Олег Верещагин - Клич мятежников. Из истории будущего Юга

– А ну вставайте! Спасайтесь! Это смерть! Мать вашу, матерь божья, я вижу, что это смерть! Люди! Вставайте и бегите, пока ещё можно, бегите, раз мы разучились пить и драться! Юг! Юг! Юг! Проснись!

Во дворе Остинов уже было пусто, люди бросили машину и спрятались в дом. Краем глаза Уилф увидел, что в доме наискось дрогнула гардина. И понял, что там кто-то стоит и смотрит на улицу. И, наверное, не только там. Стоят и смотрят. И им страшно. Они ничего не понимают, и им страшно. Улица не спит. Улица ждёт, и никто, кроме этого алкаша…

Что – «никто», он не додумал, не успел.

Мистер Бинэм опять хлебнул и взревел:

– Поток цветов обвил

Зелёные холмы…

Велик ваш подвиг был!

Вас помним вечно мы! А ну! Вставайте! Какого хера попрятались! Юг!!!

– Уилф… – послышался голос бесшумно вошедшей в комнату матери, но мальчишка даже не обернулся, потому что именно в этот момент из-за поворота (да, там точно лежал человек, человек рядом с кросс-мотоциклом, и Уилф даже видел теперь его светлые волосы и серую шляпу рядом) с высоким воем вылетел форд-пикап. В его кузове мотались сразу трое афроамериканцев – плечом к плечу, держась каждый одной рукой за ограждение, а в другой сжимая винтовку. М16 на ремнях, перекинутых для удобства через плечи.

Мистер Бинэм сделал ещё один глоток и выстрелил навскидку. Сперва из одного, потом из другого ствола.

Уилф отшатнулся от окна, отталкивая мать на кровать – она села от неожиданности, разбудив Винса, который от неожиданности тонко ойкнул. Но они – все трое – женщина и мальчики – услышали снаружи короткий мокрый удар.

Уилф не знал, что позавчера в Б*** пятнадцатилетний Джесс Халлорхан, сын офицера, заступился за одноклассницу перед двумя «афроамериканцами» и был расстрелян ими из пистолетов прямо на школьном дворе. Похороны мальчика превратились в манифестацию, на которой впервые появились открыто флаги Старого Юга. Гроб Джесса Халлорхана сопровождали десятки вооружённых гражданских гвардейцев. Уже вчера начались погромы в клоаках черных кварталов. Брошенные по приказу губернатора на подавление части Национальной Гвардии почти поголовно перешли на сторону восставших жителей Б***.

И это послужило началом к тройному восстанию на юге США – восстанию хорошо организованных, щедро финансируемых и многочисленных негритянско-мусульманских, нарко-латиносских \организаций – и милиционной «гражданской гвардии»; каждая из этих трёх сторон была изначально враждебна двум остальным. Федеральные силы по приказу президента фактически приняли сторону цветных и немедленно раскололись – примерно треть частей открыто отказалась повиноваться приказам и заявила о «переходе на сторону народа», под которым подразумевались в данном случае почти исключительно белые американцы. Полиция оказалась практически парализована, Национальная Гвардия в основном приняла сторону гражданских гвардейцев.

До Талахасси всеобщее восстание по-настоящему докатилось именно этим утром.

* * *

Уилфу казалось, что он стоял сбоку от окна, переводя дыхание, невероятно долго (на самом деле – всего несколько секунд). Потом он, не слушая испуганного крика матери, метнулся обратно к окну.

В доме напротив лопнули окна, и наружу легко и красиво выскользнули невесомые перистые языки пламени. Очередь – совсем близко – ударила в уши, и Уилф увидел, что по улице бегут афроамериканцы – их было много, и все они были вооружены. Они вбегали во дворы и дома, стреляли в окна, бросали в них бутылки, взрывавшиеся рыжим огнём. Где-то дальше по улице послышались длинные очереди, и большинство афроамериканцев бросились туда…

– Что происходит? – медленно, даже с некоторым интересом, спросил Уилф сам у себя, разглядывая творящееся на улице. Как и все американские подростки, он вполне был подготовлен голливудскими фильмами к вторжению инопланетян, захвату Земли зомби, китайцами или даже русскими, глобальному потеплению, похолоданию, наводнению, смертоносной эпидемии, выпадению метеоритного дождя и падению Луны. Ещё каких-то сто лет назад при виде того, что творилось на улице, любой житель Платановой улицы крикнул бы: «Не стой столбом, парень, ты что, не видишь – взбунтовались ниггеры?!» Но Уилф не употреблял слова «ниггеры» даже в мыслях и всегда чувствовал себя неловко, даже читая его где-то. А уж что афроамериканцы могут взбунтоваться (?!) – ему не приходило в голову вовсе. Зачем?! Против кого?! Из-за чего?!

Дом напротив горел. На крыльцо из распахнувшейся двери выбежал кричащий человек, женщина. Она горела тоже, и Уилф не сразу её узнал, но узнал – когда она упала через перила и осталась лежать на газоне. Это была миссис о’Лири.

Потом у дома о’Лири просела крыша. Уилф вздрогнул от страшного звука – и отшатнулся от окна, чтобы больше не видеть то, чего не могло быть.

– Что там, Уилф? – испуганно спросил Винс, обеими руками и даже ногами обвивший мать.

Уилф словно бы проснулся от этого вопроса. Метнувшись, он схватил ружьё, брюки… и опять застыл. Он медлил потому, что была противна мысль о том, что придётся оставить свой дом. Это промедление могло стать губительным в любой момент, оно шло из древних времён, из генетики. Но предок Уилфа, передавший своему потомку это упрямое желание любой ценой защищать своё жилище, жил в небольшой хижине с одной комнатой, с двумя-тремя окнами-бойницами, узкой тяжёлой дверью, напрочно сбитой из толстых, не сразу поддающихся даже огню тяжёлых древесных плах – при нападении на такое жильё разум требовал оставаться внутри и бить врага из окон.

Дом Уилфа – полутораэтажный, тонкостенный, с большими стеклянными окнами, несколькими комнатами, стеклянными дверями, доверху набитый тем, что может гореть – был фактически ловушкой для обороняющегося.

К счастью, мальчик всё-таки понял это достаточно быстро.

– Мама, быстро уходим! – держа в левой руке готовое к выстрелу ружьё, Уилф начал теснить поднявшуюся с кровати мать к выходу. – Быстро, быстро же, скорей! Винса бери!

– Зачем, куда? – миссис Матмэн тем не менее пятилась, крепко держа в левой руке руку притихшего, во все глаза смотрящего на старшего брата младшего сынишки, а в правой сжимая револьвер. На миг в женщине проснулся удивлённый гнев, она хотела даже прикрикнуть на разбушевавшегося старшего сына: «А ну-ка, молодой человек!..» – но потом вдруг испугалась. Испугалась лица Уилфа и его слов, того, как он напирал и вёл себя. Ей вспомнились все эти истории про ребят, которые сходили с ума и хватались за оружие. Раньше она никогда не примеряла этих рассказов по ТВ всерьёз на себя и свою семью. Но сейчас… что, если Уилф на самом деле сошёл с ума?! Может быть, началась какая-то эпидемия?! Что делать? Винс…