Вячеслав Митяшов - Исполнение желаний. Воля свыше. Часть вторая

– И долго ещё?

– Уже подплываем.

Дверь резко закрылась, едва не ударив Стрижевского по носу. Иван Сергеевич негромко выругался и сел на постель. Сделать что-либо сейчас он был бессилен. Оставалось лишь ждать.

Вскоре заворочался просыпающийся Николай. Перевернувшись на спину, он потянулся, зевнул и открыл глаза.

– Как спалось? – спросил его Стрижевский.

– Неплохо.

– Мил скоро.

Коля встал, оделся и подсел рядом.

– Что делать будем? – спросил его Иван Сергеевич. – Мне что-то ничего на ум не приходит.

– Да и я пока не знаю, – вздохнул Николай.– Одно хорошо – медальон не отобрали.

– А вот я боюсь, что Таню от нас забрать могут.

– С чего это ты так решил?

– А ты слышал, что вчера бородатый говорил. Мол, похожа, Эдвард заинтересуется.

Николай задумался. Но, вскоре, стало понятно, что он что-то задумал. Правда на его лице читалась такая неуверенность в своём плане, что Иван Сергеевич, тронув его за руку, спросил:

– Ты в порядке?

– Где твой пистолет?

– В лодке.

– Нам нужно добраться до него.

– Учти, это ведь на самый крайний случай. Договаривались.

– Считай, что этот крайний случай наступил.

– Но мы не выйдем – дверь заперта, и там стражник. А скоро Мил.

Иван потянулся к окошку – берег был совсем близко, галера медленно плыла вдоль него. Самого города Стрижевский пока не видел, он находился прямо по курсу.

– Буди сына.

Он повернулся к Николаю и отшатнулся от неожиданности – лицо его товарища превратилось в холодную, жестокую маску. Иван Сергеевич покачал головой и сам тряхнул плечо Саши. Тот мгновенно проснулся.

– Быстро одевайся, – сказал отец.

Тот удивлённо посмотрел на его лицо.

– Что-то случилось?

– Одевайся, у нас мало времени.

Александр не заставил себя долго ждать.

– А теперь слушай меня внимательно, – Николай усадил сына перед собой и пристально посмотрел ему в глаза. – Сейчас мы попытаемся вырваться отсюда. Самое важное, чтобы ты не дрогнул, и тогда успех обеспечен. Если ты растеряешься, засомневаешься – последствия могут оказаться очень печальными.

– Зачем нам бежать? – не понял Саша. – Всё, вроде, нормально. Нас не бьют, не пытают, поселили сносно…

– Если мы не бежим, то окажемся в тюрьме, а Таня в лапах Эдварда, – прервал его Стрижевский.

– Вот оно что. Тогда пошли.

– Хорошо, – Николай взял сына за руку и потупил взгляд. – Только будь решителен, от этого зависят наша свобода и жизни.

– Что ты имеешь ввиду? Ты же знаешь, что я не трус.

– Я имею в виду, что если нужно будет убить – убивай.

Александр вздрогнул, встал и сделал шаг назад. Его спина упёрлась в борт, и он тяжело вздохнул.

– Ты готов к этому?

– К этому нельзя быть готовым. Я не могу убить человека.

– Ошибаешься. Это может любой. Так что, будь готов.

Николай поднялся, подошёл к двери и громко постучал. Снаружи раздались неторопливые шаги, затем недовольный голос произнёс:

– Да что ещё нужно? Что спокойно вам не сидится.

– Давай быстрее сюда! – закричал Сартаков. – Тут у нас одному плохо, сейчас концы отдаст!

Дверь тот час распахнулась, и на пороге появился солдат. Он беспокойно обвёл взглядом помещение.

– Кто? – растерянно спросил он, продолжая озираться по углам.

