Вячеслав Митяшов - Игры в героев. Воля свыше. Часть первая

– Что угодно господам? – спросил он елейным голосом.

– Переночевать бы нам.

– Есть комнаты, на всех хватит, три золотых, включая постой лошадок.

Эйнар и Эллирий переглянулись – одноглазый загнул слишком хорошую сумму за такую грязь, однако Стрижевский согласился, даже не пытаясь поторговаться.

– Что-нибудь ещё?

– Поесть неплохо бы.

Хозяин усадил гостей за стол, а сам побежал на кухню, вскоре вернувшись оттуда в сопровождении служанки. Вдвоём, они несли огромный поднос, заставленный всяческой снедью и вином. Голодные гости поспешили отдать должное мастерству здешнего повара, и на их удивление приготовлено всё было совсем даже неплохо, а вино оказалось просто прекрасным.

– А вы не хотели меня слушать, – ворчал Стрижевский. – Еда хорошая, вино вкусное. А что ещё нужно?

Основательно подкрепившись, осоловевшие от обильной еды и вина, путешественники прошли в комнаты и, несмотря на раннее время, легли спать, чтобы хорошенько отдохнуть на нормальных кроватях и с крышей над головой, а не как в предыдущие дни, под открытым небом с седлом вместо подушки.

Довольный трактирщик, проводив гостей отдыхать, развалился на стуле перед конторкой и, разложив на столешнице золотые монеты, ласково погладил пальцами каждую. Сегодняшний день принёс неплохой доход. Он уже достал из выдвижного ящика кожаный мешочек, чтобы спрятать подальше от любопытных служанок свои кровные, как вдруг над его головой прозвучал насмешливый, очень знакомый голос:

– Эй, Одноглазый, кто это тут так славно погулял?

Хозяин вздрогнул и, побледнев, медленно повернулся.

– Череп? – пролепетал он, увидев перед собой мужчину, лет тридцати пяти, лысого, как колено, с грубыми, словно вырубленными, чертами лица. – А как… ты здесь… я даже не заметил…

– Испугался? – засмеялся тот, отирая пот с лысины. – Напомнить о себе пришёл. Лишь месяц у тебя не появлялся, а ты уже и знать забыл?

– Лучше тебе убраться отсюда. Одни неприятности от тебя.

Трактирщик двинул руку в сторону лежавшего рядом небольшого кухонного ножа, но Череп тихонько покачал головой.

– Осторожнее, Одноглазый. Не забывай, кто я, – заметив, что тот убрал руку, добавил. – Я ведь не собираюсь тебя грабить. Ты мне лучше скажи, кто здесь так славно попировал, богаты ли они, куда едут. Ты же меня знаешь, я в долгу не останусь.

– Денег у них полно, платят не торгуясь. Кто они такие – не знаю. Странные очень. Четверо, похоже, элаиры, трое других откуда-то издалека. Едут, судя по разговорам, в храм Лабека.

– Вот и хорошо, молодец. Надеюсь, ты не станешь их предупреждать, а то смотри у меня.

Разбойник хлопнул трактирщика по плечу и вышел, оставив беднягу в полной растерянности. По началу тот хотел предупредить гостей, но, подумав, чем это ему может грозить, одумался, махнул рукой и вернулся на кухню.

На следующее утро путешественники быстро собрали вещи и, позавтракав на скорую руку варёными яйцами и ветчиной, продолжили свой путь. Александр предложил сначала посмотреть на город, но Стрижевский, отмахнувшись, заявил, что ещё успеется. Он первым вскочил в седло и направился к воротам, поглядывая через плечо на недовольно ворчавших спутников. Им ничего не оставалось делать, как последовать за упрямцем.

Покинув рамийскую столицу, они пересекли реку по огромному деревянному мосту, такому старому, что покрывавшие его доски скрылись под слоем пыли и грязи, а кое-где даже проросла трава. Мост скрипел и подрагивал под ногами проходивших по нему людей и колёсами повозок, словно был живым существом, которое с трудом терпит ползающих по нему букашек. Стрижевский, облегчённо вздыхая, ещё долго оборачивался, словно ждал, что это ненадёжное, на его взгляд, сооружение вот-вот рухнет. Но они углубились в лес, и река, город и мост скрылись из виду. На развилке свернули направо, на узкую, безлюдную дорогу. Шум города стих, остался вдалеке, уступив место лёгкому шелесту ветра в кронах деревьев и пению птиц. Запах смолы и цветов вскружил голову, опьянил не хуже вина. Путешественники весело переговаривались между собой, Бирнезий то и дело наклонялся с седла, чтобы сорвать растущий на обочине гриб. Дело шло к полудню, и неплохо было бы пообедать горячей грибной похлёбкой.

Никто не понял, как на дороге появились, словно выросшие из земли, полтора десятка всадников. С мечами наголо, с готовыми к удару копьями, они окружили путешественников. Один из них, совершенно лысый, худой, словно жердь, проговорил, посмеиваясь:

– Я думаю, вы не откажетесь поделиться деньгами с несчастными и обездоленными.

– Что-то ты не очень похож на обездоленного, – ответил Эйнар, положив руку на рукоять меча.

– Смелый очень? Похвально, только глупо. Давайте-ка по-хорошему, сами видите, нас в два раза больше. Гоните деньги и проваливайте. Обещаю, вас никто не тронет.

Эйнар покачал головой и рванул из ножен меч. Остальные последовали его примеру.

– Ну, вы сами напросились, глупцы!

Разбойники думали сразу смять сопротивление горстки, как им показалось, паломников, сбить их в пыль и заставить неуступчивых дураков жрать землю и молить о пощаде. Но всё получилось совсем наоборот. Вчерашние крестьяне, сменившие соху на кусок грубо обработанного, заточенного железа, напоролись на людей, знавших в оружии толк. В мгновение ока, Эллирий, уклонившись от неумелого выпада, снёс голову одному из нападавших. Другого, никак не совладавшего с упрямой лошадью, безжалостно заколол Эйнар. В тот же миг с десяток бандитов бросились наутек, оставив главаря и двоих его верных товарищей на растерзание противнику.

– Беги! – крикнул один из них, а сам бросился на Александра.

Тот, отбив в сторону меч, просто двинул эфесом бедняге в зубы, и разбойник, вылетев из седла, покатился в придорожную канаву. Второй не стал искушать судьбу и тоже бросился следом за главарем. А Черепу не повезло – его конь споткнулся о корягу, и предводитель кубарем полетел сквозь кусты. Оглушённый ударом, хотя и почти не пострадавший, он смог подняться на ноги лишь тогда, вокруг него сошлись кольцом несостоявшиеся жертвы. Эйнар спрыгнул с коня и подошёл к поверженному противнику.

– Ну что, обездоленный, что теперь скажешь?

– Вяжи его, Эйнар, – проговорил Бирнезий.– Властям сдадим, может, деньжат подкинут.

– Лучше убейте меня, – мрачно проговорил разбойник.

– Что это ты так боишься?

– Не хочется на кол садиться, лучше уж голову сруби.

– Слушай, Бирнезий. Охота нам снова возвращаться назад, возиться там с ним?

– Предлагаешь прямо так вот и зарубить?

– Да зачем, пусть идёт.

Разбойник, закрыв глаза в ожидании смерти, открыл их, удивлённо посмотрел на Эйнара. Ему не верилось, что он может так легко отделаться.