Илья Халь - Непростые истории о самом главном, сборник рассказов. Современная проза

– Чё молчишь?

Джек лишь развёл руками.

– Ну, ты же был в Китае, – не унимался Святой.

Кто такой был Джек, сказать сложно, да он и сам уже не знал, несостоявшийся аспирант, затем предприниматель, а у них в фирме работал программистом. Ему тогда было за тридцать, но выглядел он старше. Видно, что жизнь его хорошо помотала. Джек вздохнул, пригубив из бутылки чешского пенного, и начал свой рассказ. Эту историю некоторые уже знали, но она по-прежнему вызывала смех, остальные были рады услышать новую байку. Все замолчали, даже игроки в покер отбросили карты и придвинулись к столу.

– Нас всех испортил денежный вопрос. И меня, и вас, и даже китайцев. Ведь жизнь – какая штука? В ней что главное? Правильно, главное – это мечта, простая, как восход солнца у реки. Да, многие вспоминают тяжелые девяностые с грустью, а по мне, так тогда проще всё было. Ушел из науки в бизнес. И вот я челнок, вольный купец. Что-то вроде Афанасия Никитина, но масштабом помельче. В общем, как тысячи подобных нам романтиков мелкого бизнеса – обычные индивидуальные предприниматели-спекулянты, обвешанные дешевенькими сумками из стекловолокна, устремились за бугор, дабы заработать на разнице цен. И вот шныряем мы по миру, прорвавшись сквозь железный занавес, но не ради красот заморских, и ищем там не смысл нашего существования, а что подешевле. А мимо проносится Голубая мечеть, китайская пагода, Колизей, сокровищница саксонских королей… ну и чё, это ведь нельзя купить и перепродать. Нам что-то попроще, двухкассетники, блузочки, недельки, носочки типа Adidas, дублёнки-пропитки, колготки и прочая архиважная импортная мелочёвка.

И вот, наконец-то, мечта моего детства, Китай, 1992 год. Ура! В сознании живо представлялся почему-то такой жёлтый пейзаж, ленивая упитанная река с поросшими бамбуком берегами. И видится такая величественная картина, как на старинной китайской акварели, в которой на фоне восходящего Солнца китайцы в азиатских конических шапочках и в белых ханьфу убирают рис. Действительность оказалась куда менее экзотичной. Мы попали в местечко с неприличным названием – Суйфэньхэ. Особенно весело было смотреть на наших чопорных женщин, когда им приходилось произносить название этого городка. Вид у них был такой смущенный, как будто они только что сказали что-то архинеприличное. Я ожидал увидеть настоящую экзотику и получил. Все китайцы одеты вполне по-европейски, только бедно и так же, как и мы, рыщут в поисках заработка. Вывески все на русском: «Междупланетная связь», «Шуба магазин. Норка, бобёр и кусочки», «Маникюр забить вблосы», «Массаж делать. Постать банк. Татуировка», а ещё «Лечение ногой баночкой», «Чай секс-шоп», «Центр электроника у Васи», «Пяточный массаж», «Вся мирная пижама», «Фирма брюк “Две ноги”», «Оскорбить Уложить», «Половое здровоохранение» и в том же духе. В общем, неповторимый китайский колорит, совсем как в старых фильмах с Джеки Чаном, только вот пагоды куда-то подевались и до Шаолиня, говорят, далеко, в котором монахи теперь за деньги учат туристов аскетизму и равнодушию к деньгам.

Проблем с тем, чтобы выбросить мусор в Китае вообще никаких, выставил в гостиничный коридор – и всё. Мусорная служба оперативно работает. Правда, злые языки потом говорили, что это просто воры такие неразборчивые.

Ну, всё, дела сделали, закупили рубашки из мокрого шелка, китайские джинсы Levi's, болоньевые куртки, спортивные костюмы от бренда «Китайский Адидас» за пять долларов, часы с мелодией Montana, калькуляторы, одноразовые зонтики (считающиеся многоразовыми) и много другой китайской экзотики.

Но мы и продали кое-что, как истинные купцы новой формации: фетровые шляпы, чеснокодавилки, павловопосадские платки, фотоаппараты Зенит, Зоркий и ФЭД и всё в таком же роде.

Теперь можно и отдохнуть. Фу-у-у-у-х. Наконец-то с делами разделались, а ещё два дня здесь куковать. Что делать? К кому ни подойдёшь – каждый предлагает свои услуги за рубли, но можно и за юани и даже доллары. Но стоит китайцу к нам подойти, тут же откуда-то вылетает полицейский и без всяких представлений начинает мутузить нахала резиновой дубинкой. Им строго-настрого запретили подходить к иностранцам в неположенных местах, чтобы не обворовывали «святых» бизнес-паломников.

Но сегодня мы отдыхаем. Куда пойти – не знаем. Еда у них исключительно элитная. Куриные консервы, почему-то сладкие, Доширак, шашлычки с кусочками мяса, по форме и размерам похожими на жареных кузнечиков, яйца, которые зачем-то варят на мангале, в каком-то чёрном вареве, никакого желания это пробовать у нас не было. Выпить тоже было у них, например, китайская рисовая водка, от которой наутро голова болит, как от нашей палёной «Столичной», а вот пиво оказалось на удивление хорошим, его и взяли, с какой-то вяленой рыбкой. Сели мы в китайской подворотне, с виду ничем от нашей не отличающейся. Отдыхаем по-царски, сделал дело, бухай смело.

Нас было пятеро, Я, Саня, русский парень, недавно приехавший из Греции, где он мыл трюмы нефтяных танкеров, Тима, молчаливый и высокий интеллигент, Аскер, совершенно безбашенный, но прямой, как палка, во всех смыслах, парень из селения Урвань и Тахир, очень даже неплохой рок-музыкант, невысокий балкарец, плотного телосложения из Тырныауза, с мужественным, небритым лицом, с которого не сходила добродушная улыбка. Тахир достал гитару и начал петь весьма актуальную тогда песню «Scorpions» – «Wind Of Change». На звук песни прибежали молодые китайцы. Судя по всему, только один хорошо понимал по-русски. Попросили спеть «Ой, цветёт калина». Тахир – добрый парень, совершенно беззлобный, спросил:

– Давайте что-нибудь другое вам спою? Это не мужская песня.

Они продолжали настаивать. Не знаю, откуда Тахир так хорошо знал эту песню, видимо приходилось и такое петь в ресторане. А когда он начал петь «Парня молодо-о-о-го, полюбила я», все китайцы покатывались со смеху. Нашим было не до смеха, нам всем показалось, что они просто издеваются. И такая обида и за Тахира и за нас, и за державу у меня образовалась в душе, что я не выдержал, встал, выхватил у Тахира гитару и говорю:

– А давайте я вам народную китайскую песню спою? – все удивлённо посмотрели, но согласились послушать. А у меня ни голоса, ни слуха, да и гитару сроду в руках не держал, но не беда, если надо Родину выручать, и вот язапел фальшиво, но с душой:

Солнце встаёт над рекой Хуанхэ (по струнам бра-а-а-мс),

Китайцы на поле идут. (бра-а-а-мс).

Горсточку риса зажали в кулаке

И Мао портреты несут (бра-а-а-мс).

Уня-няня, уня-ня-ня, уняняняня,

Уня-няня, уня-ня-ня, уняняняня (бра-а-а-мс).

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».