Тамара Королева - Калейдоскоп. РОМАН

Наступил вечер. Марго, не дожидаясь звонка Ленечки, вызвала такси, сначала хотела нанять лимузин, все-таки бал, а она давно не Золушка, чтобы ездить в тыкве, но в последний момент передумала. Жаль, что этот бал не маскарадный, но ничего, она постарается стать незаметной, просочится, ей всего-навсего надо удостовериться, что Леонида там не будет.

Марго обманывала саму себя, конечно, он будет там и ты хочешь его уличить. В чем? Да действительно, в чем я хочу его уличить? Марго села на канапе, стоящее в просторной прихожей, освещённой множеством светильников, и сбоку и сверху лился приглушенный свет, напротив канапе – зеркало в большой золоченой раме, в зеркале Марго увидела своё отражение. Блоковская незнакомка, не хватало чёрной вуали, глаза обрамлённые, в дымчатые тени, делали их темно-серыми, бледное тонкое лицо и гладко причесанные короткие волосы подчеркивали утончённость ее облика.

Внутренний голос нашёптывал: «Останься дома, останься дома». Но на сцену вышла Маргарита, которая хотела поехать на бал, как та самая девочка из любимой сказки про Золушку. Марго уговорила себя, что она всего-навсего хочет праздника. А за город она еще успеет.

Музыка лилась отовсюду, парадная лестница была красиво драпирована, вход в мраморный зал сиял огнями, мужчины в смокингах, женщины в длинных бальных платьях. На входе всех приветствовал сам председатель с супругой, полной дамой в розовом платье и в парике. Марго пыталась вспомнить, как ее зовут, но усилия были тщетны. Председатель, увидев Марго, в одиночестве поднимающуюся по лестнице, приветствовал ее возгласом восхищения:

– Богиня.

Супруга поджала губы, в ее понимании, так откровенно восхищаться в высшем обществе не уместно, она попыталась дать супругу правильное направление.

– Сергей Афанасьевич, дорогой, мы с вами не в оперетте. – И, уже обращаясь к Марго, продолжила: – А ваш супруг, милая, уже прибыл, в сопровождении дочери, как я понимаю, вы сегодня как никогда великолепны, – замурлыкала она, – как вам к лицу серебро, а вашей доченьке… – Она не закончила, Марго быстро прошла мимо, нарушая все приличия церемонии приветствия.

Оркестр играл Штрауса, звуки Венского вальса разливались по залу, а по паркету двигались пары.

Мужчина в смокинге, очень похожий на Леонида Михайловича, кружил в вальсе с молодой особой в серебряном платье, с низко открытой спиной, по которой змейкой струилась цепочка. Взгляд Маргариты прилипился к цепочке, она видела, как она переливается и скользит по спине хозяйки, а хозяйка скользит по паркету

Марго стояла и завороженно смотрела на танцующую пару. Не замечая взгляды окружающих, она вздрогнула, когда откуда-то из-за спина раздался голос:

– Добрый вечер, дорогая. С наступающим Новым годом. – Марго обернулась, голос принадлежал местной светской львице Гольдштейн Лидии Брониславовне.

– И вас с наступающим Новым годом, – промолвила Маргарита, отступая на шаг в сторону, пропуская Лидию Брониславовну вперед.

Но дама не торопилась, светская львица нутром чуяла скандал. Ее лицо пыталось изобразить улыбку, глаза, как две черные кляксы на промокашке, растекались черными иглами.

В светских кругах злословили, что Лидия спит с открытыми глазами, так неудачно была сделана очередная пластическая операция. Ее глаза действительно выглядели неестественно, но что именно в них было не так, и какая Лидия было до операций, Марго не знала. Просто лицо не двигалось. Вот тебе и бал-маскарад, говорящая маска. Маска продолжала вещать что-то о прекрасном вечере, о паре, которая продолжала двигаться по кругу, привлекая к себе внимание, казалось, что музыка не прекратится, что кто-то за сценой вновь и вновь нажимает кнопку «Play», хотя смычки взмывали вверх и не было никаких сомнений в том, что это играет оркестр.

– Это, кажется, ваш супруг, милочка? Как великолепно танцует, сразу видна школа, и порода, конечно. Неудивительно, такой знатный род, это – на генном уровне…

– Его род из оренбургского детского дома, – резко прервала Марго светскую львицу.

– Ну что вы такое говорите? Я же сама его рекомендовала, все бумаги он нам предоставил. Род Ильиных… Да впрочем, какое это сейчас имеет значение, мы же не на заседании, правда ведь, милочка, – Лидия Брониславовна сделала попытку улыбнуться, но лицо ее при этом стало напоминать плачущего гнома. И несмотря на драматизм происходящего Марго стало очень смешно, смех буквально вырывался наружу, сдерживать его было невозможно. Бедная Лидия Брониславовна стала озираться по сторонам, ища глазами предмет, так рассмешивший ее собеседницу, наконец она обратилась к Марго:

– Может, поделитесь, что вас так рассмешило, дорогая? – Лидия Брониславовна из последних сил старалась сохранить рамки светской беседы.

– Просто весело, – ответила Марго, – у вас так разве не бывает?

– У меня не бывает. – Лидия Брониславовна хотела развернуться и покинуть смешливую собеседницу, но что-то, видимо, в ней взыграло, то-что заставило подойти к Марго совсем близко и прошептать зловещим шепотом: – Я вас, милая, предупредить хотела, – она на секунду замолчала, – хотя думаю вы и сами все уже знаете. Супруг ваш имеет связь, с этой очаровательной молодой особой, но это еще не все, и этого вы скорее всего не знаете. Молодую особу зовут Анжелика, и она ждёт от Леонида Михайловича ребенка, – слово «ребенок» из ее уст прозвучало как детская дразнилка.

Марго резко отступила на шаг, она все еще продолжала улыбаться, но самообладание покинуло ее. Ей захотелось крикнуть, изнутри рвался голос: «Пошла вон, мерзкая гадина», но она просто выдохнула и вдохнула, в груди была резкая боль.

А светская львица уже направила свои стопы к другому объекту, более подходящему. Наконец-то она смогла щелкнуть по носу эту задаваку. Пусть теперь слёзки утирает, а то смешно ей, хорошо смеется тот, кто смеется последний. А Лидию Брониславовну лучше не трогать, вот так-то, душечка, Лидия Брониславовна обид не прощает.

Маргарита давно была у нее в так называемом «Чёрном списке». Лидия Брониславовна и сама уже забыла, за что поместила туда Марго, но сегодняшний смех поднял в ней бурю, которая грозила превратиться в цунами.

В голове светской львицы начал зреть коварный план. Мысли настолько захватили ее, что она даже не заметила, как Марго покинула зал, а в дверях появился молодой, одетый в смокинг мужчина.

Смокинг был ему как будто маловат, плотно облегал спортивное накачанное тело, коротко стриженные волосы с едва заметной сединой, тонкий орлиный нос в сочетании с мягкой линией подбородка делали лицо привлекательным, но как бы двусторонним, с одной стороны – хищным, а с другой – безвольным, когда мужчина улыбался, он был мил и мягок, но когда улыбка покидала его лицо, в нем появлялась резкость, а орлинный нос делал его похожим на хищную птицу, быстрое движение глаз, он как будто выискивал жертву.