Дмитрий Резаев - Сын ворона

Радомир кипел от ярости, но ему приходилось сдерживать себя. Праздник был в самом разгаре. Люди отрезали от жарящихся туш куски мяса, пили вино, пели песни, бродили повсюду в поисках друзей и знакомых, чтобы поделиться радостью. Радомир заставил себя улыбнуться, но праздновать заставить себя не мог.

– Радмила! – позвал он ведунью.

Радмила почтительно подошла к вождю. Она должна была выказывать ему уважение не только как к вождю руян, но и как верховному жрецу Святовита. Но это почтение было лишь данью традиции. Жрецом Радомир был номинально, лишь по праву рождения. Ему были неведомы небесные пути. Он не знал о тайне Рыб и всесожжении Агнца, о битве Борца, который огненными стрелами поразил Угнетателя за Змеиной рекой. Ничего этого он не знал, и знать не хотел. Пока он был молод, его интересовали лишь боевые схватки и бесконечные набеги. Теперь он хотел спокойствия и процветания. Радмила же не знала покоя. Пророчества сулили великие перемены. Великие перемены требовали перемены вождя.

– Почему ты не идешь в храм? – строго спросила Радмила. – Тебе еще нужно отвечать на вопросы.

– Об этом я и хотел с тобой поговорить. Сегодня рог с вином оказался для меня слишком большим. Мне нехорошо.

– Ты хочешь, чтобы я отвечала на вопросы от твоего имени?

Обычно было наоборот: Радмила находила ответ, а доносил его до вопрошающего Радомир.

Радомир кивнул.

– Хорошо.

Радмила повернулась, чтобы пойти к храму, но Радомир остановил ее:

– Радмила… не рассказывай никому… что мне плохо…

Радмила ободряюще улыбнулась.

– И вот еще что… – Радомир взял ее за руку. – Я знаю, что Роарг мил тебе.

Глаза Радмилы вспыхнули: как он смеет залезать к ней в душу?

– Я считаю, что вам суждено быть вместе. Если бы это случилось, я бы прямо сейчас ушел на покой.

Все внутри Радмилы запело. Это были именно те слова, что она хотела услышать. Радомир знал это. Может быть, он и был несведущ в таинствах, зато отлично видел людей. К тому же он не кривил душой. Радмила могла бы обуздать дикий нрав Роарга и направить его в нужное русло.

Радмила ничего не ответила, она отправилась в святая святых, чтобы отвечать на вопросы паломников. На ответы ее должен был вдохновить Святовит – самый надежный предсказатель Поморья.

Вагр тем временем шагал рядом с Роаргам, его терзало беспокойство, но он не знал, как высказать то, что у него накипело на душе, своему горячему товарищу. Роарг будто прочитал его мысли. Он бросил на друга хитрый взгляд исподлобья.

– Знаю, что тебя беспокоит. Я выступил против воли Радомира. Но ты напрасно тревожишься. Радомир – мой отец, и я никогда не поднимусь против него. И не позволю никому другому.

– Я в этом не сомневаюсь, но думал я о другом. Ты знаешь, чье приданное ты хочешь украсть?

Роарг встряхнул за плечи купца:

– Эй, чье вено я собираюсь украсть?

– Альмейда – дочь Дитмара Медведя.

– Кто это? Никогда не слышал.

– Он был знаменитым рыцарем, когда вас, господин, еще на свете не было. Теперь это обедневший сюзерен. Был Дитмар Медведь, стал Дитмар Старый. От былого величия остался замок и немного земли. Весь в долгах. Для него свадьба дочери – большая удача. Повезло, что ее берут без приданного. Правда, она самая красивая девушка в подлунном мире…

Роарг покачал головой:

– Значит, Дитмар продает свою дочь, чтобы расплатиться с долгами. Жаль, что его планам не суждено сбыться.

Беспечность друга раздражала Варга.

– Роарг, дело не в Дитмаре и не в Альмейде. А в женихе. Ты думаешь почему, этот презренный человек, не упоминает о женихе? Он боится, что узнав его имя, ты откажешься от задуманного, и он не сможет выкупить свою жизнь.

Роарг остановился, напустил на себя испуганный вид:

– Что же это за страшный человек? Уж не сам ли император Конрад?

Роарг улыбался.

– Нет, это не император Конрад. Это Манфред из Кобурга.

– Ну, и что?

– Ты не знаешь, кто такой Манфред из Кобурга?

Варг смотрел на Роарга и не мог понять, прикидывается он или нет. Все знали, кто такой Манфред из Кобурга.

Жители окрестностей замка Урс стекались на ристалище все утро. Рыцарский турнир в этих краях последний раз был лет тридцать назад, и сейчас все, от мала до велика, предвкушали зрелище. И пусть это был не большой турнир, когда приезжают гости королевской крови, когда сначала проводят пробные поединки, – своеобразный отбор, чтобы определить лучших, когда на второй день проходят массовые схватки и состязания для стрелков из лука, но организатором турнира был сам Манфред из Кобурга, любимец императора Конрада и, как говорили, первый рыцарь государства. А еще, после состязания обещали затравить медведя.

Была у этого турнира и еще одна особенность, кроме того, что он устраивался в честь дочери Дитмара Альмейды, – Манфред из Кобурга бросил вызов всем бойцам Урсмарки. Он поклялся, что будет сражаться с каждым по очереди, пока не выбьет из седла всех, кто пожелает принять его вызов. Рыцари Урсмарки не могли уклониться от турнира, иначе получилось бы, что Манфред в одиночку одолел всю Урсмарку одной лишь отвагой. Было понятно, для чего он затеял турнир. Скоро Манфред станет мужем Альмейды и полновластным хозяином здешних мест. Ему нужно было утвердить свою неоспоримую силу и превосходство над будущими вассалами.

Манфред прибыл на ристалище загодя. Проехал налегке по турнирному полю, изучая все его неровности и наклоны, выбоины и колдобины. И хоть воинские состязания не проходили здесь давно, ристалище оставалось в хорошем состоянии. Манфред внимательно все осмотрел и поставил палатку рядом с ареной. Его натренированный специально для рыцарских турниров конь пасся здесь же и привыкал к шуму, который неизбежно сопровождает состязания подобного рода: крики людей, лязг оружия, звуки труб, ржание лошадей. И хотя Манфред не сомневался в своей победе, он подходил к турниру серьезно, как и ко всему, что связанно с воинским искусством. Именно это, помимо огромной природной силы, и сделало его первым рыцарем Священной империи.

Народ в изрядном количестве уже расположился нестройными рядами вокруг арены. Для знатных особ была сколочена трибуна под балдахином. На ней восседал хозяин Урсмарки Дитмар Старый, когда-то носивший имя Медведь. Он выглядел старше своих лет: морщинистое, обрюзгшее лицо, со следами грехов и пороков, свойственных людям его положения, поникшие плечи, бегающий взгляд. Тем прекраснее на его фоне выглядела дочь. Тонкая, и в тоже время широкоплечая, с небольшой, но высокой грудью, она была чудо как хороша. Но больше всего привлекали внимание ее волосы, которые, казалось, облили жидким золотом. Они роскошным водопадом спускали через всю спину, а сейчас сверкали в лучах набиравшего силу солнца. На ее лице сияли зеленые глаза, их колдовской цвет сводил с ума многих, а большинство приводил в необъяснимый восторг.