Джанет Нортон - На Другой стороне. Восхождение

– Я вижу там внутри кого-то, – сказал Офир не своим голосом. – Смотрите!

Присмотревшись, и остальные заметили, что в Явлении кто-то находился, пойманный в оковы Мглы.

– Токала! Что же делать? Если уничтожим Мглу, он погибнет вместе с ней! – тонким голосом произнесла Селена.

– Оно ослабнет, если атаковать изнутри, – произнес Эларио, двинувшись было вперед на Явление.

– Нет! – схватив его за руку, Селена рывком дернула Эларио к себе.

– Кто-то должен! – произнес Эларио, пытаясь освободиться от хватки Селены.

– Нельзя, надо звать на подмогу, – сказал Фарэн, но тут Офир сорвал с пояса Эларио огненную эссенцию и кинулся в Явление, проскользнув под рукой Фарэна, попытавшегося его остановить.

– Офир! – отчаянно закричала ему вслед Селена, но ее голос вдруг стал далеким, словно эхо. В тот же момент Офир начал задыхаться, а голова закружилась, как после долгого падения.

Словно пробудившись ото сна, Офир с трудом открыл глаза и увидел перед собой темный мир, состоящий из расплывчатых теней. Переливаясь черными гранями, тени постепенно приобретали странные очертания. Проявлялись темные оттенки цветов, но все равно взгляд Офира расплывался и не мог ни на чем сфокусироваться. В мире, в котором он вдруг оказался, как будто не было солнца, и Офир почувствовал страшную тяжесть, от которой подкашивались ноги. Эта тяжесть испугала Офира, но даже вскрикнуть или застонать у него не оказалось сил, будто он был не властен над собой. Офир начал слышать страшный гул, а после – разбирать среди моря звуков отдельные голоса, приносящие каждым словом только муки:

– Мне очень жаль, миссис Треверс, ваш муж погиб героем. Вы можете им гордиться…

Впереди него было три тени, одна из которых вдруг горько заплакала, сгорбившись от услышанной новости, и Офир не мог понять, почему ему вдруг стало так холодно, словно что-то пронзило насквозь. Попытавшись было поднять руку к груди, где висел его кристалл, Офир понял, что камня на месте не было, но его сила все еще была с ним, сокрытая где-то внутри. Вдруг тени словно сдуло ветром, и Офир упал, оказавшись на земле. Ему было очень больно, кто-то бил его, не жалея сил, в каждый удар вкладывая ненависть.

– Поделом, что его прирезали! Когда вы едете убивать нас, почему-то никто не плачет на митингах за наших отцов и братьев! – вдруг раздался чей-то голос сверху. Офир не мог ничего ответить, настолько ему было плохо, ведь он понятия не имел, что происходит, лишь тяжесть стала приобретать невыносимый характер, будто сама земля притягивала Офира к себе.

Тени снова сдуло, и Офир рухнул на спину. Тело сковала слабость, издалека, словно через преграду, раздавался другой женский голос:

– Бестолочь! Ничтожество!

Вдруг, словно эхо, снова раздался женский голос, но уже другой, как будто знакомый из какой-то другой, более светлой жизни:

– Офир!.. Офир, открой склянку!

– Ты ничего в жизни не добьешься! – твердил голос из-за двери в странной комнате, в которой, как оказалось, он лежал. – Ты пустое место! Открой дверь, Лиам!

– Офир! Открой эссенцию! Офир!

Офир не мог даже пошевелить головой. В одной из рук после болезненного укола вдруг появилась темная жила, которая постепенно разрасталась по всему его призрачно-темному телу, подбираясь к яркому огоньку в груди, где сиял свет кристалла. Свет мерк, и Офир знал, что еще немного, и свет погаснет вовсе, и, видимо, оттого по щекам потекли слезы.

Оглушающий ветер снова сдул весь мир вокруг него, оставив только звенящую пустоту и мутное зеркальце в руке. На нем появлялись странные надписи, от которых становилось немного легче дышать после каждой новой строчки. Мир вокруг Офира начал сгущаться в темное беспросветное полотно, но он видел лишь зеркальце в руках и больше не думал ни о чем другом, словно погружаясь в это зеркальце сознанием, пока вдруг до него не начали доноситься откуда-то со стороны громкие настойчивые голоса:

– Офир! Открой эссенцию!

– Открой склянку! В твоих руках эссенция!

– Ты сможешь, Офир!..

Мир снова стал превращаться в расплывчатые неразборчивые тени. Офир почувствовал, как любое движение приносит невыносимую боль, словно в его тело что-то стало врезаться острыми гранями.

– Офир!

Офир снова пошевелился, осознав, что держал что-то в руках. Нащупав тонкую пробку, Офир выпустил предмет из рук, не в силах больше что-либо делать. Вдруг все тени загорелись ярким алым огнем. В ужасе Офир как будто открыл глаза, но свет, сменивший темноту, мгновенно его ослепил вновь, и Офир потерял сознание, уже не чувствуя ничего. Лишь отголоском странного эха снова зазвучало имя:

– Лиам!..

***

Весь оставшийся день Шамир провел в тревожном ожидании. Стоило ему и Алии прибыть вместе с Икрамом в его дом, в тот же момент со всего Динео были созваны городские советники. На совет Шамира и Алию не пустили, поэтому все то время, что за закрытыми дверями велась важная беседа, они проводили в саду перед домом Икрама, гуляя в вечерних сумерках среди высоких пальм и цветущих клумб. Но красота вокруг не могла затмить собой тревожные мысли Шамира. Он волновался, что будет дальше, невольно опасаясь, что нарушил какие-то законы арья, сразившись с темной тварью в пределах города. Страх в глазах Шамира был столь заметен, что Алия всеми силами старалась отвлечь Шамира разговором.

– Не переживай, Свет мой, отцу не за что тебя наказывать, ты герой! – с улыбкой произнесла Алия, держа Шамира за руку.

Но ее слов было мало, чтобы развеять тревогу Шамира. Слабо улыбнувшись Алии в ответ, Шамир кивнул, не смея что-либо ответить вслух. Страшнее открывшейся правды о том, кто именно уничтожил темную тварь, могла быть лишь открывшаяся другая тайна – правда о том, что Икраму все же было за что наказывать Шамира. Как никогда прежде Шамир чувствовал себя двуликим, словно с маской на лице, которую носил не один долгий год. Теперь же предстояло не только понять, какой из двух его образов был настоящий, но и защитить этот образ от возможного разрушения. Его маска могла разбиться на тысячу осколков, и Шамиру было больно даже думать о том, что эти осколки навсегда изранят его вдруг обретенное счастье с Алией.

В вечернем небе уже горели несколько ярких звезд, а ветер все крепчал, становясь по-осеннему холодным. Но ветер ли так холодил нутро или страх, Шамир не понимал, как и не понимал, что ему делать дальше. Привыкнув всегда все держать под контролем, теперь Шамир оказался в совершенно иной ситуации, когда от него почти ничего не зависело. Только Алия все равно верила в него, стараясь помочь всем, чем могла.

– Я пойду в дом, посмотрю, что там происходит… Быть может, они уже закончили совет, – произнесла Алия заботливым тоном, поцеловав Шамира в щеку. Виновато улыбнувшись ей в ответ, Шамир коснулся засиявшего узора на щеке и проводил Алию взглядом до первого поворота тропинки, по которой они гуляли по саду.