здесь находился городской пустырь, куда из города свозили старый, ненужный хлам – изломанную мебель, негодную поношенную одежду. За этим живописным местом следовал рыбацкий поселок. Вдоль поросшего кустарником холма тянулся ряд добротных каменных домиков, больше похожих на дома зажиточных крестьян, чем на бедные лачуги рыбаков. Около каждого висели на жердях сети, видимо запасные, потому что лодок на берегу уже не было – все вышли в море. На улице Николай увидел лишь снующих по хозяйству женщин да стайку ребятишек, бегавших друг за другом между сетей.

Провожаемые любопытными взглядами, путешественники добрались до начинающегося следом рынка. Здесь ещё было пусто. Торговля на нём начиналась лишь тогда, когда приходили с уловом рыбаки. Это неписанное правило существовало для всех, будь то дровосек, или крестьянин, или ювелир.

Путешественники прошли между пустых рядов туда, где стояли дома из жёлто-серого камня. Городские улицы встретили их странной тишиной. Час, конечно, ранний, но для портового города это было непривычно. По пути встретилась пара торговцев с тележками, спешивших подготовить свои места, хозяйки, идущие к реке с ворохом белья и военные. Слишком много военных. Они ходили не по двое-трое, как обычно ходили городские стражники, а десятком, а то и двумя. Солдаты косились на подозрительную четвёрку, но обошлось без расспросов.

– Наверно, город на осадном положении, – предположил Александр.

– Что-то мы слишком легко пробрались сюда, – покачал головой отец. – Не похоже.

– Разберёмся сейчас, – махнул рукой никогда не унывающий Иван Сергеевич и подошёл к какой-то женщине.

Говорили они недолго, но когда Стрижевский вернулся к товарищам, лицо его уже не было таким весёлым.

– Мы опоздали всего на сутки, – проговорил он. – Вчера утром Малонто сдали без боя, а сегодня утром Анну, Сантилию и Литу увезли во Флардию. Похоже, мы как раз видели ту самую галеру.

– Так, – Николай задумался. – Давайте-ка, для начала, зайдём в какой-нибудь трактир. Там и подумаем. Заодно и позавтракаем по-человечески.