В тот же миг Николай схватил его за правую руку и за шею и, дёрнув на себя, ловко сделал подсечку. Бедняга от неожиданности выронил алебарду, упал на койку, попытался подняться и закричать, позвать на помощь, но оказавшийся рядом Стрижевский изо всех сил ударил защищённым кольчугой локтем в переносицу. Что-то отвратительно хрустнуло, брызнула кровь. Солдат дёрнулся и застыл без сознания.

– Забирайте оружие, и пошли, – Николай схватил алебарду и выскочил в коридор.

Иван Сергеевич забрал меч, Саше достался длинный нож. Не теряя времени, они последовали за Николаем. Уже из коридора Александр, не удержавшись, бросил взгляд на непутёвого охранника. Тот лежал на койке, раскинув руки, неподвижный и, как ему показалось, бездыханный. На месте его носа осталось лишь страшное кровавое месиво, из которого узкой лентой по щеке стекала кровь.

Рядом никого не было. Николай осторожно открыл соседнюю дверь – Таня оказалась там. Она ещё спала, поэтому подоспевший Иван Сергеевич бесцеремонно сдёрнул с неё одеяло и сильно тряхнул. Девушка, вздрогнув, мгновенно проснулась.

– Быстро одевайся, – он сунул ей в руки одежду.

Она сразу поняла, в чём дело. Стараясь совладать с лёгкой нервной дрожью, девушка быстро оделась.

– Кольчугу не забудь, – шипел Стрижевский, поминутно озираясь на дверь, за которой сквозь щели был виден яркий солнечный свет. – Давай, давай, шевелись

Прошло всего две-три минуты, и все четверо бросились по коридору к двери, которая вела на палубу.

– Как выйдем, сразу в лодку, направо, – предупредил всех Николай, остановившись на мгновение, перед тем, как выйти.

Едва беглецы выскочили на палубу, в глаза тот час ударили безжалостные лучи яркого утреннего солнца. На мгновение все четверо застыли, ослеплённые светом, и этих мгновений оказалось достаточно, чтобы на них обратили внимание. С мостика прозвучал тревожный возглас, и стоявшие на постах солдаты, тут же бросились на протирающих глаза пленников.

– К борту! – воскликнул Николай, толкая растерявшихся товарищей.

На них напало семеро, все с мечами и при доспехах. Ещё несколько матросов стояли поодаль, готовые пустить в ход лежавшие в ящике у мачты дротики. С десяток солдат стояли на носу – они уже держали готовые к бою луки. За спиной беглецов находилась кормовая надстройка, на которую вела узкая, крутая лесенка. Там, наготове, стояло пятеро офицеров, вместе со вчерашним бородачом, и тоже с мечами наголо.

Им не предлагали сдаться, солдаты сразу атаковали, но, несмотря на превосходство, они никак не могли подобраться близко. Вспомнивший былое, Николай ловко вращал алебардой, держа противника на расстоянии. Справа от него стоял Стрижевский, за их спинами Александр, судорожно сжимавший кинжал. Другой рукой он поддерживал близкую к обмороку девушку. Её трясло от страха, она спотыкалась на каждом шагу, но продолжала медленно идти к борту, за которым была спасительная лодка.

– Живьём брать, – послышался голос бородача.

Прекрасно, значит, стрел и дротиков не будет. Повинуясь команде, солдаты усилили натиск, чтобы, сцепившись в рукопашной схватке, обезоружить, как им казалось, лёгкого противника. Подумаешь, алебардой машет. Эка невидаль.

Один из них, отвлекая на себя Николая, ринулся прямо на остриё алебарды, изо всех сил ударив мечом по древку в попытке перерубить его. В это время другой бросился на Стрижевского. Их клинки встретились, сталь заскрежетала о сталь с надрывным визгом. Противники обменялись несколькими нехитрыми ударами, затем Иван вдруг зловеще усмехнулся и, сделав прямой выпад, целя в защищённую кирасой грудь. Солдат легко отвёл это движение влево вниз и хотел ответить, но меч Стрижевского, словно смертоносная кобра, обвился вокруг клинка противника, отводя его вверх.