Егор Куджо - Священник из Ада

– Он прятал свою руку. Зачем скрывать ранение? Говорю тебе, Катерина, с ним что-то не то.

Железная Дева промолчала. Она уже с головой погрузилась в работу.

Через минуту после того, как палач зашел в кабинет, в коридор потоком хлынули священники, яро обсуждая отца Каина.

– Слишком много ему чести, – говорил один с надменным и гордым видом. По мундиру Авель понял, что тот имеет звание генерала.

– Он всего лишь палач, а Дева относится к нему так, словно он новый протектор, – отвечал молодой священник.

Мужчины остановились и, заметив прислонившегося к стене Авеля, мрачно уставились на него.

Юноша тут же выпрямился и приложил кулак к груди, отдавая честь.

Генерал нахмурился и наклонился к рядом стоявшему священнику.

– Отребье, – прошептал он, но так, чтобы Авель мог его услышать.

Они развернулись и пошли по коридору. Авель медленно опустил руку и взглянул на остальных. Другие священники смотрели на него не менее брезгливо. Лица мужчин так кривились, точно их только что стошнило на собственные синие мундиры. Один за другим они развернулись и отправились за генералом.

Авель подождал, пока они уйдут, и снова прислонился к стене, опустив голову. После долгого пребывания в Риме вновь привыкать к гонению среди коллег оказалось тяжелее, чем он думал. Хоть он и пытался убеждать себя, что и раньше сталкивался с таким отношением и оно его не ранило, но сейчас лицо юноши тронула печаль. Уголки губ слегка подрагивали от обиды.

«Невежи».

Через пять минут вышел и сам отец Каин. Вид у него был озабоченный, рассеянный взгляд уходил куда-то вперед, точно палач был погружен в какие-то раздумья. Однако он повернулся к юноше и широко раскрыл глаза, точно чему-то удивился.

– Что-то случилось?

Авель вздохнул и помотал головой.

– Нет, все нормально, – он оттолкнулся от стены и встал напротив. – Что сказала Дева?

– У нас будет нелегкая поездочка на лошадях, – лицо палача вновь тронула нервозность, – с двумя трупами в повозке.

Авель сначала улыбнулся, приняв это за шутку, однако при взгляде на мрачную гримасу священника, видимо, понял, что это не так.

– Видимо, ваш разговор был не из простых.

Палач скорчил мину и пошел дальше по коридору.

– Мы возьмем с собой Ашу. И еще одного человека. Он был сильным грешником, я предупреждаю заранее, – он взглянул на Авеля. – Сейчас он исправляет свои грехи, так что пытайся сильно его не бить.

Авель слегка нахмурился.

– Это задание не самый подходящий вариант для тех, кто хочет искупить грехи.

– Так решила Дева, – проворчал палач. – Не нам и уж точно не мне оспаривать ее решения. Могу сказать точно, что если на нас все-таки нападут, придется нам несладко. Тебе лучше взять что-то помимо твоей палки.

Авель коснулся медного посоха за спиной.

– Палка с ангельской благодатью внутри сильнее любого пулемета.

С этим Каин поспорить не мог. Оружие, в которое поместили ангельскую благодать, становится в разы мощнее, чем было. Когда ангелы убили себя, чтобы отдать людям свою благодать, она упала на Землю и слилась с разными предметами от простой палки и до мертвой белки. Авель единственный, кто может перемещать благодать из одного предмета в другой, таким образом помещая ее и в оружие. Сам же палач использовать оружие с благодатью не мог. Такие как он не могли.

– Не спорю. Но тебе лучше взять еще свою пушку, – все же сказал Каин. – Надеюсь, ты не извлекал благодать из нее?

– Нет, она всегда там, – ответил юноша. – Не понимаю, почему вы отказываетесь, чтобы я поместил благодать в ваши револьверы?

– Я люблю по-старинке. Выстрел и куча крови, а не непонятное свечение и белый огонь, сжигающий грешников. В этом мире все стало слишком фантастическим.

– Вам разве есть с чем сравнивать этот мир?

– Тут ты прав, – палач лукаво улыбнулся. – Все таки, как я рад тебя видеть, Авель.

Юноша смущенно улыбнулся.

– И я рад вас видеть, святой отец.

Темная и холодная оружейная была заставлена множеством железных стоек, на полках которых покоилась целая куча оружия, начиная от ножей и заканчивая различными видами ракетных установок. В дальнем конце комнаты находилось отдельное помещение, предназначенное под стрельбище.

Стоило юношам переступить порог, как палач тут же затерялся среди шкафов. Авель всегда поражался тому, как загорались глаза священника в этом месте. Маниакальная улыбка священника, когда тот расстреливал целые магазины в деревянные мишени, становилась такой широкой, точно он проводил это время с возлюбленной, а не с холодной и убийственной сталью.

Авеля же оружие не привлекало так, как его наставника. Всю его амуницию составлял лишь медный посох и антикварный пистолет. Не имело значения насколько они были эффективны раньше; после вживления благодати ни одно оружие не могло с ними тягаться.

Юноша остался у двери и, облокотившись на стену, стал наблюдать, как иногда среди полок мелькал силуэт палача с полной сумкой оружия.

Отец Каин бродил между рядов с дробовиками. Если ведьма-немезис обладает той же регенерацией, что и экземпляр доктора Ворденклифа, ее будет трудно убить из «увальня». Священник сомневался, что даже его этот пистолет сможет ее прикончить. Нужно было что-то помощнее, что способно, если не разорвать тело, как от взрыва гранаты, то хотя бы оставить дыру размером с мяч. Для этой цели могли бы подойти экспансивные пули в пулемете, но сейчас, когда пальцы только-только начали отрастать, он просто не смог бы удержать такую громадину одной рукой, не то что перезарядить. Дробовик в таких условиях подходил лучше всего.

Священник остановился между двумя полками и взглянул на оружие. Дробовики походили на пулемет Томпсона, только более плавные, точно отлитые из единого куска металла и с более толстыми кассетами, на тридцать два патрона каждая.

– Идеально, – холодная сталь приятно легла в ладонь.

«Автоматический дробовик способен опустошить кассету за пять секунд, это шесть выстрелов в секунду. При таком калибре пяти секунд стрельбы хватит, чтобы превратить тело ведьмы, будь она девочкой, женщиной или хоть старухой, в фарш».

Палач положил дробовик в большую сумку и прихватил еще один. Вместе с дробовиками туда отправились и несколько кассет с патронами, а вслед за ними и еще один дробовик. На всякий случай.

Священник вышел к двери и поймал на себе любопытный взгляд Авеля.

– Так мало? – спросил тот, глядя на полупустую сумку и улыбаясь. – А где же торчащие стволы пулеметов и огромный огнемет через плечо?

Маленькая ручка в плаще сжалась в крохотный кулачок.

– Я решил не переводить оружие попусту, – священник улыбнулся и вышел.

Возвращаясь обратно, палач только и думал, что об Аше. Сколько он ее не видел? Месяц? Два? Нет, не больше месяца. Ему казалось странным, что несмотря на частые встречи, его сердце до сих пор бешено колотилось, стоило только ему ее увидеть. Порой Каин ловил себя на мысли, что думает, как себя вести при встрече, и сам над собой смеялся за свою нервозность. Несмотря на постоянные планы действий, в которых он выбирал лучшее поведение, все всегда шло не так. Его планы разбивались, стоило ей только попасться на глаза. Продуманный разговор превращался в бессмысленное лепетание, а выражение лица, холодное и безразличное, с каким он собирался вести разговор, превращалось в смущенное и пугливое.