Владислав Киселев - Пять близнецов

И сейчас он, минуя всех, подошел к графу и его жене, показывая новые подарки судьбы.

– Сегодня, милорд, я побывал в обители богов. Там были и феи, и оборотни, и существа, о которых я еще ничего не успел узнать. Но самое главное – боги подарили мне оружие, – сказал Джеймс доставая бластер.

– Подойдем поближе, чтобы лучше слышать сира Джеймса, а, сир Ричард? – мило взглянула на Дендремона Изабелла.

– Он, как всегда, ничего интересного не расскажет, миледи, – улыбнулся Ричард, смотря, как Агнесс неторопливо пошла к Джеймсу, за ней чуть бодрее Мейбл, а там уже и Белла, улыбнувшись:

– Давайте в этом убедимся.

Джеймс удовлетворенно вздохнул, увидев, что его окружили. Он начал рассказывать обо всем, что увидел, услышал и почувствовал в пирамиде богов. Когда он закончил, Ричард рассмеялся:

– Ох, Джеймс, мне так тебя жаль.

– Отчего же? – Джеймс заметил, что все посмотрели на Ричарда.

– Ты и в правду думаешь, будто боги дали настоящее оружие обычному человеку? Да, все мы, благодаря твоему хвастовству, знаем, что они тебе помогают. Но я сомневаюсь, что у тебя в руках действительно оружие. Что это вообще такое? Где здесь клинки или шипы? Почему оно такое короткое? Единственное, что на мой взгляд, можно сделать с врагом, используя эту игрушку, так только рассмешить, – и в зале раздались смешки. Народу прибавилось. До этого многие переспрашивали, что же рассказывал Джеймс, но сейчас все уставились на Дендремона.

– Тогда, сир Ричард, буду рад поднять вам настроение, потому что сегодня я намереваюсь по-дружески сразиться с вами на турнире, – не выдержал Джеймс. Он понимал, у него слишком мало опыта владения бластером, но ему показалось, что он справиться, если понадобиться.

– Ты, наверное, забыл, что не можешь участвовать в турнире, ведь ты не рыцарь, – ухмыльнулся Ричард, осушая кубок. Джеймса раздражала наглость Дендремона. К нему в третий раз за сегодня обращались на «ты», и хоть он на самом деле не сир, как его вежливо называли остальные, потому что он отмечен богами, но Ричард мог бы не напоминать об этом.

– А вы, наверное, забыли, что сегодня полнолуние, и существа, что зовутся кричащими двуногами, нападут на Божий Город, в коем мы живем. И мне, как начальнику стражи, стоит оставаться целым и невредимым, бодрым и отдохнувшим, чтобы как следует отразить атаку. Поэтому на этом турнире мне лучше не бывать. Но для вас я сделаю исключение, – хмыкнул Джеймс. Он хотел также дерзко промочить горло, но его окружила толпа, а вырываться из нее сейчас – трусливо убежать от лишнего внимания. А пить после таких разговоров хотелось.

– Ну, знаешь, короли тоже сражаются на турнире, хотя если они умрут, будет плохо всему королевству. Вот лет десять назад Уильям Твердорукий выиграл на турнире, не боясь, что его убьют, а с нашим королевством Пламя Высших ничего не случилось. Представляешь? А все потому, что турниры существуют, чтобы дух, вера и мастерство воинов благородного происхождения возвышались до небес, – ответил Ричард.

– В общем… невзирая на все сказанное, я… сражусь с вами… после турнира. Вместе со своим новым оружием. Вместе с оружием богов! – поднял кулак вверх Джеймс. Многие одобрительно закивали.

В этот момент в прекрасном платье вошла Кейтилин. Вообще-то они должны были идти вместе, но женушка задержалась, а Джеймс не стал ее ждать. Обменявшись поцелуями и любезностями, парень обещал рассказать ей про свое похождение к богам попозже, и они уселись за стол. Генрих, видя, что все пришли, сказал:

– Ровно три сотни лет назад наши боги, именуемые также дилийцами, вернулись к нам. До этого они были здесь лишь для того, чтобы создать все живое. И теперь они улучшают нашу жизнь, причем уже которое столетие. В честь этого мы и устраиваем пиры и турнир! Все к столу!

Было утро. Некоторые лорды, можно так сказать, еще не проснулись, а потому играла тихая успокаивающая арфа. Джеймс снова рассказал про прием богов, вспомнив некоторые подробности, а потом беседа ненадолго утихла.

На помощь арфисту граф позвал рыжую девушку с лютней, светловолосого парнишу с дудкой и борова барабанщика. Почти сразу же пришли танцовщицы, чьи стройные, холеные ножки виднелись во время пляски. Казалось бы, разве можно тут жаловаться хоть на что-то?

Здесь Джеймс не чувствовал себя своим. Почему? Он не родился лордом, он добился такого круга благодаря богам. Джеймсу казалось, что он этого не заслужил. Да, по сути, многие лорды не достойны своих богатств – они их получили по чистой случайности, им повезло родиться у знати. Но Джеймс думал, что боги выбрали не того, ведь парень ничего выдающегося не сделал. Если только не ошибся.

Когда он жил у лорда, ему хотелось встретить своих настоящих родителей. Пусть они были бы крестьянами, зато настоящими, и любовь их стоила бы дороже всех драгоценностей и яств, присутствовавших в этой комнате.

А что за лицемерие? Вы так замечательно выглядите, миледи, это платье вам весьма подходит. Сколько раз уже Джеймс говорил это. А ведь он ненавидит даже это слово «миледи», значащее «моя леди». Какие они ему леди? Он о них ничего не знает. Джеймсу иногда хотелось сказать правду, но он ведь даже не рыцарь. Джеймс чувствовал, что ему здесь не место. И вскоре он сменил его.

Ристалище предстало перед его взором. Здесь атмосфера боя, а это Джеймс любил. Он считал, что рожден для сражений, и вряд ли существует занятие, способное принести ему большее удовольствие, чем это. Разве что любовь.

Но, к сожалению, рядом с ним не было родственной души. Кейтилин начинала надоедать.

Когда-то он сделал выбор, о котором с каждым днем жалеет все больше.

Ристалище представляло собой круглое деревянное сооружение без крыши, внутри которого была опять же деревянная перегородка для рыцарей. Скамей поставили очень много, поэтому все – бедняки не в счет – могли полюбоваться предстоящими сражениями. Однако почетнейшие места были у Генриха и его круга, в который не входил знаменитый Джеймс. Как и Ричард Дендремон. Они как раз подходили к самому молодому герольду Герберту.

Тот держал в руке коричневый фолиант, хмурил брови и поглаживал настолько темные, насколько длинные усы. Коричневый дублет имел на себе золотых змеек. Зеленая и фиолетовая колготы сочетались с зеленым и фиолетовым рукавами. Загнутые вверх носы кожаных сапог Герберта указывали на его шелковый берет с тремя перьями.

– Здравствуйте, сир Герберт, не могли бы вы нам помочь, – тронул за плечо герольда Ричард. Он улыбался, надеясь и ожидая от Герберта упреков относительно происхождения Джеймса.

Враги хотели, чтобы после победы кого-либо проигравший заплатил выкуп, а все это очень похоже на турнир, пускай и всего лишь между двумя соперниками. Джеймс не желал, чтобы потом говорили «Джеймс столь низкого рода, что когда он хотел сразиться с Ричардом на турнире, ему запретили». Джеймс ожидал, что именно этот герольд обеспечит такие слова, поэтому хмурился.