Юлия Зубарева - Наследники

– Настолько сильный, что на него все сделали свои ставки. Сначала он успешно воюет в Галлии и на берегах Ренуса, потом одного за другим побеждает соправителей по разделенной Диоклетианом империи. Кстати, отошедший от власти император Диоклетиан в это время в Иллирии выращивает капусту и довольно скептически наблюдает за внутренней сварой. Наконец, Константин дает знаменитую битву у Мульвийского моста. Я понимаю, что в здравом разуме его соперник никогда бы не покинул стены хорошо укрепленного Рима. Но что-то, вернее – кто-то, заставил его выйти к мосту через Тибр. Дальше: видения Константина, знаки на знаменах его армии – это уже понятно. Надо же было как-то одних римлян отделить от других. Чтобы слепой увидел, кто же победил. Но легенда-то! Провидение, христианские символы – все к тому, чтобы эта вера наконец-то стала государственной в империи.

– Как показала история, это был единственный вариант, приемлемый для всех слоев общества, возрастов, не делающий различий между мужчинами и женщинами. Христианство к тому же не выделяет какой-то народ. В отличие от иудаизма. Нужна была общая для всех идея, – Симон дожевал, запил вином.

– Я так и знала, что автором идеи являешься ты, – Виргилия поморщилась. – Дальнейшие шаги Константина понятны: он переложил всю идеологическую власть на свою мать – Елену. Отдал ей на реализацию масштабных проектов всю казну в управление, а сам начал строить новую столицу. Елена использовала возможности с умом. В Йершалаиме собрала все святыни, так или иначе связанные с той давней историей с распятием, на каждом месте, где собирались трое и более апостолов, заложила храмы, по дороге из Йершалаима в новую столицу основала монастыри, приходы. Словом, укрепила веру как могла. Диоклетиан к тому времени умирает. Вскоре умирает Елена. Константин в результате дворцовой интриги теряет старшего сына и наследника, поэтому после смерти императора ему наследует двоюродный брат Юлиан. Христиане уже назвали его Отступником, хотя то, что он не стал христианином, скорее, говорит о твердости его убеждений. В результате Юлиан погибает в бою под Ктесифонтом от удара копья, и у меня вопрос: Георгий Победоносец тоже после собственной смерти какого-то дракона в Генисаретском озере копьем убил. Корд, тебе не кажется, что повторяться нехорошо?

– Выбор был, что ли? – о! А Корд смутился!

– Как мы пережили предсказанный в 365 году от Рождества Христова конец света, я до сих пор не знаю. Мятеж родственника императора Валентиниана вылился в войну в Азии. Мятеж подавлен, смутьян казнен. Два полководца: Феодосий и Максен громят пиктов в Британии, объединяют южные британские земли в единую провинцию. Феодосий уезжает в Константинополь, Максен женится на правнучке Койля Хена, названной в честь своей двоюродной бабки Еленой. Получает имя среди валлийцев Вледиг. Жители Британии счастливы: ничто не мешает им мирно жить под защитой римских легионов. Землетрясение в Александрии почти уничтожает маяк на острове Фарос, погибает около пятидесяти тысяч жителей. Получает широкое хождение летопись жизни монашеской общины Антония, названного Великим. Корд?

– Да там все сложно было. Между двумя течениями христиан едва настоящая война не началась. По сравнению с возможными жертвами по всей Азии, это так – малой кровью обошлось. А маяк и вовсе случайно задело!

– Дальше последовала довольно продолжительная война с алеманами после того, как эти германцы захватили Магонциак. В Медиолануме христианским епископом становится один очень уважаемый человек. Амвросий. Фактически на его авторитете держится весь север Италии, Далмация, Нарбо, Иллирия. Сразу после правления епископа Амвроия, уже в Галлии, декурион римской конницы, отслужив в легионе положенные двадцать пять лет, основывает монастырь по образу и подобию александрийской общины Антония Великого. Чуть позже этого замечательного человека делают епископом Турским.

– Мартин. Умный, толковый, – Симон встал, прошелся вдоль окон.

– Я заканчиваю. Собственно, остается мятеж Максена Вледига и вывод им римских легионов из Британии. Все было правильно. Но Максен нарушил присягу империи. И проиграл решающую битву под Аквилеей. Казнен. После того, как по приказу Феодосия в Фессалониках перебиты семнадцать тысяч бунтовщиков на стадионе, епископ Амвросий отлучает императора от церкви. А это означает, что все клятвы, данные императору, теряют силу. Феодосий публично приезжает на покаяние. Прощен, статус восстановлен. Я ничего не упустила?

– За исключением мелких мистических подробностей типа черного каменного алтаря императора Геликобала, привезенного из Эмессы, непобедимого меча императора Максена, утраченного под Аквилеей, чудес, совершаемых христианскими проповедниками – ничего, – Эритея вздохнула с облегчением.

– Империя предпочитает защищаться от нападений варваров союзными царствами. В самих легионах римлян почти нет. Да и императоры в Риме практически не бывают. Равенна лучше укреплена и лучше приспособлена под резиденцию императора, – Корд печально кивнул, добавил вина себе в кубок.

– В Азии многочисленные племена арабов переселяются из пустынь на более обитаемые земли. Сассаниды пока с ними справляются. Племена готов сражаются с гуннами.

– Кто это? – Тиль озадаченно почесал бровь. Подумать только: они тогда еще не знали ни готов, ни гуннов!

– Готы – германские народы. Живут от рек Вистулы и Одра у Балтийского моря до Данувиуса. Им там тесновато в последнее время. Гунны пришли из-за Меотидского моря. Они уже захватили Каппадокию и Сирию, упорно продвигаются к границам империи. Перешли Тирас. Там только воинов-всадников сотни тысяч, – пришлось рассказывать. – Мы, конечно, можем остановить эту волну, – Виргилия вздохнула. Покусала губы. – Можем. Какой ценой и стоит ли платить эту цену – вот о чем я хотела спросить. Сама империя просто рухнет под этим натиском. За такое короткое время ей не перемолоть германцев и гуннов. Как когда-то сарматов, галлов, даков, даже греков.

– Ты видишь выход? – Симон подбросил дров в камин.

– Нам необходимо изменить стратегию. Нет, Корд, – Виргилия выставила ладони, отгораживаясь от готовых сорваться обвинений. – Я не предлагаю помогать варварам добивать Рим. Я предлагаю нечто иное. Если так можно выразиться, окультуривание варваров. Они в большинстве своем суеверные язычники. Живут родом, племенем. У них могли бы появиться свои легенды, которые дадут им цель. Ну, не знаю, поддержания мирового порядка, например. Христианские проповедники до них дойдут. Поймите: новые племена пора готовить вписываться в этом мир. Иначе с приходом варваров погибнет не Рим. Прекратит свое существование весь мир. Замечу: вместе с нами.