Валерий Маслов - Записки сахалинского таёжника. Фирсово – Чехов. Книга вторая

Прошли два метра, остановились у большой эмалированной, чугунной ванны. Внизу под огромной посудиной литров на пятьсот сделана топка. Со стороны избы, посередине длинны ванны, торчит двух метровая труба. Вот это да! В охотничье-промысловых делах, ребята полные нули, ничегошеньки не соображают. Решили, что ванна нужна для выделки шкур, если имеется топка, значит, воду греют.

Что в ванне греют воду и дураку понятно. Что дальше делают, с нагретой водой, не смогли сообразить, шкуры добытых зверей здесь не причём. Люди тёмные, а где-то, перед кем-то считают себя слишком умными. Ванна предназначена для человеческих шкур!

Нет, нет, это не избушка людоедов! Всё оказалось проще не куда. Нагрел воды и купайся, плескайся в ванной даже зимой в трескучий мороз. Именно для соблюдения чистоты тела стоит ванна. Через два года Тимоха испытает такое удовольствие в этой ванне. Кругом горы снега, он голый в ванне ласты парит, одна голова из воды торчит.

Вход в сени с юго-восточной стороны, по длине зимовья. Вход занавешен солдатским одеялом. Над входом приколочено вырезанное из куска капы человеческое лицо. Кап – шишковатый нарост на стволе дерева, часто встречающееся на березах, плотная, твердая древесина, с текстурой напоминающей мрамор. Хороший материал на рукоятки ножей. Просьба не путать с чагой, кап встречается на любых деревьях, не исключая хвойные породы деревьев. Вырезанное лицо напоминает атрибуты шаманства, лесных людей.

На границе сруба и сеней, чуть ли не впритык к постройке стоит большой высокий пень времён лесоунечтожающей деятельности на этой речке. На пне лежит огромный череп, ясно, что не коровий, медвежий. Сразу за пнём не большое окно. Напротив окна в трех метрах от зимовья стоит длинный стол с лавками по бокам.

Сбросили рюкзаки на лавку возле стола, зашли в сени. Деревянный пол, немного дровишек, ящик с капканами. Разная посуда, прочая утварь весит на гвоздях, вбитых в стены. Дверь в зимовье нараспашку, дверной проем смещен вправо. Слева у стены стоит лесенка на чердак, крыша двухскатна, общая с сенями. Зашли в избу. Снова ахнули, снова восклицания с трёх буквенным матерным корнем. Вот это зимовьё!

Внутренние размеры избы, примерно два с половинной, на три с половиной метра. Сразу от двери, налево небольшая железная печка с вырезанным кружком наверху. За печкой окно, маленький столик возле окна. Над ним полка, на ней лежит посуда разная. В ребро доски полки вбиты гвоздики, на них кружки висят. Пять фарфоровых кофейных кружечек ребят поразили. Привлекли такое же внимание, как ванна, стеклянная стена.

Почему их так кружечки фарфоровые заинтересовали? Не может Тимоха объяснить, не получится. Наверное, если зимовьё, то на гвоздиках должны висеть пустые консервные банки, с которых охотники чай хлебают?! За кухонным столом пошли нары сантиметров семьдесят ширины, до торцевой стенки.

Над нарами полка, а на полке. Ура! Курево лежит, это есть хорошо. Торцевое окно по средине, под ним стол побольше кухонного. С противоположной, глухой стены нары на всю длину зимовья. Пол и потолок из досок, много матрасов, подушек, одеял. Количество спальных комплектов, в два раза превышает количество спальных мест, в избе три спальных места.

В зимовье есть четвёртое чудо, как только зашли в избу, это чудо сразу бросилось в глаза, иначе и быть не могло. Сразу бросилась в глаза страшная морда. Тимоха на мгновенье опешил, хотел, было убегать со страшного дома. Потом не чего, нормально, вовремя себя узнал!

По бокам торцевого окна над головами по два больших узких зеркала. Не такие они и узкие, пятнадцать сантиметров ширины, по полметра в длину. Четыре больших зеркала, вы только представьте, увидеть такое в охотничьей избушке. Видно хозяин сильно себя любит. На полках лежат книги. На большом столе лампа керосиновая, транзистор, будильник механический, электронных будильников в это время ещё не было.

***

Ребята посмотрели каким должно быть отличное охотничье зимовьё. В будущем Тимоха будет строить избы только с такой планировкой, потому что планировка классическая, лучше не бывает, хуже, да. Не стоит изобретать велосипед, он давно изобретён. Правда, с печкой охотник опростоволосился. Парниша это поймёт только через три года. А пока печка классная, супер, наверное, быстро варит.

В зимовье идеальный порядок, тоже понравилось. Мало чистых, опрятных избушек. Охотовед рассказывал как, мол, они рубили избу. Забросили их в начале мая на вертолёте Ми-8. Двух охотников и десяток солдат. С помощью вертолёта, можно позволить ванну, зеркала, доски, много оконного стекла.

Избу рубили с сырого леса, срубили быстро, за два дня. Своим ходом выбрались в Фирсово, чуть было не утопили солдат в реке Корице. Тимоха уже начал сомневаться в его рассказе. Через три года будет убежден. Семёныч не принимал участие в строительстве данной избы, опят же услышал, преподнес в другом ракурсе.

Семёныч в госпромхозе был приёмщиком пушнины, а не мальчиком на побегушках, который для своего начальника избы строит. Для этого полно штатных охотников, тем более Семёныч ленивый мужик. Когда человек приписывает себе чужие дела, значит он с гнильцой. Когда человек объясняет путь, про который толком не знает, но говорит, что он там лично был. При этом, зная, что тот, кому объясняет, обязательно пойдёт в тайгу, руководствуясь его объяснениями. Это уже гнилой человек, а не человек с гнильцой.

Зимовьё довольно свежие, сруб ещё желтенький, золотистый. На избе сожгли, почти целую плёнку, тридцать шесть кадров. Фотоаппарат перегрелся от работы. Где только не позировали, даже в ванне. С медвежьим черепом чуть ли не целовались. Одним словом туристы.

Тимоха накурился до такой степени, что дым повалил со всех щелей, как у испорченного паровоза! Сигареты, правда, не ахти, Прима плесневелая. Это не марка такая, хранение такое, сигареты в сырости лежали, немножко плесенью покрылись, пачки бумажные. Спасибо за такие сигареты, парниша хоть в себя пришел, успокоился.

Завели костерок. Печку, в жаркую погоду решили оставить в покое. А то чего доброго спалят зимовьё. Возле кострища лежит чугунная рамка, два булыжника по бокам кострища, рогачков нет. Чугунную рамку кладёшь на булыжники, ставишь чайник или кастрюлю. Всё сделано чётко, всё на высшем таёжном уровни. Даже печка с дыркой на плите! Вот какой Тимоха желчный человек. Данную печку можно простить молодому не опытному охотнику. Но не специалисту в таёжном деле. Всё хорошо, в избе, рядом с избой.

Видно, что человек любит комфорт, может его делать, не ленится создавать комфорт. Можно создать комфорт у бивуака разбитого всего на одну ночь, чем парниша постоянно занимается. Любит комфорт, может создавать комфорт из нечего. Много людей, большинство, в лесу опускаются до свинского состояния в трезвом виде. Это говорит что по жизни они свиньи, грязнули.